Татьяна Иванова - Дикие

• Название: Дикие
• Автор: Татьяна Иванова
• Жанр: Детская фантастика

Книга повествует о том, как наши современники, а именно одна московская семья, по воле случая становятся участниками эксперимента молодого ученого и попадают вместе с ним в далекое прошлое. События происходят в восьмидесятых годах семнадцатого столетия в царствование Алексея Михайловича Романова по прозвищу Тишайший и построены на контрасте взаимоотношений современников и далеких предков. Юного читателя, а именно ему и предназначена эта книга, ждут невероятные приключения героев в старинной златоглавой Москве, которые до того порою рискованны, что угрожают их жизни! Они попадают в смешные, нелепые ситуации, которые вводят их в заблуждение и одновременно приходят на выручку. Кто-то из них во многом разочаровывается, а у кого-то на перепутье столетий, невзирая на временные препоны, зарождается неизменное во все века чувство первой любви!

---

— Похоже крестьяне, — тихо сказал он брату. — Так, какие-то проходящие. Может, прогоним их отсель, чтобы спать не мешали?

— Крестьяне? — удивленно переспросил его Никита. Уж больно странно они разговаривают. Словно какие иноземцы на русском языке. — И Никита снова прислушался к речи Алексея.

— Да, нет, иноземцы говорят вовсе не так! Ты, Ванюха, погодь прогонять-то их пока. Странные это какие-то крестьяне!

Через некоторое время Никита лениво сполз с топчана, и, глянув в щель, увидел, как молодой странно говорящий крестьянин прикрыл тряпицей какие-то яркие, блестящие предметы и закопал их в подготовленную ямку. Глядя на эту картину, братья переглянулись, после чего с любопытством стали продолжать свои наблюдения за молодыми людьми и полностью прослушали весь их разговор.

— Нет, этот мужик никакой не крестьянин! — сделал заключение Никита, о чем тут же сообщил на ухо младшему брату.

— А кто ж, по твоему?

— Да, кто его знает! Уж больно речи он ведет странные, сразу и не разберешь! Нам, Ванюха, взять его надо! А вдруг он лазутчик какой? Слыхал, что про царя-то сказал, знает, мол, когда тот помрет! А вдруг он кем-то заслан, чтоб царя погубить, от того и день смерти ему ведом?

— Как это? — изумленно уставился Иван на брата.

— Как, как! Сейчас он в крестьянском одеянии, а что ему стоит в кого другого переодеться! Ну, например, в вельможу какого иноземного, важного.

— Зачем?

— Зачем?! — Чтоб до царя добраться, кого ж к нему пустят в крестьянской одеже! — и Никита многозначительно взглянул на Ивана. — Соображаешь?

— Ага!

— Брать его надо! Брать!

— Ну, так давай возьмем!

— Ну, тогда пошли! — и Никита, перекрестившись, открыл дверь.

Алексей с Марийкой обернулись, услышав скрип двери, и удивленно уставились на стрельцов, словно из под земли выросших в низком проеме.

Никита же, приняв воинственный вид, сделал несколько торопливых шагов к Алексею, и, остановившись возле него, строго спросил.

— Ты кто таков будешь? А ну, сказывай!

— Я? — Алексей растерянно пожал плечами.

— Положим, обыкновенный крестьянин, а, в чем, собственно дело?

Чужая речь незнакомца, из которой Никита ничего не понял, пуще прежнего насторожила наблюдательного стрельца.

— Ты отвечай, как положено! — сказал он и топнул ногой для острастки.

И тут Марийка, до сих пор все еще смотрящая на непонятно откуда взявшихся стрельцов и растерянно хлопавшая ресницами, вмешалась в разговор.

— Брат это мой! Ты, дядька, не взыщи с него. Он у нас калека!

— А тебя, покуда, никто не спрашивал! — громко гаркнул на девушку грозный стрелец, заставив Марийку съежится от этих слов, после чего возмущенно ухмыльнулся.

— Ха, калека! Что-то не очень он на него походит!

— Походит, дядька, походит, — снова ответила Никите юная защитница непонятно говорящего крестьянина.

— Он у нас на ум тронутый, от того и говорит словеса непонятные.

— На ум, говоришь? А по глазам того не скажешь, вишь, какие они у него вострые да умные! — Никита еще пристальней взглянул на Алексея, после чего снова перевел взгляд на Марийку.

— Чьи вы будете, отвечай! — обратился он теперь уже к ней.

— Мы Никиты Куренцова, что из Китай-Города, — с готовностью ответила Марийка.

— Никиты Владимировича?

— Его, его! — Марийка, обрадовавшись тому, что строгий стрелец знает ее хозяина, улыбнулась.

Братья удивленно окинули мнимых крестьян внимательным взглядом и переглянулись.

— А чего ж вы тогда в крестьянской одеже, коле у боярина в городе служите? — не унимался Никита.

— Да не из города мы, а из его села, Зареченского. У меня там тятя в титунах.

— А отколе ж вы тогда тут появились?

— Да мы как раз из села к Никите Владимировичу и направляемся, весточку ему несем от моего тяти да еще, чтобы обоз свой застать, да на нем домой и возвернуться.

Пока дотошный стрелец расспрашивал Марийку, Алексей стряхнул прилипшую к рукам землю, и попытался, было, встать со своего места.

— Сиди! — повелительно гаркнул ему Никита.

— Что ты там закопал? А ну, давай, откапывай сей же час!

— Да вам-то что за дело до этого? — возмутился Алексей, заставив Марийку, смотрящую на него во все глаза, изрядно поволноваться.

— Я закапал туда то, что принадлежит мне, и откапаю тогда, когда в этом случиться нужда.

— Чего это он? — спросил Никита у Марийки. — Поди, откапывать противиться?

— Да, что ты, дядька, он просто тебя не понял.

— Откапай, Алеша, чего уж там! — тихо сказала юноше Марийка, призывая его к послушанию, и с мольбой на него взглянула.

Никита подозрительно окинул взглядом Алексея и ухмыльнулся, засомневавшись в том, что он его не понял, а потом покачал головой.

— Ты, Ванюха, видал таких тронутых, ай нет? По мне, так он вовсе не тронутый, а очень даже понятливый.

— Давай, откапывай, коль тебе говорят! — сказал он Алексею еще раз, и взгляд его сделался таким строгим, что даже брови сошлись на переносице.

После этих слов на Алексея накатила волна возмущения, да такая, что рассудку было не под силу с ней справиться. Он быстро вскочил на ноги и окинул Никиту презрительным взглядом.

— Тебе надо, ты и откапывай! — грубо бросил он на ходу изумленному стрельцу. Потом подошел к Марийке, со словами — пошли отсюда, — и взял ее за руку.

— А ну, стой! — громко завопил Никита!

— Куда это ты собрался без моего ведома?

— Туда, куда шел! — зло ответил ему Алексей.

— Покорись, Алеша, — испуганно зашептала ему Марийка, это ж стрельцы, а им перечить не полагается!

— А если не покорюсь, что тогда?

— Тогда это добром не кончится, они могут нас наказать, даже штыком своим тыкнуть!

— Понятно! — Алексей усмехнулся. — Ну, прямо как наши менты, ни дать, ни взять! Ну, надо же! Сценарий один и тот же, во все времена! — Алексей возмущенно всплеснул руками. — Черт бы побрал этих твоих стрельцов, и откуда они только взялись на нашу голову!

И нехотя повернулся к стражам порядка.

— Ну, что, господа ментошники, сдаюсь, — сказал он с ядовитым сарказмом, а потом шутовски поднял руки вверх.

— Баночки вам откапать? Ну, что ж, извольте! — он подошел к укромному захоронению желанных напитков.

Представшие перед взором стрельцов незнакомые предметы, словно магнит приковали к себе их внимание.

— А ну дай сюда. — Бесцеремонно повелел Алексею Никита.

— Извольте, господин дикарь, извольте! — Алексей передал спрайт и кока-колу насупленному стрельцу.

Никита повертел прохладные банки в руках.

— Что сие будет? — спросил он, и вопросительно уставился на молодого человека.

— Давай покажу, что сие есть. — Молодой человек снова выхватил банки из рук Никиты, после чего передал одну из них Марийке.

— Марийка, держи! Давай-ка покажем им, что сие есть и попьем, наконец, водички. Ты, конечно, если хочешь, можешь и им для пробы оставить, а я только спасибо скажу, что напиться позволили.

Алексей, не долго думая, откупорил кока-колу, а потом, на глазах у изумленных стрельцов, одним махом опрокинул содержимое банки себе в рот.

Марийка же, чтобы задобрить строгих блюстителей порядка, открыв свою баночку, только пригубила приятный прохладный напиток, а потом любезно протянула его Никите.

— Нате, вот, испробуйте.

Никита с опаской принял зеленую баночку из рук девушки, и, прежде чем отхлебнуть из нее, понюхал.

— Да, ты не бойся, дядька, пей. Это зело вкусно!

Никита осторожно преподнес банку к губам и сделал несколько глотков, после чего передал ее Ивану. Тот тоже отхлебнул, да так неумело, что облил себе бороду.

— Это что ж за напиток таков? — спросил у Марийки Никита.

— Спрайт называется — горделиво приосанясь, ответила ему девушка.

— И откуда ж он у вас взялся?

— Да, вот, только что на базаре купили, у какого-то купца иноземного.

— А деньги где взяли, поди, дорого стоит-то? — лукаво заметил хитрый стрелец.

— Тятя дал! — Марийка запустила руку в карман, вытащив несколько монет. — Вот и еще даже остались.

— Ох и брешешь ты, девка. — Никита потряс пустой банкой перед носом Марийки.

— Я сей базар по три раза на день обхожу, и всех купцов иноземных поименно знаю, и сего предмета ни у кого из них не узрел ни разу!

— А тот, может какой заезжий. — Попыталась Марийка выйти из ситуации победителем.

— Их, дядя, вон сколько ноне по Москве-то катается.

— Ты мне голову не морочь, коль ничего не смыслишь в торговле, и не ведаешь, что ни одного заезжего так просто к базару никто не допустит.

Марийка растерялась под колючим взглядом стрельца, и скромно опустив голову, замолчала.

— Ну, вот что! — обратился Никита теперь уже к ним двоим.

— Этого я покуда заберу, уж больно он подозрителен, я вообще думаю, что никакой он не крестьянин. Сведу-ка я его в приказ, а уж там пусть с ним и разбираются, кому следует.