Александр Розов - Неандертальский томагавк в астроархеологии

• Название: Неандертальский томагавк в астроархеологии
• Автор: Александр Розов
• Жанр: Научная Фантастика

Некая попытка футурологии — возможно, слишком оптимистичная, но примерно в рамках возможного.

Сколько-то космоса (включая и дальний)

Сколько-то довольно специфической политики

Сколько-то детективных историй с элементами боевика.

И не удивляйтесь, увидев знакомые элементы из "Туманности Андромеды" Ефремова и "Звездного десанта" Хайнлайна.

Так надо по сюжету:)

---

— Босс! — зарычала Рами, — Не дави на них, это же дети!!!

Шкипер шумно выдохнул и замолчал, слегка растерянно рассматривая Рами, которая внезапно возникла между ним и троими стажерами.

— Извини, Босс, я погорячилась, — Рами виновато пожала плечами и уселась в сторонке.

— В гневе Акула ужасна, — сообщил шкипер, — Но вообще-то она нежная и пушистая. Я самоустраняюсь, мне хочется выпить чашку кофе. А вы продолжайте без меня.

— Босс, я правда погорячилась.

— А мне правда хочется кофе, — Хольм встал, внезапно обнял ее и очень выразительно потерся носом о ее нос, — Тебя возбуждает? Вот! Это эскимосский поцелуй, его часто используют в Арктике и Антарктике для выражения пылких эротических чувств.

Олла посмотрела вслед штурману, спускающемуся по трапу, и тихо спросила:

— Акула, мы его не обидели?

— Нет, — бортинженер улыбнулась и покачала головой, — просто, он решил, что в данном случае лучше, если вопросом займусь я. Вернемся к теме. Вы жили, и считали, что есть смысл, что вы не пешки, и что все не напрасно. А сейчас, когда открылся целый спектр интересных перспектив, вы вдруг решили, что все пропало. И где тут логика?

— Акула, — явно нервничая, произнес Нил, — а можно задать тебе очень личный вопрос?

— Очень личный? — весело переспросила она, — Неужели о моих эрогенных зонах?

— Ты шутишь, — лидер юниоров вздохнул, — а я серьезно. Скажи: то общество, которое у Ивана Ефремова в «ТА», оно правильно устроено, или нет? Лично твое мнение?

— Лично мое мнение, — сказала Рами, — что оно никак не устроено. Ребята, поймите это литературный текст, а не инструкция. Это НФ-роман, с героями, сюжетом и средой, в которой это происходит. И среду автор дал штрихами. Это не документальное кино об обществе, а рисованный от руки мультфильм. Спрашивать о правильности устройства общества в этом мультфильме все равно, что спрашивать о метаболизме Чебурашки!

— Ты уходишь от ответа, — тихо заметила Олла, — ты не хочешь врать, говоря «да», и не хочешь обидеть нас, говоря «нет».

Бортинженер помолчала немного, а потом пожала плечами.

— Отчасти, ты права, но пойми: я выросла не в том мире, для которого написана «ТА». Автор агитирует за коммунизм, а для меня это пустой звук, потому что деньги стали условностью еще до моего рождения. Продажа, покупка, платеж, собственность, это параметры социального менеджмента в производстве, распределении и потреблении. Теоретически, я могу взять комп, посмотреть свою зарплату в юнитах, или посчитать стоимость своего имущества в тех же юнитах. А практически, я этого не делаю. Этим занимаются или инженеры по экономике, или менеджеры проектов, или те, для кого экономика — хобби. Теоретически, когда я беру какой-то товар на маркете, или когда я обедаю в кафе, или когда приобретаю дом, это меняет некие данные в экономической инфосети. Я могу вспомнить курс экономики из колледжа, и объяснить алгоритм этих изменений, и алгоритм учета ограничений ресурса, но вряд ли вас это заинтересует.

— Объясни, — попросил Нил, — у вас в Солярии коммунизм, социализм или капитализм?

— Нет на все три варианта, — ответила она, — это, как спросить: у вас в рабство продают пленных, безработных, или младших домочадцев? Эра индиков, где эти капитализмы, социализмы и коммунизмы были актуальны, ушла вслед за эрой рабовладельцев.

— А собственность? — спросил Рен.

— Собственность, — ответила бортинженер, — есть и она будет всегда, пока существует индивидуальность персон. И проблема возникает только тогда, когда собственность превращают из прагматического владения в символ культа, в тотемный столб. Вокруг тотемного столба начинаются мистические пляски, а потом драки между теми, кто считает, что столб цельно принадлежит всем вместе, и теми, кто считает, что каждый миллиметр столб принадлежит кому-то конкретному. Игры индиков. Скучное говно.

На пару минут повисла тишина. Потом Олла тряхнула головой, и спросила:

— А правда, что вам, солярианам, не нравится то, как в «ТА» сказано про воспитание?

— За всех не скажу, — ответила Рами, — но многим не нравится, и мне, в частности.

— Уф! — гесионка вздохнула, — Значит, вы считаете, что это надо менять.

— Нет. Просто нам это не нравится. Но, это должно быть ваше решение, менять или не менять, а если менять, то как именно, когда, на что, и по какой процедуре.

— Ты не хочешь брать на себя ответственность? — предположил Рен.

— Верно. Я не хочу брать на себя ответственность.

— Ты боишься? — спросила Олла.

— Да. Я боюсь.

— Жаль, — лаконично сказал Нил.

— Балда ты, — лениво огрызнулась бортинженер.

— Извини, — сказал он, — я не хотел тебя обидеть.

— Ерунда. Проехали.

— Но, — нерешительно произнесла Олла, — когда мы будем принимать решение, то ты не откажешься помочь нам понять, какие будут последствия?

— Да, — ответила Рами, — но я могу ошибиться. Ошибки могут оказаться и в материалах, которые у меня есть, и в моих выводах. Что бы вы не решили, вы не будете знать все последствия. Это относится и к варианту «ничего не решать». Это тоже решение.

— Уф! — Олла тряхнула головой, — Ничего не решать, это неправильно!

— Мы будем менять ситуацию, — заключил Нил, — А можно почитать твои материалы?

— Это не мои материалы. Это в сети, в разделе «менеджмент колоний». Там есть очень неплохой популярный обзор, автор — магистр Чикити. Думаю, лучше начать с этого.

…

51 Еще через месяц Солнечная система. Околоземная орбита Блуми Сквот

Сигни, глядя сквозь фонарь кабины ракетоплана на объект, приближающийся на фоне бархатно-черного звездного неба, тревожно спросила.

— Флют, мы не слишком быстро летим? Эта штука, по-моему, слишком близко.

— Что ты! — отозвался «лучший пилот современности», — до блуми еще без малого 60 километров! Мы ползем к нему как черепаха, будем там только через 4 минуты.

— Все равно, Флют, мне кажется, что слишком близко.

— Спокойно, Сигни. Тут дело в размерах. Лепестки блуми развернуты на радиусах по 5 километров, поэтому уже издалека кажется, что это близко. Ты лучше ориентируйся на предметы меньшего размера. Вот, например, висит модуль реэмиттера. Видишь, он светится красным? Предупреждение, что он работает, чтобы никто случайно сдуру не пролетел под лучом. Конечно, случайно угодить в луч, это как случайно протаранить метеорит, но по регламенту — подсветка. Смотри на чашку. Ее радиус 100 метров, а ее кажущийся размер какой? Никакой. Ты видишь только блестящее пятнышко. А левее блестящее пятнышко поярче. Главная бочка: радиус 150 метров, длина 500. Мы летим именно туда. Вблизи она ого, какая большая, а отсюда — так, фитюлька.

— Так… — пробормотала Сигни, — я начинаю ориентироваться. Если бы увидеть что-то привычное… Скажи, вон та мерцающая ерунда, это что?

— Это, вероятно Кэтти, — ответил он, посмотрел на радар, и добавил, — точно, Кэтти.

— Так… А что такое Кэтти?

— Не что, а кто. Кэтти, это девчонка, которая тоже будет на конфе. Она сейчас в новом отделе Патруля: «дальняя разведка», а вообще, она из блуми Орквард. Эта мерцающая ерунда — хроматонический факел от дюзы. У нас на заднице такой же. В смысле, Кэтти летит на таком же ракетоплане. Дистанция между нами, по радару 140 километров, ты видишь только излучение факела. Кэтти разогналась, и сейчас резко тормозит, поэтому излучение довольно яркое.

— Ты хорошо знаешь эту девчонку? — спросила Сигни.

— Еще бы! Во-первых, она одна из любимых подопечных тети Чики, а во-вторых, она неплохой пилот. Конечно, ее нельзя назвать великим пилотом моего уровня, но для ее возраста… Она примерно твоя ровесница… драйв-техника неплохая… Сейчас, мы тут проведем маленькую демонстрацию пилотажа: я догоню Кэтти и мы впишемся в одно открытие окна терминала. Это экономичнее…

Когда они оказались рядом с блуми, Сигни слегка струсила. Слишком огромной была станция-бочка, сейчас, с торца выглядящая, как идеальный серебряный диск, размером больше, чем олимпийский стадион, медленно вращающийся вокруг оси, которая (если сравнивать со стадионом) проходила в точности через центр арены. На оси медленно открылось широкое квадратное окно терминала.

— Мы пойдем вторыми, — сообщил Флют — Пропустим даму, в смысле Кэтти, вперед.

— Там есть пассажир, — заметила Сигни, приглядываясь к прозрачному фонарю кабины ракетоплана, проплывающего мимо них.

— Да, — подтвердил «лучший пилот», — Кэтти привезла на конфу магистра Шинрю.

— Ух ты! Круто!

— А то ж! Ну, теперь наша очередь. Поехали внутрь.

Они вплыли в окно терминала, и Флют аккуратно посадил ракетоплан в центр ярко подсвеченного парковочного круга на площадке. В соседнем парковочном круге, в 20 метрах от них стоял такой же ракетоплан.