Александр Лонс - Арт-Кафе

• Название: Арт-Кафе
• Автор: Александр Лонс
• Издательство: Литера М
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-98458-010-6

Стало почти обычным, что в параллельный мир можно попасть через какой-нибудь проход. Врата, портал, шлюз… Но такой переход всегда личная трудность путешествующего субъекта. А если этот параллельный мир сливается с нашим? Если удалось размыть преграду между нашим миром и чужим, который от привычного нам мало в чем отличается? Но отличия есть, и разница эта оказывается весьма ощутимой. Вот тут-то и возникают сюрпризы.

---

Ну да, как же! Всегда об этом мечтал.

20. Стелла и ассоциативный ряд

Потом мы еще долго сидели на кухне у Алекса и пили пиво. За окном была уже глубокая ночь, но нам это только нравилось – все-таки мы оба «совы».

«Интересно, почему на пиве пишут, что чрезмерное его употребление вредит здоровью? – думала я, вертя в руках опустевшую бутылку. – Это ведь нелогично: чрезмерное употребление чего угодно вредит здоровью».

Тогда я так и не поняла, верю я в его сумасшедшую историю про маяк, или нет. Но перо… Хотя перо альбатроса – это как раз самое простое. Выпросил из какой-нибудь частной коллекции или из музея упер. А потом положил на балкон, чтобы я нашла. Но с другой стороны – чего ради? Зачем это ему? Для оригинальности что ли?

Я смотрела на своего друга и не могла понять – какого черта? Зачем мне все это сейчас нужно? Для чего? Иногда вот так смотришь, как ведут себя некоторые мужчины, и думаешь: «Откуда же вы этого всего набрались?» Впрочем – как откуда? Все оттуда! Сначала – одноразовое приключение. Секс в день первой встречи, который не подразумевает ни близкого знакомства, ни дальнейшего общения. Потом – просто встречи. Периодические занятия сексом, совместная еда и досуг. Партнеры уже знают основные факты биографии друг друга, но составляют пару только на время самих встреч. Всё, что происходит за рамками этих встреч, партнера не касается. Наконец – отношения. Подразумевается верность, совместное проведение праздников, знакомство с родственниками, вопросы вроде «ты где?» и по возможности честные ответы на них. Совместное проживание. Еще общий бюджет. Вот и все – от брака такой тип общения отличается только формально. Но довольно скоро мужчинам начинает хотеться чего-то этакого, необычного и странного. Они или идут на сторону или придумывают себе «хобби». Или начинают развесисто пудрить мозг своей партнерше.

– Сегодня утром я дома нашла вкладыш от презиков, которые мы с тобой тогда юзали, помнишь? – вдруг вспомнила я. – Смеялась минут пять: по-моему, это презики для детей. Там нарисован целый комикс, где главный герой такой забавный презик с рожицей. Он очень веселый, когда его надевают и очень грустный, когда вешают на прищепки или выкидывают в помойку. Не хватает только облачка такого сверху, с надписью: «Привет! Я презик!» Кстати, ненавижу эту модель, как данность. Не покупай больше, ладно? Мерзкие они какие-то. А еще ненавижу те, которые с пупырышками, потому что они напоминают мне терку. И еще мне кажется, что презервативы с пупырышками созданы для слепых и там что-то написано азбукой Брайля.

Я мела всякую чушь, не очень думая о содержании своих речей. Иногда не хватает по-настоящему умного собеседника, которому можно рассказать все, и не думать, как он на это отреагирует, и не потому, что последнему пофигу, а потому что человек тебя знает и понимает, значит, поймет и найдет подходящие ситуации слова.

– Презик наверное и не догадывался, что с ним будут делать, а так поначалу радовался… – отстраненно сказал Алекс. – Не понял только, что еще за облачко?

– Ну, облачко, как в комиксах прямые речи рисуют. Знаешь, ехала вчера на фирму – скучно, спать хочу, люди бесят, по моим ботикам ходят, в метро душно, только музыка в наушниках радует. Зашла женщина и слету села на то место, куда я вот-вот села б сама… Ну, думаю – фиг с ней, пусть сидит, мне двадцать пять, а не шестьдесят. А потом увидела у нее сирень в руках – наверное, оранжерейная или привезли откуда-то. Так вот, я всю оставшуюся дорогу стояла и искала пятилепестковый цветочек, настроение поднять. Потом нашла и вообще обрадовалась. А еще потом поняла, что оторвать его и съесть не смогу. Духу не хватит.

– Ты это, поосторожней в метро с незнакомыми тетками, – неожиданно серьезно сказал Алекс. – А то мало ли какие в метро путешествуют! Я вот так нахамил одной, а она, по-моему, колдуньей оказалась и напустила на меня порчу. Едва потом выпутался.

– А пофиг. Хочу, чтоб меня тоже заколдовали. Надоело все, пусть. Перемен хочу и странных неожиданностей. Мне очень нужно сознание, в котором я бы могла жить.

– Живи в моем, приглашаю.

– Спасибо, нет. Ты не годишься. Уже знаю, чем все это для меня кончится – просто напьюсь до одури, и просплю завтра до обеда. Надо бы завещать свое тело науке, пусть думают, что оно является уникальным. Говорят, что американцы намереваются снять генетическую карту музыканта Оззи Озборна[14], с целью выяснить, почему этот чувак ещё жив после столь многих лет алкоголизма и тяжелой наркомании.

– Ты это к чему? – удивленно спросил он. Историю с Оззи Озборном он явно не знал.

– Так просто, само собой вспомнилось… ассоциативный ряд!

– Лучше живи каждой минуткой и каждым мгновением, ни о чем таком не думая. Могу научить, если хочешь.

– Научить? Я, знаешь ли, люблю знакомиться с новыми необычными людьми сама и идти с ними рядом. Да, там попадаются и наркоманы, и негодяи, и неадекваты и просто психи. Это же, чёрт возьми, новые знания и новые впечатления. Но! Когда-то давно слепо пошла с одним человеком. В итоге он вытер об меня не только ноги, но и руки. Рада была, что получила тот жестокий урок. Научилась различать людей – тех, рядом с кем следует идти и тех, кого стоит избегать. Было дело – доверяла одному человеку, но меня обменяли на другую, такую же наивную. После этого узнала, что верить стоит далеко не всякому, и научилась видеть, когда люди лгут. Когда-то давно училась жизни у другого человека, а затем увидела, что он ненамного сильнее меня. Просто он умел лгать улыбкой и говорить правду вслух. Научилась улыбаться, когда больно и перестала обманывать саму себя. Потом привязалась к сильному человеку. Но он разорвал ниточки, связывающие нас, и оброс другими нитями, и в итоге запутался сам, а я поняла, что не стоит обрастать лишними связями и словами. Когда-то давно захотела просыпаться каждое утро рядом с красивым человеком, но у этого человека был другой человек в прошлом, которое он захотел сделать настоящим вновь. Так поняла, что мы не всегда нужны тем, в ком нуждаемся сами. Поэтому – иди к чёрту, слышишь? Чему ты хочешь научить меня, а?

– Ты что заранее готовила этот текст? Учила, как в школе?

– Да, а разве так незаметно? – хихикнула я. Почему-то моя способность спонтанно излагать мыли четко и внятно, всегда вызывает у собеседника недоверие, подозрения и оторопь. Не заготовка ли? А ну и ладно, пусть думает, что думает.

– Заметно, и даже очень… А если по делу, то мы часто любим тех, кто не любит нас. А нас любят те, кто нам уже не нужен. Почему?

– Не знаю. Наверное, бывают у жизни какие-то исключения. Или нет?

– В какой-то мере зависит от тебя. Я не стану таким исключением?

– Ты? Нет, ты не станешь.

– Чего-то ты сегодня какая-то грустная и печальная. Может – пойдем погуляем?

– Не хочу ничего. Надоело. Хочу сейчас покоя и тишины…

В результате мой друг снова очутился в миноре и долго рассматривал стакан, из которого пил, можно подумать, что не видел его никогда. Разговор почему-то перекинулся на Северную Столицу, где мы постоянно бывали, но имели прямо противоположные впечатления об этом городе, несмотря на мое перед ним преклонение.

– Всякий раз, уезжая в Питер, радуюсь, – говорил он мне, – люблю этот город, нравятся его люди. Зато каждый раз, возвращаясь в Москву, ощущаю, что я дома. Мне приятен бешеный ритм улиц, нагромождение стилей в фасадах домов, обилие разных людей, как хороших, так и не очень. Это мой дом.

– А я Питер вот иногда люблю до отчаяния, а иногда просто ненавижу, – задумчиво сказала я, доставая новую бутылку из холодильника. – Ветер все время, лета почти не бывает, менты какие-то не такие, вечно там что-то падает, даже бандиты и те хуже московских.

– Почему – что-то падает? – явно не понял он. Интересно, что против всего остального, что я озвучила, вроде как не возражал.

– Не знаю, почему. Иду как-то по улице, в центре, рядом с площадью, где памятник Сахарову стоит. Дома везде старые, сто лет без ремонта… вдруг – бац! Прямо напротив меня, на другой стороне улицы, шлепается вот такенный кусище лепнины! Падает на чью-то машину. На машине вмятина, кусище разбивается на множество мелких кусочков, сигнализация заверещала. А у меня рот раскрылся и не закрывается. Зато жильцы, глупые – кто тут же голову из окна высунул, кто на балкончик вышел, а кое-кто на улицу выбежал, и стоят прямо под тем местом, откуда кусок упал – с крыши. А там может все еле держится и еще отвалится! Вот и ходи так по центру города.

– Ну, это просто тебе так повезло. Редкий случай. Никогда ничего подобного…

– Да, редкий? Однажды, прямо передо мной упала бутылка, еще раз пролетел сброшенный сверху карниз, а еще раз прямо сзади грохнулся пустой деревянный ящик, в каких помидоры на рынке продают. И еще помидор прямо в голову попал, ими какой-то укурок из окна швырялся. Но не знаю, считается ли это. Ну, а уж зимой там вообще страшно – то сосулька на бóшку свалится, то снег, то лед… В общем, не ходи в Питере под окнами.