Леонид Резник - Дом в центре

• Название: Дом в центре
• Автор: Леонид Резник
• Издательство: Издательство: Волгоград Советский фонд культуры
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1990

Прожив в старом доме, расположенном в центре Питера, первые двадцать лет своей жизни, герой романа обнаруживает, что дом этот весьма непрост и предоставляет своим обитателям возможности удивительные и невероятные. Попасть в любой дом в любом городе, в любой стране — да запросто, надо просто открыть дверь! Любые желания жильцов дом материализует, любые капризы выполняет. Впереди — жизнь, полная захватывающих приключений…

---

Воспользовавшись одной из любительских фотографий Седого, мы вышли в типичное дачное местечко. Седой попросил меня приготовить для нас обоих пятнистую униформу, пуленепробиваемые жилеты и какое-нибудь оружие. Рядом со своим спутником, которого в деревне знала каждая встречная собака, и я выглядел бравым солдатом удачи.

В маленьком домике на окраине нас встретил покрытый щетиной детина с крупной фиолетовой татуировкой VOVA на фалангах пальцев правой руки. Помещение было довольно чистое, без ожидаемого разбойничьего беспорядка. Единственное, что отравляло атмосферу (в буквальном смысле этих слов), — запах нестираных носок. Хотя, чего еще можно было ожидать от давно небритого Вовы?

— Откуда ты взялся? — удивился детина. — Турку сказали, что ты сегодня утром куда-то летишь из Берлина.

— Турок все перевирает, — Седой внимательно осмотрел помещение. — Никто не заходил. — Нет. — Сам ты не выходил? — Нет.

— Отлично. Пошли, — позвав меня за собой, Седой нырнул в узенький коридорчик. — Эй, шеф, кто это? — заволновался небритый.

— Мой двоюродный брат, — сказал Седой. — Видно же, что похож. Доверяй ему, как мне.

Картины хранились в маленькой комнатке (на язык так и просилось слово «горница») с вообще микроскопическим окошком. В полумраке Седой повозился с брезентовыми свертками, удовлетворенно хмыкнул.

— Пошли, — сказал он. — Тут недалеко здание Совета двухэтажное. Сначала к тебе в Питер, картинки посмотришь, если захочешь. Потом я позвоню а Ахен… — Куда-куда?

— Ахен. Городок в Германии. Очень приятный, чем-то мне и Питер, и Ригу одновременно напоминает. И нашу Бирку. — Архитектурой, наверное.

— Да. Там что удобно? Городок стоит почти на границе. С одной стороны — Голландия, с другой — Бельгия. Никаких пограничников, не то что у вас тут. — Сам-то Ахен в какой стране? — Я же говорил, в Германии.

Трудно объяснить причину моей брезгливости, но, кроме как во время переноски, я не прикоснулся к картинам и не посмотрел их, несмотря на предложение Седого. Мне была противна моя роль, я старался не вникать в происходящее, во всю эту торговлю с переговорами. Мы вышли по фотографии, запасенной предусмотрительным Седым, проехали несколько остановок на автобусе, сели в припаркованную на стоянке машину.

В довольно среднем (на мой неискушенный взгляд) отеле нас уже ждал мужчина с очень интеллигентной внешностью. Вьющиеся волосы, высокий лоб с залысинами, холеные борода с усами, очки в тонкой оправе… Потом я вспомнил, что он, вроде бы, не перекупщик, а будущий хозяин картин. Учитывая их возможную цену, — миллионер.

Седой меня не представил, мое участие в сделке не требовалось. Я отошел к окну, хотя и мог наблюдать искоса миллионерскую возню с увеличительным стеклом вокруг разложенных на столе полотен. Благодаря своему безделью, я во всех деталях разглядел, как вылетела дверь нашего номера, и помещение заполнили вооруженные люди (часть из них в форме). Седой даже не среагировал, я эгоистично предположил, что он решил не подвергать опасности мою драгоценную жизнь. К нашим головам приставили пистолеты, сковали руки за спиной. И прочитали короткую официальную речь на непонятном нам немецком языке.

Я тупо наблюдал за происходящим. Фотограф делал снимки, он старался, чтобы в кадр попало как можно больше разложенных на столе и кровати картин одновременно. «Покупатель-миллионер» стоял совершенно свободно, без наручников, и что-то объяснял дородному мужчине в очках, указывая пальцем то на одну картину, то на другую.

Седой стоял спокойно. Судя по его лицу, он был очень увлечен решением сложной математической задачи. Неужели он в состоянии освободиться от наручников? Если да, то он сейчас просчитывает свои движения, как мастер-бильярдист просчитывает комбинации с ударом шаров друг о друга.

Немецкий язык жутко раздражал. Все воспоминания о нем были связаны с фильмами про фашистов. Получается, я, по доброй воле, сам забрел прямо в лапы гестапо. Или как оно у них сейчас называется?

Нельзя сказать, что я особенно нервничал. Лично мне смыться не составляло никакого труда, наш номер размещался на втором этаже трехэтажного отеля. Достаточно мне чуть-чуть пофантазировать на спуске, и я вместе с конвоирами окажусь, где захочу. Но Седой-то, Седой! Он же не будет никак связан со мной во время движения. Следовательно — останется под арестом. Конечно, Седой сам во всем виноват. Если бы не его желание поторговать краденым — ничего бы не было. С другой стороны, друзей (да еще таких ценных, как Седой!) не оставляют в беде из-за мелких грехов. Каждый зарабатывает на жизнь, как умеет. Торговля трофеями для профессионального военного так же естественна, как для огородника — торговля овощами. Ведь еще слава Богу, что Седой тут не занялся подрывом самолетов и захватом заложников. А арест… Седой далеко не пай-мальчик. Можно поспорить, что через самое короткое время он будет на свободе, сбежав из любой тюрьмы. Но простит ли он мое позорное бегство?

Двое конвоиров захватили мои руки поближе к плечам и, подталкивая сзади, повели по коридору. Седого вели передо мной аналогичным образом. Когда до лестницы оставалось метров пять, мне показалось, что я нашел решение. Если у самой лестницы рвануться, прыгнуть на Седого и покатиться общим клубком вниз, по ступенькам? Выгорит? Я где-то слышал, что у каскадеров падение по ступенькам считается одним из самых тяжелых трюков. Для неподготовленного человека это просто чревато переломами. Можно представить, как мы на пару с Седым кувыркаемся. Я шлепаюсь ребрами на выпирающие углы ступенек, на меня приземляется мускулистый Седой, еще один-два полицейских сверху. Потом мы меняемся местами, чьи-нибудь сто килограмм обрушиваются на мою бедную голову… И при этом я еще должен воображать перила, картину на выходе и прочий антураж! Лучше всего будет «заказать» карету «Скорой помощи» у подъезда. Если не катафалк.

Был еще шанс, что в полицейском управлении нас всех загонят вместе в один лифт. Но рассчитывать на это… Извините. Понимая, что уходят последние из возможных секунд, я крикнул:

— Седой! Я сейчас ухожу. Ничего не делай, вытащу тебя через несколько часов…

Я выпалил все это с пулеметной скоростью и хотел сказать еще что-то, но немцы залаяли, толкнули Седого идти быстрее, а меня огрели по спине чем-то твердым. То ли дубинкой, то ли прикладом автомата. Больно!

Я ступил на лестницу и, как это у меня водится, прикрыл глаза. Я шагал медленно, переставляя ноги, как ожившая статуя Командора. Полицейские толкали меня в спину и командовали: «Шнеллер! Шнеллер». Ей Богу — кино из жизни советских партизан.

Нельзя сказать, что мне предстояло совершить легкий переход. Я ведь находился не в Доме. На первой стадии надо было попасть в Дом. Потом… Что, потом? Выскочить с двумя полицаями в какой-нибудь вариант Ракоскорпиона? Где я потерял русских бандитов? В непонятном мире Ящерицы…

Время истекало, кончалось, как воздух при глубоком нырке. Я решил проламываться по самому простому (ой ли?) пути. Во-первых, Дом. Ступеньки под ногами приобрели знакомую округлость. Немцы за спиной загалдели-залаяли. Я отключился, мысленно превращая собачьи головы питерского Дома в медвежат его брата-близнеца из Бирки.

Один из немцев ощутимо тряс меня за руку и что-то орал. Второй, кажется, отпустил. Только не это! Где мне его потом искать, идиота? До меня дошло, что именно этих двух полицаев будет удобнее всего обменять на Седого. — Я не понимаю по-немецки! — крикнул я по-английски. И еще громче добавил. — Хватайте меня сильнее! Хватайте меня сильнее! Я падаю!

Насчет «падаю» я, конечно, соврал. Но удачно, меня действительно крепко подхватили с двух сторон, и я продолжил свой «триумфальный» спуск, осуществляя переход с первой лестницы ах на четвертую. И вышел… в Хевронское отделение контрразведки. (В альтернативном Израиле, разумеется).

Нельзя сказать, что я был там личностью популярной. Фактически, кроме Моше меня там знали еще несколько человек. Но если представить ситуацию…

Итак, на одном из этажей управления останавливаются трое неизвестных, спортивно сложенных мужчин. У одного из них за спиной скованы руки, у двоих в руках автоматы неизвестной конструкции. И вдруг «скованный» начинает орать на ломаном испанском:

— Позовите Моше Толедано, он меня знает! Арестуйте этих двоих сзади меня! Осторожно, у них оружие! Осторожно, они могут меня убить! — и дальше в том же духе.

Через несколько минут двое полицаев, ошалевших от неожиданно направленной против них огневой мощи, сложили оружие. Я был раскован и отправился с Моше в его кабинет.

— Когда это кончится? — обрушился на меня опекун. — У тебя появилась дурацкая привычка таскать в наш мир всякую мразь из своего. Мало того, что ты перестал работать на нас, так ты стал еще и мешать нам своими действиями.