Донна Леон - Друзья в верхах

• Название: Друзья в верхах
• Автор: Донна Леон
• Издательство: Иностранка, Азбука-Аттикус
• Жанр: Детектив
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-389-02267-6

В дом к комиссару Брунетти является некий Франко Росси, чиновник Кадастрового отдела муниципалитета Венеции, и сбивчиво объясняет, что квартира комиссара, надстроенная над зданием XV века, будет снесена, если не отыщутся документы более чем полувековой давности, разрешающие перепланировку этого памятника архитектуры. Через несколько месяцев тот же Франко Росси звонит комиссару с мобильного телефона с намерением сообщить ему нечто сугубо секретное, но связь рвется, а на следующий день чиновника находят под строительными лесами реставрируемого здания с тяжелейшими увечьями, от которых он и умирает. Брунетти берется расследовать странную смерть, однако без друзей в верхах ему все-таки не обойтись…

---

— Да.

Человек на другом конце линии застонал. Брунетти слышал долгие, глубокие стоны, словно отец захлебывался в своем горе и боролся за возможность дышать. Прошла минута. Брунетти отвел трубку подальше от уха и посмотрел налево, где висела памятная доска с именами полицейских, погибших в годы Первой мировой войны. Он стал читать их имена, даты рождения и смерти. Одному из них было только двадцать — столько же, сколько Марко.

Из трубки донеслись слабые звуки женского голоса, в котором слышалось то ли любопытство, то ли страх, но потом эти звуки резко прекратились, поскольку Ланди прикрыл микрофон рукой. Но вот Ланди заговорил, Брунетти поднес телефон к уху, однако смог расслышать лишь: «Я перезвоню вам», и связь прервалась.

Сидя в ожидании звонка, Брунетти задумался над природой этого преступления. Если Гуэррьеро прав и Марко умер просто от дозы героина, потому что какое-то время не кололся, то какого рода преступление совершил человек, продавший запрещенный порошок? И как расценивать преступление, которое заключается в том, что наркоману продали героин, и где найти такого судью, который отнесется к этому не просто как к проступку? А если в героин, погубивший Марко, было добавлено что-то опасное или смертоносное, где искать следы этого вещества, тянущиеся от маковых полей Востока к кровеносным сосудам Запада, и кем оно было добавлено?

Каково бы ни было частное мнение Брунетти по этому поводу, вряд ли такое преступление будет иметь серьезные юридические последствия. К тому же комиссар понимал, что вероятность когда-либо найти человека, ответственного за смерть Марко, юноши, который рисовал смешных кроликов, ничтожно мала.

Комиссар встал из-за стола и подошел к окну. Солнце заливало кампо Сан-Лоренцо. Все люди, живущие в старинном доме напротив, спрятались за ставнями, предоставив площадь кошкам и случайным прохожим. Брунетти подался вперед, опершись руками о подоконник, и всматривался в площадь, словно ожидая какого-то знака. Ланди позвонил через полчаса и сообщил, что он и его жена приедут в Венецию сегодня в семь вечера поездом, спросил, как им добраться до квестуры.

Брунетти пообещал встретить их и доставить в больницу на катере.

— В больницу? — спросил Ланди, и в его голосе зазвучала слабая надежда.

— Извините, синьор Ланди. Туда отвезли тело.

— Ох, — единственное, что ответил Ланди, и отключился.

Позже, уже к вечеру, Брунетти позвонил другу, управляющему отелем, стоящим на площади Санта-Марина, и спросил, есть ли у них свободный двухместный номер, который он мог бы забронировать на эту ночь. Люди, спешащие на встречу со смертью, забывают о таких вещах, как еда и сон, а между тем все эти досадные потребности наглядно демонстрируют, что жизнь продолжается.

Брунетти попросил Вьянелло пойти с ним на вокзал, объяснив, что родителям проще будет опознать встречающих, если кто-то из них будет в форме. На самом деле комиссар рассчитывал на замечательные душевные качества Вьянелло, незаменимого в подобных ситуациях.

Поезд прибыл вовремя, и Брунетти узнал родителей Марко, как только они ступили на платформу. Мать погибшего юноши была высокая худощавая женщина в сером платье, которое сильно помялось за время путешествия, волосы стянуты сзади в маленький пучок, давным-давно вышедший из моды. Муж поддерживал ее под руку, и всякий, кто видел их, понимал, что он делает это не по привычке и не из любезности: женщина шла, пошатываясь, словно была больна или нетрезва. Сам Ланди был невысок, коренаст и по-крестьянски крепко сбит. При других обстоятельствах Брунетти, возможно, нашел бы контраст между супругами комичным, но только не сейчас. Светлые волосы подчеркивали густой загар на лице Ланди, у него был вид человека, который много времени проводит под открытым небом, и Брунетти вспомнил письмо матери о весенних полевых работах.

Муж и жена сразу увидели человека в форме и направились к Вьянелло. Брунетти назвался, представил сержанта и сказал, что катер ждет их. Синьор Ланди старался держаться: протянул руку, пробормотал приветственные слова; его жена сумела лишь кивнуть им и вытереть глаза.

В больнице Брунетти попросил синьора Ланди одного опознать Марко, но родители настояли на том, чтобы вместе пойти в морг и взглянуть на сына. Брунетти и Вьянелло молча ждали. Когда несколькими минутами позже Ланди вернулись, оба громко рыдали. Процедура требовала некоторых формальностей: человек, опознающий тело, должен сделать устное или письменное заявление для полиции. Наконец супруги чуть успокоились, и Брунетти обратился к ним:

— Я взял на себя смелость зарезервировать для вас номер на эту ночь, если вы захотите остаться.

Ланди повернулся к жене, но она покачала головой, и он отказался:

— Нет. Мы вернемся домой, синьор. Думаю, так будет лучше. Поезд в восемь тридцать. Мы посмотрели перед отъездом.

Он был прав, и Брунетти это понимал. Завтра будет вскрытие, и родителям лучше не знать страшных подробностей. Он вывел их из больницы через запасный выход и повел к полицейскому катеру, стоящему у причала. Бонсуан увидел, что они приближаются, и стал отвязывать швартов. Вьянелло взял синьору Ланди за руку, помог ей взойти на катер и проводил вниз, в каюту. Когда они ступили на борт, Брунетти мягко задержал Ланди, помешав тому последовать за женой.

Чувствовавший себя у штурвала как рыба в воде, Бонсуан всегда ловко выруливал со стоянки, заводя мотор на малой скорости, чтобы судно отчаливало почти бесшумно. Ланди опустил глаза и смотрел на воду, не желая видеть город, который забрал жизнь его сына.

— Вы можете рассказать что-нибудь о Марко? — спросил Брунетти.

— Что вас интересует? — спросил Ланди, все еще не поднимая глаз.

— Вы знали о его проблемах с наркотиками?

— Да.

— Он перестал их употреблять?

— Мне так казалось. В конце прошлого года он приезжал к нам. Сказал, что завязал, и, прежде чем вернуться сюда, ему хочется побыть дома. Он был здоров, и этой зимой делал настоящую мужскую работу. Мы вместе сколотили новую крышу для амбара. Невозможно выполнять такую тяжелую работу, если зависишь от наркотиков. — Ланди не сводил глаз с воды.

— Он только один раз говорил с вами об этом?

— О наркотиках? — уточнил Ланди. Брунетти кивнул. — Да, только однажды. Он знал, что я не могу о них слышать.

— Он объяснил, почему это делал или где он их брал?

Ланди посмотрел на Брунетти. У него были чистые светло-голубые глаза, а лицо — удивительно беспомощное, хотя и огрубевшее на солнце и ветре.

— Кто может понять, зачем они это с собой делают? — Он покачал головой и снова стал смотреть на воду.

Брунетти подавил желание извиниться за назойливость и спросил:

— Вы что-нибудь знали о том, как он живет здесь, с кем дружит? Чем он занимался?

Ланди ответил на второй вопрос:

— Он всегда хотел стать архитектором. С самого детства его интересовали только дома и то, как их строить. Мне этого не понять. Я всего лишь фермер. Мое дело — работать на земле. — Когда катер вошел в воды лагуны, набежала большая волна, но Ланди стоял как скала, даже не покачнулся. — В провинции у молодых нет будущего, а из-за этого — и жизни никакой. Все мы это понимаем, вот только кто скажет, что с этим поделать? — вздохнул он.

Ланди помолчал, будто раздумывая. Глаз он так и не поднял.

— Марко уехал учиться два года назад. А когда после окончания первого курса он приехал домой, мы поняли, что с ним что-то не так, да правды-то не знали. — Он взглянул на Брунетти. — Мы простые люди, откуда нам знать о наркотиках? — Ланди посмотрел на здания, окружавшие laguna, и опять уставился на воду.

Ветер усилился, и Брунетти пришлось наклониться, чтобы расслышать его слова.

— В прошлом году он приезжал на Рождество и был сам не свой. Поэтому я и завел с ним разговор, и он признался во всем. Сказал, что завязал и ни за что не начнет снова, потому что понимает: это убьет его.

Брунетти увидел, как натруженные руки Ланди вцепились в поручни.

— Марко не мог объяснить, почему он это делал, но я обрадовался, когда он сказал, что больше не хочет употреблять наркотики. Мать до сих пор ничего не знает, мы ей не сказали.

Ланди замолчал.

Выждав некоторое время, Брунетти спросил:

— Когда он вернулся в университет?

— Он оставался с нами до конца зимы, мы вместе работали, перекрывали крышу в амбаре. Вот почему я уверен, что он был в порядке. Два месяца назад он решил вернуться в университет и снова начать учиться, говорил, что опасности больше нет. Я поверил ему. И он вернулся сюда, в Венецию, писал нам, и я считал, что у него все хорошо. А потом позвонили вы.

Катер миновал канал Каннареджо и вошел в Большой канал. Брунетти задал следующий вопрос:

— Марко когда-нибудь упоминал имена своих друзей? Подружки?