Владимир Кошута - «Обезглавить». Адольф Гитлер

• Название: «Обезглавить». Адольф Гитлер
• Автор: Владимир Кошута
• Издательство: ТЕРРА - Книжный клуб
• Жанр: О войне
• Год: 2005
• ISBN: 5-275-01269-1

Документальная повесть Владимира Кошуты рассказывает о трагической судьбе русской эмигрантки в Бельгии Марины Шафровой-Марутаевой. Во время оккупации Бельгии фашистскими войсками она вступила в движение Сопротивления. В декабре 1941 года 33-летняя Марина на одной из центральных улиц Брюсселя совершила покушение на офицера немецкой комендатуры, заколов его кухонным ножом. По личному приказу Гитлера, несмотря на заступничество королевы Бельгии Елизаветы, Марина Шафрова-Марутаева была обезглавлена.

---

Все это многократно проверялось и тщательно анализировалось, но подтверждения подозрений в том, что он разделил судьбу пленных солдат и народа, чтобы поднять их на борьбу против оккупационных властей не находилось. Большие умы гитлеровского рейха ломали голову над его поведением прежде, чем поверили, что он действительно остался в плену с намерением сохранить независимость государства и полноту власти в оккупированной стране. Поняв это, они сделали вывод — в политическом отношении Леопольд безопасен, а положение пленника дает ему единственный выход — в управлении страной тесно сотрудничать с оккупационными властями.

Леопольд посмотрел на Гитлера и почувствовал, как под его взглядом покаянно сжималось собственное королевское «я», как наркотический блеск глаз фюрера давил, унижал это, годами выработанное величественное «я». И все же во взгляде Гитлера было что-то такое, что свидетельствовало о его хорошем расположении духа и это прибавило Леопольду силы, решимости.

— Командующий бельгийской армией, — представился он официально и, отдал честь, приложив руку к козырьку фуражки.

На встречу с Гитлером он приехал в форме генерала, лишний раз подчеркивая этим, что капитулировал не король Бельгии Леопольд III, а командующий бельгийской армией. Гитлер сдержанно и снисходительно улыбнулся не столь сложному и поэтому легко разгадываемому демаршу Леопольда, протянул ему руку и совсем миролюбиво произнес:

— Ваше величество, я ценю мужество и доблесть ваших генералов, офицеров и солдат. Бельгийская армия сражалась достойно, а ваше руководство войсками было блестящим.

— Благодарю вас, — ответил Леопольд.

От миролюбивого настроя Гитлера у него отлегло от сердца, в груди начал таять затаившийся страх, рассеиваться тревожное опасение, за возможно, уготованное унижение. Конечно, это было только начало встречи и ее результат трудно было заранее предугадать, но начало оказалось неожиданно обнадеживающим.

— Ваши слова о мужестве и доблести моих солдат, офицеров и генералов делают им честь, — подстроился под тон Гитлера Леопольд.

— Я всегда считал вас опытным государственным и политическим деятелем, — продолжал Гитлер. — Провозглашенный вами принцип нейтралитета Бельгии в делах Европы — свидетельство великой мудрости и вашего личного мужества.

Гитлер умолк, посмотрел проницательно в лицо Леопольда, будто проверяя его состояние как от теплой встречи, так и от заранее заготовленной лести. Поняв, что он польщен и слушает с великой серьезностью, выложил самое главное.

— Ваше величество, судьба представила мне возможность убедиться, что вы еще и блестящий полководец. Вы — великий человек — решительно подчеркнул Гитлер. — И я счастлив видеть и принимать вас у себя. Прошу.

Он уступил дорогу, пропуская Леопольда в виллу.

Дипломатический этикет встречи был соблюден и исполнен по всем правилам. Леопольд, окрыленный высоким отзывом Гитлера, величественно проследовал в апартаменты. Покаянно сжимавшееся в нем в начале встречи королевское «я», распрямилось, внушая уверенность в нелегкой и ответственной беседе.

В кабинете Гитлер предложил ему место у журнального столика, демонстрируя этим свое расположение, создавая условия для непринужденной беседы. Сам расположился в кресле напротив и все тем же пронзительно-любопытным взглядом рассматривал Леопольда, которому было явно не по себе, но он сидел смиренно, ожидая начало разговора, который, должен был начать Гитлер.

— Нет ли у короля Бельгии личных просьб и пожеланий? — спросил Гитлер, откровенно давая понять Леопольду, что принимает его у себя не как командующего бельгийской армии, а как короля Бельгии.

Леопольд понял это и, выждав несколько мгновений, ответил спокойно, благодарно.

— Личных просьб и пожеланий нет. Я благодарю вас за то, что оставили мне и моей семье замок Лакен. В нем я чувствую себя совершенно свободным.

— Я очень рад. Беспокойство о сохранности семьи короля было для меня приятным, — вновь польстил Гитлер и после некоторой паузы, видимо, свидетельствовавшей, что дипломатический этикет закончен, уже совершенно иным голосом, в котором звучали нескрываемые нотки повелителя, спросил: — Я хотел бы знать, есть ли у вас личные взгляды на будущее вашей страны?

— Да, есть, конечно, — изменившись в лице, поспешно ответил Леопольд.

— Я готов вас выслушать.

Леопольд бесстрашно посмотрел в его помрачневшее, нервное лицо, подтвердил.

— Да, господин канцлер, есть, конечно, — Голос его при этом дрогнул и он мысленно выругал себя за расслабленность. В одно мгновение овладев собой, продолжил: — Для Бельгии я остаюсь королем и в связи с этим серьезно озабочен ее судьбой, судьбой моих подданных в оккупации. Все мои заботы о Бельгии, подчинены главному: я хотел бы получить от вас, господин канцлер, заверение относительно независимости моей страны.

Гитлер недовольно повел плечами, будто удобнее устраиваясь в кресле для решительного разговора, но ничего не ответил.

— Прежде, чем обсудить другие проблемы, — мягко настаивал Леопольд, — я хотел бы иметь разъяснение по этому вопросу.

С каждым его словом о независимости Бельгии, все больше ожесточалось лицо Гитлера. Его лихорадочный взгляд поблуждал по Леопольду, уставился в одну точку на мундире в области сердца, и король почувствовал, как в груди у него похолодело.

— Что будет с независимостью Бельгии? — еще раз спросил он свинцовыми губами.

Гитлер и на этот раз ничего не ответил. Поднялся из-за столика, несколько раз нервно прошел по кабинету. Остановившись около сидевшего в потерянной позе Леопольда, спросил:

— Что будет с независимостью Бельгии?

— Да, господин канцлер.

— Прежде всего, — приглушенным голосом начал Гитлер, — я хочу заметить, ваше величество, что Германия не хотела войны. Не хотела, — подчеркнул он и, заражаясь гневом, продолжил: — И я сделал все, чтобы предотвратить ее. Но бельгийское правительство приложило немало усилий, чтобы вместе с Англией и Францией подготовить войну против Германии. Бельгия служила трамплином для военных действий против рейха.

Будто разрядившись от гнева, он круто повернулся перед Леопольдом и вновь пошел по кабинету.

— Независимость? — спросил издалека, от своего рабочего стола.

— Я позволю себе напомнить, господин канцлер, о нейтралитете Бельгии, невмешательстве в дела Европы и события в ней происходившие до начала войны, — осторожно сказал Леопольд.

— Нейтралитет, независимость? — мрачно проговорил Гитлер, возвращаясь к столику и усаживаясь на свое место, — В настоящее время в Европе складывается такая обстановка, которая дает мне право требовать от Бельгии безоговорочного подчинения в военной области и во внешней политике.

Мраморная бледность лица Леопольда сменилась приливом крови. Его мечты о независимости Бельгии в условиях оккупации рухнули в один момент и от этого он почувствовал себя близким к потере сознания.

— Но… — молвил он, пытаясь сопротивляться, — Но, господин канцлер, безоговорочное подчинение в военной области и во внешней политике исключает независимость Бельгии и я, как…

— Во внутренней области, — прервал его Гитлер, не дав довести мысль до конца, — вы можете делать все, что хотите. Германия не для того существует, чтобы выполнять роль гувернантки малых стран.

Ошеломлявшие и категорические решения Гитлера сбили Леопольда с занятой позиции, но он все же надеялся, что не все кончено, что где-то еще есть проблеск на положительное решение проблемы, надо только отстаивать свое право.

— Да, но оккупационный режим, — продолжал он осторожно, — установленный вашими войсками, лишает меня, как короля Бельгии, возможности делать, что я хочу и во внутренней области.

— Повторяю, Германия не гувернантка малых стран, — отрезал Гитлер.

Леопольд понял, что этот вопрос исчерпан и умолк. Той борьбы, которую он был намерен вести по главной проблеме, не получилось. Непреклонная и решительная воля диктатора сломила его и он, до глубины души потрясенный крушением своих иллюзий, после короткого, но мучительного раздумья, перешел к другой проблеме.

— Я желаю обратить ваше внимание, господин канцлер, на недостаток продовольствия, — сказал он, стараясь придать своей речи уверенный, независимый тон, но голос его фальшивил, выдавая внутреннее волнение и страх, — У нас нет больше резервов, они вывезены вашей администрацией. Если не случится чуда, то в Бельгии в ближайшее время начнется голод.

Гитлер уловил состояние Леопольда и, словно потешаясь над ним, ответил назидательно, как отвечает учитель школьнику.

— Сейчас, ваше величество, все должны страдать, испытывать часть общих трудностей. Но, — повысил он голос, — германский народ должен меньше всего страдать от последствий войны, потому что мы ее не хотели! — На его мрачном лице с темными полукружьями под веками при этой откровенной лжи не дрогнул ни один мускул. — Если голод наступит, — продолжал он развивать свою мысль, — то его должны испытать прежде всего другие страны, а не Германия. Они должны перенести свою долю ответственности. Бельгийское правительство также имеет свою долю ответственности.