Вениамин Чернов - Упреждающий удар

• Название: Упреждающий удар
• Автор: Вениамин Чернов
• Жанр: Современная проза

---

Движения становились все медленнее и медленнее...

Несколько татар вскочили ему на спину, повисли, стараясь заломить руку с мечом - "Живьем хотят!.." - меч выпал у него; хрипящего и богохульно матерящегося, повалили на спину, но секунду спустя неимоверным усилием скинув сидящих, смог все-таки повернуться на живот; упершись рукой, приподнялся, встал во весь свой великий рост, схватил татарина - тот завизжал, рубанул руку ниже подлокотника - кисть Евсея шлепнулась под ноги - в пыль. Сотенный взревел, ринулся вперед, размахивая и тыкая брызжущей кровью культей...

Некоторые татары бросили оружие и, суеверно крича: "Шайтан, шайтан!.. Ой, алла!"52 - замолились - замыли по-кошачьи свои мордочки.

Другие встали, скованные нерешительностью, не зная, что делать, и только трое-четверо кинулись на русского ватамана - заполоскали по его голове белыми молниями татарские сабельки: миг - и золотосереброволосая голова окрасилась в красный цвет - будто облили ушатом крови...

Закачался, зашатался красный воин, повалился, запрокидываясь назад, придавив под себя врага; - на глазах кровавые слезы - слезы убитого, но не побежденного!..

* * *

Игорь Голубов, поставив к ногам упруго-тяжелый костяно-деревянный лук, стоял на носу ушкуя и смотрел, холодея сердцем, на медленно приближающийся правый берег Вятки. Прислушался к шуму разгоревшегося боя.

Поднялось кроваво-красное солнце - съело туман.

Теперь можно было различить под горой небольшие группы русских воев, захвативших часть лодок и отчаянно отбивавшихся от наседавших врагов, которые черными тараканами выползали откуда-то, заполняя весь берег, лезли наверх...

А вон татары садятся на уцелевшие лодки и отчаливают.

"Куда они?! Так на нас - увидели мой ушкуй!.."

...Огромная стрела, оставляя за собой дымный след, перед самым носом корабля шикнула в воду - черный столб дыма встал над тем местом, где скрылась огненная стрела; вторая нырнула совсем рядом: слева, сбоку...

- Направо заверни!.. Шевели веслами!.. - Игорь Голубов с надеждой оглянулся - никого, поднял взор на вершину горы.- Быстрей же! - заторопил мысленно Евсея Великого. - Што ж там телешишься!..

Младший воевода повернул направо - к берегу, на цепь татарских лодок, - так уйдет из-под обстрела и, самое главное, прорвавшись сквозь атакующих его врагов, высадится и добьет оставшиеся лодки на берегу.

...Оснач не успел убрать парус; дымящаяся стрела-копье пробила холщовую, пропитанную липкой смолой парусину, подожгла и обессиленно жухнула в воду, оставив над стеклянной гладью убегающей воды свой черный хвост.

Вспыхнуло рыжее пламя, по-кошачьи зауркало. Гребцы бросили весла, стали плескать на палубу, черпая ушатами из реки воду; затаптывали ногами падающие с горящей мачты скрученные пылающие куски материи...

Две лучные стрелы одна за другой воткнулись в правый борт - вспыхнули обмотанные паклей и пропитанные смолой древки стрел. Огонь бледно-красными волнами пополз по борту ушкуя...

- Стрелите!.. Не подпускайте татар, - кричал Игорь Голубов выскакивающим из-под палубы воям.

Младший воевода - как всегда, без железной маски - на спокойном мужественном лице колюче-злые глаза, - пристрелявшись, начал точно бить: в шею - незащищенную часть тела...

Огнем охватило палубу; выливаемая на нее вода растекалась по раскаленному просмоленному дереву масляной пленкой, паря, скатывалась - тут же на этом месте вновь вскакивали огненные язычки...

Дым щекотал ноздри, застилал и ел глаза, в горле першило - чих, кашель...

У воев затлевала, загоралась одежда; огонь перекусывал жилы туго натянутых луков, обгорали - обрывались лыковые веревки и падали обратно в реку ушаты, ведра53 с водой - нечем стало тушить...

Русские стреляли с единственно оставшегося пружинного самострела.

Татары сблизились, стали осыпать горящий корабль стрелами...

Брызгая искрами, раскаленной смолой, весело треща, горело под ногами, невыносимо пекло, жгло - вспыхивали русые, золотистые, рыжие бороды, усы.

Языки пламени лизали лица воев - чудовищная боль...

Горели нижние портки, живьем сваривались ноги... Многие, обезумев от боли, не выдерживали - горящими факелами прыгали в воду, где их с злой радостью расстреливали татары из луков, кололи в лицо, глаза, в голову...

Игорь Голубов взмахнул кинжалом около самой шеи - разрезал кожаную подкладку бранной одежды, сбросил накалившиеся дорогие доспехи - его тут же ожгло огнем, и он, почти теряя сознание, сполз в прохладную живительную воду...

Хвостатая туча заглатывала солнце...

* * *

Построившись, разя татар из дальнебойных луков и самострелов, воеводский полк вырвался в Устье...

Константин Юрьев в доспехах (подарок великого князя) стоял с боярином Андреем Воронцовым на палубе, посверкивал остроконечным золоченым шлемом, смотрел, как постепенно, поворачиваясь на юго-запад, чужал правый берег Вятки - превращался в камский.

Солнце выпрыгнуло из-за туч, жарко брызнуло светом и теплом, - сильнее запахло дегтем, паклей, смолой. Осветился высокий берег Камы с темными могучими елями наверху, с яркой густой зеленью древ и кустов на склоне, у самой воды - кое-где белоснежные оскалы известняка - чужого вражеского берега - это место, где происходило удивительное перерождение вятского берега в камский, всегда поражало его: сердце начинало стучать сильно и быстро...

Камский берег был красив, внушал уважение, но не любовь.

Константин Юрьев окинул прощальным взглядом скрывающийся вятский берег, подумал с тоской и болью: "Может, последний раз вижу!.."

Понимал - мало надежды на возвращение, ясно представлял, что ожидает. Посмотрел на свои руки, на длинные большие пальцы, в которых текла горячая кровь, билась жизнь, шевельнул плечом - и вдруг стало жарко: "Неужели все это будет вонючей гниющей мертвечиной (татары трупы русских не хоронят)?! Исчезнет плоть, развеется прахом в чужой земле, али же растащат собаки, дикие звери!.."

Послышались радостно-удивленные возгласы: в желто-зеленых камских водах нашли и подняли полуживого Игоря Голубова...

Засветились охваченные возбуждением лица воев. У Константина Юрьева тоже пыхнуло радостью в душе: "Жив Игорек!.." - разгорелось в сердце неугасимое пламя любви к своей земле, языку, народу и, одновременно, ненависти к врагу. Это двуединое могучее чувство лишь ждало повода вырваться, подавить, сжечь все остальное - по опыту знал, что такое в походе должно произойти с каждым воем, и тогда он предстанет перед врагом сильным, необоримым, - которого можно лишь убить, но не побороть в честном бою...

Воевода знал - теперь любой: от сотника до простого воя - будет беспрекословно выполнять приказания - их будет вести в бой любовь и ненависть...Неуверенность, колебания исчезли!..

* * *

Русское войско в едином порыве - на веслах, а к устью и на парусах, благо подул ветер - наискось: с левого берега на правый, в спину - проскочило Каму, вылетело на взволновавшиеся желтые воды Волги.

Веселый, довольный, покряхтывая, поднялся на палубу, встал рядом с вятским воеводой Андрей Воронцов.

"Ожил!" - поглядел на него Константин Юрьев.

Раннее утро. Вот-вот появится светило. Где-то справа, в луговом тумане, остался левый берег Волги. Прямо должен быть правый, высокий берег - он еще не виден. Снизу - вверх по течению - метет поземкой волн: невысоких, крутых, с белоснежной пеной. Чем дальше в Волгу - тем сильнее ветер, выше волны.

- Правь на ту сторону - прямо! - скомандовал Василию Борту великокняжеский боярин и, улыбаясь, почесывая широкую бороду с отдельными серебряными нитями, - Константину Юрьеву: - Вон там - напротив Камы - должен нас поджидать Нижегородский полк...

- А татары?..

- Татары?.. Они счас подтянулись к Казани - ушли вверх...а мы вниз...О господи, лишь бы нижегородцы подошли и ветер переметнулся!

Василий Борт передал руль осначу, шагнул к ним, кивнул-поклонился... На него блеснул глазами боярин:

- Ты что тут! - иди на место!..

Кормщик, ничего не ответив, обратился к Константину Юрьеву.

- Воевода! - голос злой, резкий - перекрыл шлепание весел, удары волн о борт качающегося с боку на бок ушкуя. - Не можно на Волгу - лодки утопим... Послать ведомцев, а самим переждать непогоду - ветер меняется...

"Как ведет себя?! - На меня и не посмотрит!" - Андрей Воронцов подскочил к нему:

- Не слышал!.. Пошел отсюда! Не твоего ума... Нужен будешь - позовем...

Вышли на средину. Сзади, с боков - бушующая мутная вода. Солнце так и не показалось - заблудилось в тумане на лугах. Прямо серела вершина горного берега.

Низовой ветер гнал волны против течения. Они, высокие, крутые, белыми гребнями били в борт: захлестывало палубу, брызгами окатывало гребцов (шли на веслах - паруса убрали).

Холодные брызги метелили в лицо, но воевода стоял на корме, вцепившись руками в край борта, - бледный, злой; ругал себя: "Прав Васька - не послушал его - не надо было всем полком выходить... Вон лодку захлестнуло, перевернуло, - люди молча скрылись в волнах. Не выплывут!.."