Павел Щёголев - Падение царского режима. Том 5

• Название: Падение царского режима. Том 5
• Автор: Павел Щёголев
• Издательство: Государственное издательство
• Жанр: История
• Год: 1926

Пятый том "Падения царского режима", изданный в 1926 году, содержит допросы: лейб-хирурга, академика, члена II Гос. Думы Г. Е. Рейна; последнего министра императорского двора, графа Фредерикса; товарища министра внутренних дел И. М. Золотарёва; товарища министра внутренних дел В. Ф. Джунковского; председателя совета министров и министра внутренних дел Б. В. Штюрмера; министра внутренних дел и шефа жандармов Н. А. Маклакова; вице-директора департамента полиции С. Е. Виссарионова; министра внутренних дел А. Д. Протопопова; товарища министра внутренних дел С. П. Белецкого; главнокомандующего армиями юго-западного фронта, генерала Н. И. Иванова; товарища министра внутренних дел, гос. секретаря С. Е. Крыжановского; министра юстиции, министра внутренних дел А. А. Хвостова; а также показания: члена II, III и IV Гос. Дум М. В. Челнокова; министра иностранных дел Н. Н. Покровского; члена II и III Гос. Думы Ф. А. Головина.

---

Председатель. — Это тоже через вас шло?

Крыжановский. — Это выдавалось Столыпиным.

Председатель. — Мы говорим о тех значительных суммах, которые прошли через вас.

Крыжановский. — Я не знаю, кому он передавал, в тех случаях, когда сам выдавал и делал отметки.

Председатель. — Позвольте понимать, что все, о чем вы до сих пор говорили, проходило через ваши руки; это — ваш, несколько странный в смысле формы, отчет в этих суммах.

Крыжановский. — Так точно.

Председатель. — Будьте добры еще вспомнить.

Крыжановский. — Относительно Пуришкевича я упомянул, издание столыпинское упомянул; затем разного рода брошюрки, посвященные вопросам дня, издавались на эти деньги, которые, по распоряжению Столыпина, давались кому-то; но это небольшие суммы.

Председатель. — Через вас это шло?

Крыжановский. — Ничто через меня не шло, я был здесь обер-кассиром.

Председатель. — Зачем же товарища министра внутренних дел обращать в кассира?

Крыжановский. — Очевидно, для того, чтобы не посвящать низших агентов. Расходы производились не мной, а по распоряжению Столыпина.

Председатель. — Вам данному?

Крыжановский. — Распоряжения он давал, в огромном большинстве случаев, непосредственно Меньшагину. Меньшагин деньги разносил и приносил документы.

Председатель. — Простите, как же вы могли терпеть такой порядок? Вы выписываете суммы, а расходуются они Меньшагиным, по распоряжению Столыпина. Почему же Столыпин сам не выписывал эти суммы?

Крыжановский. — Не могу сказать, установился такой порядок. Этого порядка я держался.

Председатель. — У вас есть еще что-нибудь?

Крыжановский. — Были еще мелкие издания какого-то Ярмонкина. Он непосредственно обращался к Столыпину, кажется, издатель журнала «Зорька». Затем на некоторые издания получал протоиерей Восторгов, довольно известный московский проповедник.

Председатель. — Проповедник чего?

Крыжановский. — Всякой всячины… проповедник церковно-политический был; но, в качестве проповедника, он известен, как проповедник церковный. Затем губернаторам выдавалось на поддержку «Губернских Ведомостей». У Столыпина была идея, из которой ничего не вышло, из «Губернских Ведомостей» сделать органы для проведения правительственных идей на местах. Поэтому большинству губернаторов внутренних губерний было выдано по 10.000 рублей. Это само по себе составляло крупную сумму, около полмиллиона или более рублей. Потом издания, которые я уже называл. 10–12 тысяч ежемесячно выдавалось Маркову, 5000 Демчинскому, «Симбирянину» 2000, «Орловскому Вестнику» приблизительно 2000. Остальное — на те издания. Столыпин время от времени все документы тщательно проверял, уничтожал и открывал новый кредит.

Председатель (предъявляет документ). — Вы можете подтвердить правильность составления этой ведомости?

Крыжановский. — Эта ведомость, вероятно, была составлена по моему же требованию, для периодической проверки. Это, очевидно, ведомость, составленная к тому времени, когда Столыпин сводил счет, в 1909 году. Я помню, что в 1909 г. он составлял всеподданнейший отчет, в котором точно перечислил израсходованные суммы. Этот отчет остался в его личном архиве. После этого он оправдательные документы бросил в печку, так как кредиты считались поконченными.

Председатель. — Какие же документы бросил в печку Столыпин и какие документы были у вас похищены 1 марта из денежного ящика?

Крыжановский. — У меня была опись всех произведенных расходов и тех документов, которые были Столыпиным приняты к учету. Этих описей у меня должно было быть три или четыре. Засим после смерти Столыпина все, что оставалось на руках, было сдано под расписку Макарову. Макаров жив и может подтвердить, что все это принял. Тогда всякая ответственность была ликвидирована. В этих трех описях документов точно было перечислено, что и кому выдано; на них имелись отметки Столыпина, что он все документы принял. Все это было, но, к сожалению, у меня ничего сейчас нет, за исключением ссылки на Макарова, который может удостоверить, что он принял оставшиеся документы, в чем и выдал расписку.

Иванов. — Вы помните, какая сумма? 49.000 наличных денег?

Крыжановский. — Наличными деньгами было тысяч 5 или 8.

Председатель. — Если сопоставить данные ведомости, которую вы изволили обозреть, с вашей записочкой, которая является, по вашим словам, справкой кассира…

Крыжановский. — Т.-е. не справкой кассира. Очевидно, она была дана курьеру, чтобы он от кассира представил точную опись того, что передано.

Председатель. — То окажется, что, по грубому подсчету, через ваши руки прошло 3.200.000.

Крыжановский. — Что-нибудь в этом роде.

Председатель. — Занесите в протокол, что предъявлена ведомость о расходовании сумм особого фонда с 10 октября 1906 года по 20 августа 1909 года и справка «о суммах, выданных мне» с 21 августа 1909 года по 15 марта 1911 года. Синим карандашом не рукой С. Е. подведен итог 1.560.000 рублей, что, в совокупности, дает 3.168.000 рублей.

Крыжановский. — Я думаю, что еще могут быть данные о расходовании этих сумм в личном архиве Столыпина; но, как вам известно, архив Столыпина находится в руках профессора Шимана, и нам недоступен.

Председатель. — Почему он попал к профессору Шиману?

Крыжановский. — Весь этот архив со всевозможнейшими историческими документами был захвачен германцами во время наступления. Как я читал в газетах, или слыхал от Нейдгарда, весь этот архив перевезен в Берлин, и профессор Шиман, большой историк, который ведает делами России, его разбирает. Весьма вероятно, что многое, например, всеподданнейшие доклады (1909 года 20 августа; я вспоминаю, я осенью всегда уезжал; очевидно, к этому времени был составлен всеподданнейший доклад Столыпиным относительно произведенных расходов), в его бумагах осталось. Товарищ контролера знает, как это делалось обычно. Конечно, чисто формальный всеподданнейший доклад.

Председатель. — А какие процентные бумаги принадлежали особому фонду и находились в вашем распоряжении?

Крыжановский. — Это было без моего ведома. Директор департамента полиции Зуев, ревизуя кассу и узнав о существовании этого фонда, передал часть в государственный банк, где она и хранилась. Засим одно время было так, что однажды, с согласия министра финансов, были разменены какие-то процентные бумаги департамента общих дел; из них внесли заимообразно в фонд, а впоследствии это покрыло министерство финансов. Это — капитал, который остался в департаменте общих дел. У меня на руках не было никаких процентных бумаг.

Председатель. — Суммируя то, что вы изволили сказать, приходится констатировать, что мы имеем перед собой книги, в которых с бухгалтерской точностью записаны суммы, вами выдававшиеся, но в данный момент нет никаких следов того, чтобы вами выдавались известные суммы, кроме косвенных расписок в государственном банке.

Крыжановский. — Дело заключается в том, что Столыпин не дозволял вести книги. У меня была заведена книга для записи, он ее взял. Я говорил, что это неудобный порядок. Он мне сказал, что и у кассира департамента полиции он тоже все взял. Поэтому я не беспокоился, а книги, бывшие у меня, он взял и запретил вести. Что сделал Макаров с переданными ему документами, я не знаю. Я их ему сдал под расписку.

Иванов. — Они имеются?

Крыжановский. — Вероятно, имеется и то, что Макаров выдал расписку, когда я уходил из товарищей министра; я был заграницей август и сентябрь. Был назначен Макаров, которому я сдал все и взял расписку, она, вместе с другими документами, исчезла.

Председатель. — Эти деньги из особого фонда касаются расходов правительства на печать, это — так называемый рептильный фонд?

Крыжановский. — Рептильный — не совсем то; положим, можно и под это название подвести.

Председатель. — Что же особый фонд завелся только с октября 1906 года, до этого времени его не существовало?

Крыжановский. — Этого я не могу сказать. Впоследствии я случайно узнал; когда мне пришлось быть в Государственной Думе при рассмотрении сметы, меня спросили в комиссии довольно ехидно, на какие средства издается газета «Россия». Я сказал, что это издание частное. Я об этом сказал Столыпину, который меня спросил: «Разве вы не знаете, что она издается на казенный счет?». Я навел справки, какие были еще расходы по главному управлению по делам печати, и просил Столыпина сказать. Он показал список. Тут я обнаружил и такое издание, как газета «Симбирянин», она получала и отсюда, но иногда забегала в главное управление по делам печати и там дополнительно получала некоторые суммы.