Лариса Чурбанова - Пурпурное Древо Порфирия

• Название: Пурпурное Древо Порфирия
• Автор: Лариса Чурбанова
• Жанр: Научная Фантастика

---

В пылу ратных забот благочестивый старец совершенно не выбирал выражений. Как огромная черная птица носился он туда-сюда, успевая и вражью лестницу походя толкануть, и затоптать огневую чужестарнную придумку. Ряса его сделалась вся в рыжих подпалинах и дырьях, а от добротных козловых сапог осталось лишь жалкое воспоминание. Все равно, отец-настоятель был одним из немногих, кто не пал духом. То от частокола, то со стороны теремов доносился его звучный голос:

- Скорби, рыдания и печаль- удел слабоумных людей! К победе лишь деяние ведет, помните!

И люди слушали и верили, и снова распрямлялись плечи, поднимались опущенные руки, с новыми силами бросались русичи на ненавистного врага.

"Долго мы так не продержимся!" - мрачно размышлял Ольгерд, оглядывая быстро редеющие ряды защитников. От его взгляда не ускользнуло и то, как много черных паленых проплешин появилось на славном лице его любимого города. Еще немного, и больше половины людей придется переключать на пожарные работы. "Эх, не послушался я Порфирия, не сказал воды поболе запасти, " - злобно укорил себя князь, размазывая по коже жирную смрадную копоть. Он отчетливо понимал, что играя по правилам печенегов, неминуемо потерпит жестокое поражение. Рано или поздно степняки задавят их если не числом, так греческим огнем пожгут. И Ольгерд принялся командовать:

- Борислав, к камнемету бегом. У тебя глаз вострый, высмотри, где та паскуда поджигательная прячется. Как хочешь, но убери ее быстро!

- Старшей дружине на конь и к воротам. По команде что есть духу скакать. Покажем гостенечкам, что не лаптем щи хлебаем!

Крутанув головой, он поискал Домогару. Тут она, строптивица. И не думал князь, что согласится жена прятаться в тереме, характер не тот. Обнял Претича.

- Тебя с собою не беру. Здесь останешься, за старшего. Как ворота отворят, прикройте нас. Стрелы, камни, только отвлеките печенегов на мгновенье малое. А дальше сами мы как-нибудь.

Сотник, побелев, безмолвно смотрел на своего господина. Старый воин, пожалуй, как никто другой понимал, что Ольгерд идет на верную смерть.

Оглядывая свое войско, в ожидании сигнала, сгрудившееся перед дубовыми створками ворот, князь вдруг от недоумения даже привстал на стременах. Его горячий белый жеребец заплясал, прихватывая зубами трензеля. Почти в двух шагах от Ольгерда в дружинные ряды затесался никто иной, как опальный боярин.

- Ге, и ты тут, Шкирняк! - с откровенно матерной интонацией выпалил князь, с откровенным недоумением разглядывая своего недавнего врага. На ладной соловой лошадке грузный малорослый боярин смотрелся по меньшей мере смешно. На нем была все та же щегольская кольчужка, с первого же взгляда показавшаяся Ольгерду какой-то ненастоящей. "Такую и самый завалящий мечик враз пропорет!" - для себя определил князь, а вслух спросил:

-Что ты ж, так по своим дружкам-печенегам соскучился, что не можешь их за городскими стенами подождать. Не терпится тебе хлебом-солью их поприветствовать?

- Ты меня на измене не ловил, так и нечего без дела бесчестить! - огрызнулся Шкирняк, неловко поправляя меч в ножнах. - Я земли своей не предатель, чтоб ты, князь, себе не думал.

- Вона как ты теперя заговорил, - насмешливо пророкотал Ольгерд. - А ну, Вызим, и ты, Светомысл, будьте рядом, стерегите этого патриота! - И, обращаясь уже к самому боярину, бросил:

- Раз тебе так приперло, можешь пойти с нами. Только, слышишь, я гридням указ даю, слышьте, молодцы? Ежели эта собака двуличная бежать удумает, режьте его тут же, с места не сходя.

Ражие ратники одновременно кивнули. Они уже присоседились рядком со Шкирняком и не спускали с него горящих глаз.

Ольгерд еще раз обвел глазами свое воинство и умно вздохнул.

- Пора, ребятушки, нам на пир бранный! Выше голову, на миру и смерть красна. Авось сдюжим и на этот раз. Вперед!

По его знаку ворота распахнулись, и русичи галопом понеслись навстречу врагу.

Даже самый маленький и легковооруженный отряд может нанести противнику ощутимый урон, если свалится ему как снег на голову. А войско Ольгерда было не таким уж малочисленным, к тому же хорошо обученным и экипированным на славу. Поэтому, когда они как пушечное ядро со свистом и иканьем врезались в копошащиеся у городских стен толпы печенегов, враг в мгновенье ока был отброшен назад. Опрокидывались и летели наземь осадные лестницы, давя своих же бойцов. Как брызги грязи разлетались в разные стороны ошеломленные нежданной атакой русичей желтолицые степняки. Напрасно грозные командиры резкими гортанными выкриками старались остановить поголовное бегство своей конницы. Мохнатые малорослые коники, изо всех сил пришпориваемые своими седоками что есть мочи несли их назад, от неприступных стен города.

Хан Куря, еле удерживая на круглой голове сползающий золотой шлем, метался перед своими бегущими воинами, размахивая острой круглой секирой. Что он там кричал гортанным хриплым голосом, Ольгерд не понимал, но то, что ему удается остановить паническое бегство своего тумена, было ясно видно. Резко дернув поводья, князь рванул наперерез печенегу.

Они сшиблись резко, как и подобает хорошим воинам. Высокий всадник на белом коне и толстый низкорослый наездник на крепкой невысокой лошадке. Два князя, два бойца. Ни один не вылетел из седла, ни один даже не покачнулся. Лошади заплясали, кружась друг вокруг друга, удары сыпались не переставая. Секира Кури уже пару раз доставала бок Ольгерда, и ребра князя уже давали о себе знать чувствительной ломотой. Князь должен был благодарить неизвестного кузнеца-умельца, ведь именно его труд сейчас спас его жизнь. Верткий печенег, несмотря на кажущуюся грузность, сидел на своей кобылке как влитой. Меч Ольгерда не раз и не два рубал пустоту там, где всего лишь мгновение назад был его противник. Все же и князь был не лыком шит, и правая рукав Кури все явственнее наливался сочащейся кровью. Хану пришлось на лету перебрасывать оружие в левую руку.

Русичи теснили врага все дальше от стен крепости, давая ее защитникам время поднести новое орудие, затушить пожары, перевязать раны. Вот только печенеги уже успели опомниться, прекратили беспорядочное бегство. Начальный испуг прошел, когда они увидели, что нападавших гораздо меньше, чем их самих. Степняки худо-бедно принялись восстанавливать боевые ряды, и кое-где уж и теснили русских ратников.

- Наддай, Вызим, наддай брат! - в горячке орал молодой словенин Светомысл, из последних сил отбиваясь от насевших на него печенегов. Пепельные светлые волосы полоскались по ветру, не сдерживаемые более железным шлемом. Посеченный шлем с разодранной бармицей валялся на земле, все более погружаясь в нее под копытами лошадей. Намотав щегольской красный плащ на руку, боец пользовался этим нехитрым приспособлением вместо утраченного щита. Но и у его напарника дела обстояли не лучше. Каурая лошаденка покачавшись несколько мгновений на вмиг ослабших ногах, вдруг резко завалилась на землю. Смуглявый Вызим чудом успел соскочить с седла. Но и спешившись, он продолжал рубиться с остервенением дикого зверя.

Шкирняк, видно, и в молодости был не особо славным рубакой, отдавая свободное время накоплению богатства. Да и годы уж брали свое. Круглое брюшко мешало двигаться, и отдышливый боярин уже не так резво махал своим изукрашенным мечом. Но мрачный огонь горел в его круглых козьих глазах. Там, где не хватало опыта и верткости, Шкирняку помогал азарт. Словно хотел боярин разом искупить все свои грехи ратным подвигом. И погодки-побратимы, приставленные Ольгером охранять предателя, с удивлением видели, как валятся желтолицые степняки под ударами его несерьезного мечика, как летят мячами срубенные головы, будто и не неуклюжий старик рубится, а сам Перун Сварожич, небесный покровитель воинов, карает злодеев земли Русской.

Только светлый бог неуязвим для земной стали, а смешной старик, какие бы чувства не толкали его на битву, увы, смертен. И пропущенный удар меча, пропоров кольчугу, пронзает человечью плоть с хлюпаюшим звуком. Так иногда бывает, человек, получивший рану, еще не чует боли, словно и нет ее, но кровь из рассеченных сосудов уже не греет тело, а медленно, словно нехотя, вытекает наружу. Жизнь его уже кончилась, но он и не подозревает об этом, размахивая непонятно почему тяжелеющем оружием. Исчезают звуки, краски, но он продолжает сражаться, не догадываясь, что на самом деле уже умер.

- Держать строй, не рассыпаться! - ревел Ольгерд, на мгновение отвлекаясь от схватки с Курей. Печенег и левой рукой отменно владел секирой, так что расслабляться князю не приходилось.

Русичи еще держались. Они даже оттеснили вражьих лучников все дальше, почти приблизившись к лагерю степняков. Роскошные шатры желтолицых батыров дрожали и рушились под натиском битвы. Шум стоял неимоверный. Примятая весенняя зеленая травка стала липкой и бурой от пролитой крови. Но уже чувствовалось, что напор русичей не надолго. Еще чуть, и опомнившиеся печенеги, навалясь, сомнут их не мужеством, но числом.