Жак Лакан - Образования бессознательного (1957-58)

• Название: Образования бессознательного (1957-58)
• Автор: Жак Лакан
• Издательство: Логос
• Жанр: Психология
• Год: 2002
• ISBN: 5-8163-0037-7

Структуры остроумия в учении Фрейда

---

Определяя место слова Герр на нашей схеме, можно сказать, что оно ушло на уровень метонимического объекта, что и естественно, ибо вследствие подобных разговоров оно рисковало выступить слишком явно. В качестве эрзаца мы обнаруживаем здесь остаток, руину этого метонимического объекта, Бо-, которая, дабы не явиться в сочетании с другим именем-заместителем, соединяется здесь с — елли, руиной еще одного имени, оказавшегося на данный момент вытесненным.

Вот он, тот след, признак, который оставляет для нас метонимический уровень. Именно он и позволяет нам восстановить в дискурсе цепочку интересующего нас явления. Именно здесь располагается в анализе то, что мы называем свободной ассоциацией — той самой, что позволяет нам бессознательное как явление выследить.

Будучи метонимическим, объект этот тем самым уже расколот. Все то, что происходит в разряде языка, является уже свершившимся. Если метонимический объект так легко раскалывается, то происходит это оттого, что в качестве метонимического объекта он с самого начала является лишь фрагментом той реальности, которую представляет. То есть это еще не все. Так, Синьор'и среди следов обломков разбитого метонимического объекта найти не удастся. Именно это нам и предстоит сейчас объяснить.

Если Синьор не упоминается, если именно из-за него не удается Фрейду имя Синъорелли вспомнить, значит он тут как-то заменен. Заменен, конечно, опосредованно, через Герр. Герр-Ύοсобственно произнесен был, и произнесен как раз в тот особенно характерный момент, когда он недвусмысленно выступает в возможной для него функции абсолютного владыки, представителя смерти, которая оказалась в данном случае unterdrückt. Синьор замещен здесь лишь постольку, поскольку он является калькой с Герр. Здесь мы как раз и оказываемся на уровне замещения. Замещение — это та артикуляция, тот означающий прием, в котором реализуется акт метафоры. Это не значит, что замещение и есть метафора. Обучая вас всегда мыслить шаг за шагом, членораздельно, я хочу уберечь вас от вечного соблазна злоупотребления языком. Говоря, что метафора возникает на уровне замещения, я имею в виду, что замещение — это возможность артикуляции означающего, что метафора выполняет свою роль, то есть создает означаемое, именно там, где может произойти замещение. Тем не менее, это две разные вещи. Точно также, как комбинация и метонимия — это две разные вещи.

Я не случайно по ходу дела вам на это указываю: когда такие вот различия не проводятся, это как раз к так называемым языковым злоупотреблениям и приводит. В том, что в логико-математических терминах определяется как множество или подмножество, множество это, если оно содержит один-единственный элемент, с самим этим элементом путать никак нельзя. Это типичный пример злоупотребления языком. Тем, кто критиковал в свое время мои истории с буковками ОС βγδ, соображение это может пойти на пользу.

Вернемся, однако, к тому, что происходит на уровне Синьор'я и Герр'я. Заместительная связь между ними, о которой идет здесь речь, представляет собой замену, именуемую гетеронимической. Это то самое, что происходит при любом переводе: перевод термина на иностранный язык по оси замещения, путем сравнения, необходимость которого обусловливается существованием различных лингвистических систем, называется гетеронимическим замещением. Вы мне возразите, что это, мол, не метафора. И я соглашусь, так как мне важно одно — что это замещение.

Обратите внимание: я лишь следую послушно тому, что вы, читая текст, сами вынуждены признать. Другими словами, я добиваюсь того, что ваше же знание подсказало вам, что вы это уже знаете. Больше того, я ничего нового не говорю — если вы с текстом Фрейда согласны, волей-неволей согласитесь вы и со мной.

Итак, если Синьор с этой историей связан, в нее как-то замешан, то обязательно имеется нечто, связывающее его с тем, на что явление метонимического разложения, в том месте, где оно происходит, вам указывает. Синьор включен в эту игру в качестве заместителя по отношению к Герр.

Из сказанного уже ясно, что если Герр проскользнул со стороны β, то Синьор, как показывает нам направление стрелок, проскочил со стороны ОС—γ. Но он не просто проскочил там: предварительно (я к этому еще вернусь) мы можем утверждать, что он летает между кодом и сообщением подобно мячу. Он вертится по кругу в том, что можно назвать памятью. Вспомните еще раз то, на что я однажды вам уже намекнул: механизм памяти, в том числе и механизм аналитического припоминания, следует представлять себе наподобие памяти машинной. Ведь то, что в памяти машины находится, как раз и вертится там по кругу, пока не оказывается востребованным, — просто вынуждено вертеться, так как иначе реализовать машинную память вообще нельзя. Как ни странно, но именнчэ этим соображением и можем мы объяснить тот факт, что Синьор представляется нам циркулирующим между кодом и сообщением, циркулирующим неопределенно долго — пока не окажется найден.

Очевиден здесь становится и смысловой оттенок различия между unterdrückt, с одной стороны, и verdrängt, с другой. Если первому достаточно произойти раз и навсегда, при условиях, к которым индивидуальное бытие на уровне своей смертной участи снизойти не может, то совсем о другом идет речь, когда Синьор сохраняется в цепочке, не будучи в состоянии в течение какого-то времени туда вернуться. Так что нам поневоле приходится, вслед за Фрейдом, признать, что существует особая сила, которая слово это там сохраняет и которую мы, собственно, и называем Verdrängung.

Теперь, когда я дал вам понять, к чему я тут, в конечном счете, клоню, мне хотелось бы вернуться к соотношению метафоры и замещения. Хотя между Герр и Синьор имеет место именно замещение, налицо, однако, здесь и метафора. Каждый раз, когда имеет место замещение, возникает, индуцируется и эффект метафоры.

Для человека, говорящего по-немецки, сказать Синьор илиГерр — далеко не одно и то же. Скажу больше: нам далеко не все равно, когда наши двуязычные пациенты или те из них, кто просто знает иностранный язык, имея на данный момент что-то сказать, говорят это на другом языке. Будьте уверены: эта смена регистра в каждом случае для них почему-либо удобна и никогда не бывает беспричинна. Если пациент полиглот — это имеет один смысл; если языком, к которому он обращается, он владеет плохо, — другой; если он двуязычен от рождения — разумеется, третий. Но в любом случае какой-то смысл в этом есть.

Я уже говорил вам предварительно, что замена Герр'а Синьор'-ом была не метафорой, а просто-напросто гетеронимическим замещением. Я снова возвращаюсь к этому, чтобы сказать вам, что в данном случае, напротив, Синьор, в силу всего контекста, в котором он выступает — художника Синьорелли, фрески из Орвьето, напоминания о Страшном Суде, — являет собой прекраснейшую из преобразованных форм реальности, которой мы не способны взглянуть в лицо: смерти. Ведь рассказывая друг· другу бесчисленные вымыслы — слово "вымысел" я беру здесь в смысле максимума мыслимой достоверности — мы как раз и занимаемся тем, что ме-тафоризируем, приручаем, вводим в язык стояние перед лицом смерти. Ясно поэтому, что здесь, в контексте Синьорелли, Синьор представляет собой метафору.

Итак, мы приходим, наконец, к чему-то такому, что позволяет нам совместить, точку за точкой, явление забвения с феноменом остроты, обнаружив общую для них топику.

Фамиллионьярно представляет собой некий положительный продукт, но происходит он из того же провала, который мы обнаруживаем, рассматривая явление оговорки. Я мог бы взять другой пример и проделать доказательство снова. Я мог бы, скажем, дать вам в качестве домашнего задания разобрать пример латинского стиха, упоминаемого одним из собеседников Фрейда: Exoriareex nostrisossibusultor, — стиха, в котором он нарушает несколько порядок слов (ех должен стоять между nostrisи ossibus), опуская одновременно второе, важное для соблюдения размера слово aliquis: то самое, которое он не может воспроизвести. Вы не, поймете по-настоящему это явление, пока не соотнесете его с координатной сеткой, с каркасом все той же предложенной мною схемы.

А она предусматривает два уровня: уровень комбинации с той особой точкой, где возникает метонимический объект как таковой, и уровень замещения с той особой точкой на пересечении двух цепочек — цепочки дискурса и цепочки означающего в чистом виде — где возникает сообщение. Синьор оказывается вытеснен, verdrängt, в цепочку сообщение-код, в то время как Герр оказывается unterdrücktна уровень дискурса.