Донна Леон - Друзья в верхах

• Название: Друзья в верхах
• Автор: Донна Леон
• Издательство: Иностранка, Азбука-Аттикус
• Жанр: Детектив
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-389-02267-6

В дом к комиссару Брунетти является некий Франко Росси, чиновник Кадастрового отдела муниципалитета Венеции, и сбивчиво объясняет, что квартира комиссара, надстроенная над зданием XV века, будет снесена, если не отыщутся документы более чем полувековой давности, разрешающие перепланировку этого памятника архитектуры. Через несколько месяцев тот же Франко Росси звонит комиссару с мобильного телефона с намерением сообщить ему нечто сугубо секретное, но связь рвется, а на следующий день чиновника находят под строительными лесами реставрируемого здания с тяжелейшими увечьями, от которых он и умирает. Брунетти берется расследовать странную смерть, однако без друзей в верхах ему все-таки не обойтись…

---

— Лука, а ты-то знаешь, кто дал мальчику наркотик? — спросил Брунетти. — Ты мог бы назвать его имя?

— Мог бы, но не стану. Это никак не поможет. Над этим парнем есть кто-то еще, а над тем — еще. — Брунетти услышал, как он прикуривает следующую сигарету.

— Как ты думаешь, мальчик расколется?

— Будет молчать, если ему дорога жизнь, — ответил Лука и тут же прибавил: — Это, конечно, преувеличение. Скажем так: если не хочет, чтобы его серьезно покалечили.

— Даже в Джезоло? — спросил Брунетти. Неужели преступность из больших городов добралась уже и до этого сонного городка на Адриатике?

— Особенно в Джезоло, Гвидо.

— Так что будет с парнишкой дальше? — спросил Брунетти.

— Ты лучше меня должен знать ответ на этот вопрос, — сказал Лука. — Если это первое правонарушение, его пожурят и отпустят.

— Он уже дома.

— Мне это известно. Я говорю абстрактно. И тот факт, что его отец — полицейский, не навредит.

— Не навредит, если история не попадет в газеты.

— Я обещал тебе. На этот счет можешь быть уверен.

— Надеюсь, — отозвался Брунетти.

Поскольку тема была исчерпана, после затянувшейся паузы Брунетти осведомился:

— А что у тебя? Как ты сам, Лука?

Лука откашлялся, и от этих хрипов Брунетти стало не по себе.

— Все так же, — выговорил он наконец и снова стал кашлять.

— А как Мария?

— Эта корова? — рассердился Лука. — Все, что ей надо, — это мои деньги. Ее счастье, что я позволяю ей оставаться в доме.

— Лука, она мать твоих детей! — пробормотал Брунетти, чувствуя, что Берточчо еле сдерживается, чтобы не обрушить на него свой гнев. И он прав: зачем было лезть в его личную жизнь?

— Гвидо, я не буду с тобой это обсуждать.

— Прости, Лука. Ты знаешь, я говорю это только потому, что вы мне не чужие.

— И я это знаю, но все меняется. — Они помолчали, а когда Лука снова заговорил, голос его звучал отчужденно. — Я вообще не хочу говорить об этом, Гвидо.

— Понимаю, — согласился Брунетти. — Извини, что не звонил так долго.

Памятуя о дружбе, которая продолжалась много лет, Лука вежливо отозвался:

— Но ведь и я не звонил.

— Это неважно.

— Да, это неважно, — добродушно, со смехом согласился Лука, и смех перешел в приступ кашля.

Переждав приступ, приободренный Брунетти спросил:

— Если ты узнаешь еще что-нибудь, сообщишь мне?

— Конечно, — пообещал Лука, явно собираясь положить трубку.

И тогда Брунетти решился на последний вопрос:

— Лука, ты сказал, что знаешь и того, от кого мальчик получил наркотики, и тех, кто повыше?

В голосе Луки снова появилась настороженность:

— Что ты имеешь в виду?

— Занимаются ли они… — Брунетти был не вполне уверен, как назвать то, чем они занимаются. — Занимаются ли они этим бизнесом в Венеции?

— Ох, — вздохнул Лука. — Насколько я понимаю, в Венеции им негде развернуться. Население слишком старое, а молодежь, если нужно, едет на материк.

Безусловно, это было эгоистическое чувство, но Брунетти обрадовался услышанному. Да и любой человек, у которого двое детей-подростков, независимо от того, насколько он уверен в их сознательности и предпочтениях, будет рад узнать, что в городе, в котором они живут, в обороте не так уж много наркотиков.

Интуиция подсказала Брунетти, что больше никакой информации он от Луки не получит. Да и знание имен людей, которые продают наркотики, ничего не изменит.

— Спасибо, Лука. Береги себя.

— Ты тоже, Гвидо.

Вечером, после того как дети пошли спать, он рассказал Паоле об этом разговоре и о вспышке гнева Луки при упоминании имени его жены.

— Я знаю, тебе он никогда не нравился, — констатировал Брунетти, словно извиняясь за поведение Луки.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросила Паола.

Они сидели на противоположных концах дивана и отложили свои книги, когда Гвидо начал разговор. Брунетти долго думал над ее вопросом:

— Мне кажется, что ты на стороне Марии и сочувствуешь скорее ей, чем Луке.

— Но Лука прав, — сказала Паола. — Она корова.

— А я думал, она тебе нравится.

— Она мне действительно нравится, — уверила Паола. — Однако это не мешает мне согласиться с Лукой, когда он говорит, что она корова. Но виноват в этом он сам. Когда они поженились, она была стоматологом, а он потребовал, чтобы она оставила работу. И потом, после рождения Паоло, Лука сказал, что зарабатывает достаточно денег, чтобы достойно содержать семью.

— И поэтому, — перебил Брунетти, — он несет ответственность за то, что она превратилась в корову?

— Да! — Паола, вспомнив старые обиды, нанесенные подруге, говорила теперь жестко и отрывисто. — Это он перетащил семью в Джезоло, потому что так ему было удобнее следить за клубами. И Марии пришлось поехать.

— Никто не приставлял к ее голове пистолет, Паола.

— Конечно, никто не приставлял. Но она была влюблена. — Она заметила его недовольство и поправилась: — Хорошо, они были влюблены, поэтому она уехала из Венеции в захолустный курортный городок и стала домохозяйкой и матерью.

— Это не так уж плохо, Паола.

Несмотря на его гневный взгляд, она осталась при своем мнении:

— Я знаю, что это не плохо. Но она бросила профессию, которую любила и в которой преуспела, и заперла себя в четырех стенах, чтобы воспитывать детей и заботиться о муже, который слишком много пил, курил и волочился за каждой юбкой.

Брунетти по опыту знал, что в такой ситуации лучше не подливать масла в огонь. Он молча ждал продолжения обличительной речи.

— И вот теперь, после того как прошло больше двадцати лет, она превратилась в корову. Она толстая и скучная, и, кажется, все, о чем она способна говорить, это ее дети или ее стряпня. — Паола горячилась, однако Брунетти по-прежнему хранил молчание. — Сколько времени прошло с тех пор, как мы с ними виделись? Два года? Помнишь, как скучно нам было? Она все суетилась, спрашивая, не хотим ли мы добавки, или демонстрируя фотографии их совершенно ничем не выдающихся детей?

Брунетти вспомнил: вечер действительно был тягостный. Одна Мария, казалось, не замечала, насколько ее поведение раздражает окружающих. Брунетти осторожно спросил жену:

— Разве это не веский аргумент в пользу того, что виноват не только Лука?

Паола откинула голову на спинку дивана и громко рассмеялась:

— Нет! Ты меня не поймаешь! А если говорить серьезно, уверена, даже мой тон выдает, как мало я испытываю к ней симпатии. — Она взглянула на мужа, ожидая реакции на свое признание. — Существует множество вещей, которыми она могла бы заняться, но не захотела. Она не стала приглашать няньку, а ведь могла работать хотя бы неполный день. Отказалась от членства в стоматологической ассоциации и, постепенно теряя интерес ко всему, что не имело отношения к ее мальчикам, растолстела как корова!

Брунетти понял, что жена высказала все, что лежало у нее на сердце, и в ответ заметил:

— Уж не знаю, как ты к этому отнесешься, но твои высказывания подозрительно напоминают аргументы, которые я слышал от многих неверных мужей.

— Аргументы, оправдывающие их неверность?

— Да.

— К этим аргументам стоит прислушаться. — В ее голосе чувствовалась непреклонность, но не раздражение. — Жизнь предлагала Марии несколько вариантов, и все могло быть совсем по-другому, но она сделала свой выбор. И никто, как ты справедливо выразился, не приставлял к ее голове пистолет.

— Мне ее жалко, — признался Брунетти, — и Луку тоже.

Паола, положив голову на спинку дивана, закрыла глаза и сказала:

— Мне тоже их жаль. Ты доволен, что я по-прежнему работаю?

Он немного подумал, как лучше ответить:

— Не особенно, но я просто счастлив, что ты не растолстела.

11

На следующий день Патта в квестуре не появился. Он, правда, позвонил синьорине Элеттре и сообщил то, что было уже и так очевидно: его весь день не будет. Синьорина Элеттра не стала задавать вопросов, перезвонила Брунетти и поспешила обрадовать: вице-квесторе нет, квесторе в отпуске в Ирландии, так что он, Брунетти, сейчас главный начальник.

В девять часов позвонил Вьянелло и сказал, что он получил в больнице ключи Росси и осматривает его квартиру. Ничего особенного не обнаружено, а из документов — лишь счета и платежки. Он нашел записную книжку с телефонами, и Пучетти всех обзвонил. Единственным родственником оказался дядя из Виченцы, который уже звонил в больницу и взял на себя хлопоты о похоронах. Вскоре после этого позвонил Боччезе, криминалист, и сообщил, что он отправил одного из своих помощников с бумажником Росси наверх, в кабинет Брунетти.

— Что нашли?

— Только отпечатки пальцев Росси и небольшое количество отпечатков, оставленных мальчиком, который нашел его.