Луис Бегли - Уход Мистлера

• Название: Уход Мистлера
• Автор: Луис Бегли
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современная проза
• Год: 2001
• ISBN: 5-17-010207-0

Луис Бегли представляет своим творчеством «последнее поколение» классической «нью-йоркской» прозы, основы которой были заложены Сэлинджером и Бартом. Однако в случае Бегли «нью-йоркские» традиции легко и органично соединяются с традицией «европейской», восходящей к произведениям Айрис Мердок и Томаса Манна.

Возможно ли совместить столь разные тенденции в одном произведении? Как ни странно, возможно.

«Уход Мистлера» был объявлен критикой «„Смертью в Венеции“ нашего времени» и признан, по выходе, «американской книгой года». Почему?

И действительно, ПОЧЕМУ очень классицистичная как в сюжетном, так и в стилистическом отношении история пожилого, неизлечимо больного интеллектуала, в последние месяцы жизни переоценивающего не только свое прошлое, но и свой взгляд на мир, имела ТАКОЙ успех?

Прочитайте роман «Уход Мистлера» — и узнайте сами!

Внимание! авторское написание: отсутствуют тире в диалогах.

---

Он не стал накидывать халат. Поглаживая член, горячий и твердый, немного изогнутый, подобно бумерангу, шагнул к двери в гостиную и распахнул ее. Сейчас, прямо как войдет, вонзится в нее, она и опомниться не успеет.

Но Лины нигде не было. Ни в кресле, где она обычно читала, ни на диване. Комната пуста. И Мистлер тут же почувствовал, как угасает эрекция и член превращается в подобие тряпочки. На полу, на самом видном месте, валялся сложенный пополам листок бумаги с дважды подчеркнутой надписью: «Мистеру Мистлеру». Он подобрал его и начал читать.

Прощай, Томас. Надеюсь, те несколько дней, что мы провели вместе, были тебе приятны. Невинное развлечение для нас обоих. Встретив тебя на обеде у миссис Уильямс, я почему-то подумала, что нравлюсь тебе. Хоть ты тогда был сама холодность и вежливость.

Теперь я поняла, что ты можешь дать мне лишь это — холодность и вежливость, не более того. Хотя, если разобраться, не так уж ты и вежлив. Особенно если на тебя, что называется, находит и ты начинаешь унижать и донимать человека, как это случилось сегодня днем. Я собиралась улететь завтра дневным рейсом, чтобы не упустить ту работу в Париже, но решила уехать прямо сейчас. Так будет лучше для нас обоих. У тебя окажется свободен день, можешь провести его с тем, кто тебе действительно нравится, то есть с самим собой. Знаю, это глупая старая шутка, но не могу сдержаться. И тебе вовсе не обязательно извиняться передо мной и все такое прочее. Но если вдруг представится возможность помочь мне, как ты обещал, получить работу от вашего агентства, я буду страшно признательна. Я даже помолюсь за тебя! Что скажешь?

Спасибо за тряпки и все эти изумительные обеды и ужины.

Ну вот, наверное, и все. Желаю приятно провести время!

Лина

P.S. Вообще мне кажется, ты не слишком любишь женщин. Не уверена даже, что тебе нужен секс. Что ж это с тобой такое, а?

Ветер, дующий с канала, был пронизывающе холодным. Весь дрожа, Мистлер затворил окна и вернулся в спальню за халатом. Перечитал письмо, скомкал листок бумаги и бросил в корзину для мусора. А потом вдруг произнес вслух — слишком уж невыносимой показалась тишина в комнате: Я этого не хотел, но сам напросился. И тут же поправился: он ведь не просил Лину навязываться ему в компаньонки в Венеции. И в тот вечер у Анны Уильямс он никак ее не обнадеживал. Она навязалась сама — под дурацким предлогом, что якобы мечтает его поснимать. Что ж, получила то, что заслужила. Вернее, получила то, чего хотела: пожила в Венеции в шикарном отеле, к тому же ей обещали работу в агентстве. Но она допустила ошибку. Так не уходят. Это некрасиво.

А его ошибка заключалась в том, что надо было вышвырнуть ее из номера в первую же минуту. Но есть и хорошие новости — так бы она наверняка сказала, — он вовсе не обязан видеться с ней снова. Никаких там приглашений зайти куда-нибудь выпить или пообедать в Нью-Йорке. Плохая же новость заключается в том, что это письмо может быть очередной уловкой. И что никуда она не уехала и завтра тоже не уедет.

Настоящая шпионка, выведала все его планы. А что, если она заказала билет на тот же рейс в Париж, которым летит он? И вдруг заявится в аэропорт со словами: А вот и я! Прости, я вела себя просто отвратительно. Улыбнется и заставит его выбирать между равно неприемлемыми альтернативами: или отшить ее самым грубым образом (что было бы правильно!), или же позволить сидеть рядом с ним в салоне. А потом, по прилете, заставит еще чего доброго показывать ей Париж. Как знать?.. Может, она и там захочет поселиться с ним в одном отеле.

Причины бриться второй раз перед обедом вроде бы не было, но он все равно побрился. Потом долго лежал в ванне, перелистывая номер «Трибюн». Рынок проявлял неустойчивость, акции, в том числе «Омниума» и других рекламных компаний, упали в цене. Остается лишь надеяться, что эта тенденция сохранится к тому моменту, когда придется обменивать акции «Мистлера и Берри» на ценные бумаги «Омниума». Впрочем, если цены упадут слишком резко или же подобная тенденция будет сохраняться долго и они полностью выйдут из-под контроля, тоже получается не слишком выгодно. Тогда наверняка его компаньоны станут ворчать, пожалеют, что он не взял наличными. Но акции постоянно скачут в цене, это вполне естественный процесс, вот только люди никак не могут смириться с этим фактом как с неприятной неизбежностью. И начинают психовать.

Майк Вурис заверил его, что юристы подготовят все документы на подпись недели через две. Джинн уже выпущен из бутылки. А затем ему придется переговорить со многими людьми. С сотрудниками «Мистлера и Берри», а также «Омниума», с теми клиентами, с кем он еще не успел перемолвиться словечком, с представителями прессы, банкирами, аналитиками. По словам того же Вуриса, Джок Бернс планировал появиться вместе с ним, Мистлером, на торжественном обеде в «Плазе».

Тошнота, страшная слабость в руках — такое впечатление, что они у него ватные, — все это, похоже, ничуть не повлияло на способность мыслить быстро и четко. Но оставаться добродушным, невозмутимым, тихим и милым?.. Это еще не известно, получится ли. Все зависит от того, как он будет себя чувствовать. Черную кошку, до сих пор сидевшую в мешке, его страшную тайну, тоже следует выпустить на свободу. И рассказать все семье. Сразу по приезде домой, в самой приемлемой и деликатной форме. Может, все же удастся вытащить Сэма в Нью-Йорк на уик-энд? Под предлогом, что у него есть для сына очень важная и конфиденциальная информация, некая деловая новость? Ведь настанет день — и все деньги достанутся ему. Тогда можно будет рассказать все сразу и сыну, и Кларе. И лучше всего — в Крау-Хилл.

Он достал письмо Лины из корзины и снова внимательно перечитал его. Радоваться особенно нечему. Наверняка, если б он сказал ей, что тяжело болен, она постаралась бы утешить его. И возможно даже, ей бы это удалось. «Развлечение» действительно носило несколько унизительный характер и в постели, и вне ее. И не надо большого ума, чтобы понять это. Они оба, что называется, напросились. А вот что касается его нелюбви к женщинам и сексу, это и впрямь, пожалуй, нечто новое. Интересное наблюдение. Возможно, она ожидала слишком многого. А может, была права. Просьбу помочь с работой он постарается удовлетворить. Он всегда сдерживал свои обещания, жаль, что она этого так и не поняла.

Все же любопытно, откуда ей в таких подробностях известны стереотипы поведения истинных джентльменов? Да не иначе как от Тони Гэнсворта, ты, тупица! Но она явно не заслуживала всего того злобного бреда, что он нес в церкви Иезуитов. Да и позже, в том ужасном кафе, он снова завел свою шарманку, вывел ее из терпения. Оскорбил ее чувства. Ничего, она скоро оправится. Каждый человек рано или поздно поправляется — до тех пор, пока не переступит финишную черту, подобно тому, как каждый долго отмывается после грязного секса. И вот туалет завершен, и тело снова выглядит и пахнет свежо и приятно, как новенькое. Да и психика тоже способна восстанавливаться. Все заканчивается хорошо просто потому, что все имеет конец. Кажется, именно так говорила мадам Порте после их последнего совместного посещения клиники, где лежал его страдающий депрессией отец. Это подразумевает, в ответ заметил он, что человек сам хочет, чтобы все наконец закончилось.

Она с ним не согласилась. Cheri, сказала она тогда, ваши желания вовсе не зависят от à l'ordre du jour[37].

Он пошел обедать, но добрался лишь до Санта-Мария-дель-Джиглио, когда вдруг с неба закапало. Неужели дождь разойдется всерьез? Что ж, ливень после стольких ясных, совершенно чудесных дней — это ничуть не удивительно. А какой прогноз был на сегодня? Он даже не озаботился взглянуть в «Иль газеттино». Впрочем, не важно, что бы они там ни предсказывали. Но мокнуть под дождем совершенно не хочется. Ресторан работает чуть ли не круглые сутки, а столик заказан на более поздний час. Вообще-то он был почти уверен, что владелец ресторана, синьор Нерон, уже откупорил бутылку одного из лучших красных вин, что хранились у него в погребе, в предвкушении прихода Мистлера. И ему, Мистлеру, совсем не хочется поворачивать обратно и идти в отель за зонтиком. И лишний раз выслушивать надоевшие причитания консьержа о том, как ему понравилась la signorina.

Следует признать, Лина принадлежала к более молодой возрастной группе или низшей социальной категории и не заслуживала того, чтобы вызывать для нее такси-гондолу. И он вздохнул, подумав о том, как она, презрев условности, нет, просто приличия, наконец исчезла из его жизни и слоняется сейчас где-нибудь по campo совершенно одна, с грохотом волоча за собой по булыжной мостовой дурацкий чемодан на колесиках. Basta! Он приподнял воротник блейзера, перешел через мостик. Затем, свернув влево, миновал Фенис. Заведение Нерона располагалось всего в двадцати шагах, на берегу узенького канала с оживленным движением. Который, в свою очередь, впадал в другой канал, пошире, связывавший бухту Сан-Марко с Большим каналом, после чего последний делал свой первый головокружительный поворот.