Сергей Чумаков - ИСКАТЕЛЬ.1979.ВЫПУСК №4

• Название: ИСКАТЕЛЬ.1979.ВЫПУСК №4
• Автор: Сергей Чумаков
• Издательство: Издательство «Молодая гвардия»
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1979

На I–IV и II стр. обложки и на стр. 2 и 38 рисунки П. ПАВЛИНОВА. На III стр. обложки рисунок В. КОЛТУНОВА к роману Рафа Залле «Прощай, полицейский!». На стр. 39 и 43 рисунки Ю. БЕЛЯВСКОГО. На стр. 54 рисунок В. ЛУКЬЯНЦА.

---

— Я займусь этим, если хочешь, — сказал он Муатрие.

— Не стоит, — ответил инспектор. — У меня там есть приятели.

Вержа закрыл совещание. Мора на минуту задержался:

— Хотите, я предупрежу Альже? — спросил он, когда они остались одни.

Комиссар внимательно взглянул на него.

— Ты быстро соображаешь.

— Муатрие тоже.

— Ты думаешь, он догадывается?

— Он вас не любит, а это обостряет его чутье.

Оставшись один, Вержа отправил пачку оставшихся рапортов. Зазвонил телефон. Это был следователь Дельмес. Он говорил любезным, но решительным тоном:

— Вы можете сейчас же зайти ко мне?

Вержа ответил, что идет. Он догадывался о причине этого неожиданного вызова: очная ставка с Клод. Он был готов к этому.

Она уже сидела напротив Дельмеса. С ней был адвокат, который знал Вержа и поздоровался с ним. Метр Дюбуа, сорока лет, постоянный защитник сутенеров всех сортов, поддерживающий довольно хорошие отношения с полицейскими, бонвиван, доставляющий неприятности другим лишь тогда, когда этого требовали высокие гонорары, которые он взимал с чистого дохода сводников.

Пока Вержа усаживался, Клод упорно не поднимала глаз. Дельмес терпеливо ждал.

— Пожалуйста, мадам, повторите свое заявление!

Это требование ее не слишком воодушевило: она все еще побаивалась Вержа, зная, каким он бывает в гневе.

— Вы не могли бы зачитать мои показания? — попросила она.

— Нет.

Поколебавшись, Клод заговорила. Она сказала, что давала Вержа деньги, два года назад заплатила за аренду виллы, участвовала в покупке БМВ.

— Ложь, — сказал Вержа, когда она закончила.

Дельмес прочел Клод маленькую нотацию в духе: будьте-внимательны-то-что- вы-говорите-очень-важно, вы-задеваете-честь-человека и т. д. Ну прямо сама искренность!

— Я сказала правду, — произнесла Клод.

Она ни разу не взглянула на Вержа. Это была крупная женщина с лошадиным лицом и восхитительным телом. Вержа вспоминал о нем теперь со злостью. Он попался как ребенок. А она мстила за все и ни за что, злясь, быть может, что он спит с Сильвеной, стараясь купить благосклонность, жертвуя всем, что у нее было, чтобы выпутаться из дела, или просто потому, что у нее была подлая душа и она не хотела одна идти ко дну. Когда она была любовницей Вержа, она считала, что ей навсегда обеспечена безнаказанность. Разочаровавшись, она теперь готова была все растоптать.

— Ваше слово против ее слова, — сказал Дельмес Вержа.

— Именно, — подтвердил Вержа. — Но когда в суде я даю показания против бандита, которого я арестовал, все обстоит так же.

— С той разницей, что мы можем произвести определенную проверку. Например, в агентстве по найму.

Дельмес пристально смотрел на Вержа.

— Вы стоите на своем?

— Разумеется.

— Вы не отрицаете, что поддерживали с обвиняемой самые сердечные отношения и даже больше?

— Я уже объяснил вам, при каких обстоятельствах.

— Это отношения, о которых можно было бы многое сказать. Они свидетельствуют о прискорбных взглядах.

Вержа прервал следователя:

— Полиция всегда работала подобным образом, а правосудие давало нам свое благословение.

Дельмес иронически улыбнулся.

— Когда полицейский спит с сутенершей, он ищет благословения правосудия.

— Вы прекрасно понимаете, что я хочу сказать: во Дворце правосудия всем известно, что наши источники информации текут не из Францисканского монастыря!

Дельмес сделался еще более любезным.

— Не беспокоя сих почтенных верующих, нельзя ли попросить полицию пересмотреть свои методы?

— Даже если пользы будет меньше? В конце концов мы ведь ваши поставщики!

— Я не работаю сдельно, господин комиссар!

— Но вы любите, когда вам приводят крепко связанных преступников.

Он указал на метра Дюбуа.

— Спросите его. Я всегда занимался только своим делом, в самом классическом стиле. Я сражался только с гангстерами. В вашем кабинете в том положении, в каком нахожусь теперь я, никогда не окажутся полицейские, которые ведут учет ваших друзей или врагов.

Следователь нахмурил брови.

— Что вы хотите этим сказать?

— А вот что. Теперь существует два сорта полицейских: те, кто занимается политикой, и те, кто ею не занимается. Я принадлежу ко второму, вы это прекрасно знаете. Первые не подвергаются никакой опасности. В них никогда не угодит шальная пуля, они никогда не окажутся в вашем кабинете. Они попросту рискуют оказаться в лагере побежденных. Но я за них не волнуюсь. Они принимают меры предосторожности. Официально они занимаются в настоящий момент наблюдением за левыми элементами. Но я вам кое-что раскрою, если вы этого не знаете. Они готовят потихонечку досье на представителей большинства. У них нет времени бездельничать. Они вам преподнесут все это на тарелочке в тот день, когда ваши придут к власти.

Дельмес казался удивленным.

— Какие мои друзья? — спросил он. — Я прошу вас замолчать, господин комиссар.

Вержа, в свою очередь, улыбнулся.

— Я высказал то, что собирался.

— Я это не записываю.

— Жаль, — сказал Вержа с иронией.

— Других вопросов не будет, — сухо проговорил Дельмес.

Вержа вышел первым. В коридоре его догнал Дюбуа. Адвокат был очень доволен.

— Вы утерли нос этому напыщенному болвану. Но, наверное, напрасно.

— Почему?

— Они сделают все, чтобы уничтожить вас.

— Успокойтесь; у меня есть другие аргументы.

Адвокат рассмеялся.

— Ни минуты не сомневаюсь.

Он дружески похлопал Вержа по плечу.

— Какой тошнотворный мир, — сказал он. — Я не моралист. Но тем не менее! Люди — это ходячие трупы. Никаких идеалов, ни частицы любви не осталось в них.

Дюбуа пожал Вержа руку.

— Жаль, что я не могу взять ваше дело.

Он указал на Клод, которая ждала, повернувшись к ним спиной.

— Почему она обвиняет меня? — спросил Вержа.

— Вы еще спрашиваете? Потому что это подлая душа. — Он невесело усмехнулся. — Если вас это может утешить, я беру с нее по максимуму. Чем они отвратительней, тем больше я с них требую. Если и дальше так пойдут дела, за два года я сколочу состояние.

* * *

Вержа позавтракал с Моникой. Он повел ее к Альже. Она была задумчива. Он утверждал, что не ложился всю ночь. А где же он побрился? Она задала вопрос, не требуя ответа: она знала. Вообще-то он должен был бы доживать свою жизнь с ней, ведь когда-то они вместе и трудились и мечтали. Но без Сильвены он будет страшно несчастен, а он нуждался в счастливой старости, если только она возможна.

Альже появился к половине второго. Он осторожно приблизился к комиссару. Он знал Монику и уверял, что очень уважает ее. Он пытался таким образом пристыдить Вержа. Преступники часто проявляют склонность к морализированию.

Он поцеловал Монике руку, и она посмеялась про себя: ей было известно, кто такой Альже.

— Я видел Мора, — сказал он. — Спасибо за обе информации!

Инспектор оказался еще более сообразительным, чем думал Вержа: он сказал Альже не только про мотоциклистов, но и про Жужу.

— С персоналом все больше трудностей, — пожаловался Альже. — Просто не знаю, где его искать теперь.

Вержа объяснил Монике, что Альже просил его навести справки о метрдотеле и официанте, которых тот собирался нанять. Она рассеянно слушала.

Когда они собирались уходить, Альже придержал Вержа за руку.

— Мой парень сделает дело сегодня после обеда, — сказал он. — Ты уверен, что это необходимо?

— Уверен.

— Ты не слишком рискуешь?

— Совсем нет.

Альже почесал ухо.

— И почему я так верю в тебя?! — воскликнул он.

* * *

Жюстэн Кокемер был веселым тридцатилетним парнем. Он работал в городском банке и был убежден, что годам к пятидесяти будет сидеть в Париже в кресле генерального директора. Когда Жюстэн бывал в столице, он долго прогуливался по бульвару Осман, изучая фасады надменных особняков, где находятся крупнейшие банки. Он смотрел на толпу жалких служащих, высыпавших в полдень из дверей этих зданий. Когда-нибудь он будет командовать всеми ими. Он заставит их трудиться до седьмого пота. Жюстэн Кокемер был параноиком с самого детства, которое прошло под строгим надзором тетки, любившей стегать его тростью и получавшей от этого немалое удовольствие.

В настоящее время он оказывал услуги определенному числу именитых граждан города, которые предпочитали, чтобы их денежки покоились в каком-нибудь налоговом убежище, где от народа не приходится ждать неприятных сюрпризов. Но и в этом варианте нельзя было быть ни в чем уверенным, что являлось причиной озабоченности. По-прежнему предпочтение отдавалось Швейцарии, хотя левонастроенные граждане этой страны начинали идти по стопам Гильома Теля. Банки иногда занимались этими трансфертами в форме незримых компенсаций. Но в банковских книгах оставались следы. И когда- нибудь после победы объединившихся левых сил можно было бы опасаться, что жаждущие равенства контролеры нападут на след затерявшихся капиталов. Вот почему Жюстэн Кокемер и некоторые ему подобные время от времени отправлялись в Швейцарию, Испанию или Лихтенштейн, куда по отлично организованным каналам убегали миллионы в виде банковских билетов или кассовых чеков. Переправка требовала одного или даже двух обходных маневров: десять процентов была немалая сумма, даже поделенная между этапами.