Автор неизвестен - Сказание о годах Хогэн

• Название: Сказание о годах Хогэн
• Автор: Автор неизвестен
• Издательство: Гиперион
• Жанр: Древневосточная литература
• Год: 1999
• ISBN: 5-89332-017-4

В 1156 г. три крупных феодальных дома (Фудзивара, Тайра и Минамото) столкнулись между собою в борьбе за верховную власть. Четвёртой стороной борьбы были крупные буддийские монастыри. Все участники располагали собственными воинскими формированиями (самурайские дружины у феодальных домов, отряды монахов-воинов у монастырей) и разделились на два враждующих лагеря. Один из этих лагерей в качестве претендента на престол выдвигал экс-императора Сутоку, другой — его брата Госиракава. Об отдельных эпизодах этих событий («смута годов правления под девизом Хогэн») уже через несколько десятков лет после их окончания стали рассказывать перед многими слушателями под аккомпанемент японской лютни бива слепые сказители бива-хоси. Слушатели собирались и в буддийских храмах, и в феодальных поместьях, и при императорском дворе, и среди полей в провинции. Интерес слушателей усугублялся тем, что средневековые японцы верили, будто рассказы о погибших героях способствуют упокоению их душ. На русском языке публикуется впервые.

---

Это действительно представлялось серьёзным основанием. Уже совсем рассвело. То тут, то там стали слышаться голоса птиц и звон храмовых колоколов. Эти звуки проникли в сердце августейшего. В отсветах луны на рассветном небе гора Арасияма, вершина Огура и небо над столицей заволокло тучами, и на нижнюю часть рукавов августейших одеяний дождик моросил, не переставая. И даже тот путь, который предстояло преодолеть вот-вот, представлялся непривычно грустным путешествием, не говоря уже о предстоящей с минуты на минуту разлуке августейшего; сжавшееся в ожидании будущего сердце государя понимало, что поделать нельзя ничего.

О прошлом и будущем государь изволил пролить потоки слёз. Всё чаще и чаще он днём и ночью размышлял: что же такое произошло? А когда государю сказали, что во дворце Тоба[524] уже миновали северные ворота с вышкой, он подозвал Сигэнари к себе ближе и сказал ему:

— Поедем к могиле покойного экс-императора[525]. Думаю, что моё последнее с ним расставание — вот оно. Да так оно и есть.

Хотя Сигэнари растрогался и испытал к Новому экс-императору чувство благодарности за внимание к себе, он не согласился с ним и разрешения на задержку не дал:

— По государеву повелению час прибытия переменять нельзя. Опоздание карается тяжко.

— Тогда сделай невозможное!

Экипаж Нового экс-императора был направлен в сторону павильона Анракудзю[526], к могиле экс-императора Тоба; августейший, ничего не говоря, захлёбывался от слёз, но за пределами экипажа не было слышно ни звука.

Ближайшие к экипажу воины видели облик августейшего. Все они увлажнили слезами рукава своих доспехов. Сигэнари тоже удостоился лицезреть его облик и решил сопровождать августейшего до провинции Сануки, однако, пока велись переговоры о том, о сём, — обменялись мнениями с Ёсимунэ, помощником командира конвоя, и Сигэнари возвратился в столицу.

Новый экс-император несколько раз подзывал Сигэнари и говорил ему:

— В каком бы мире я ни оказался, я всегда буду помнить и не забуду никогда, как в эти дни ты проникся чувствами и заботился обо мне. Когда я услышал, что ты будешь моим спутником до самой провинции Сануки, я успокоился; мне было бы грустно, если бы ты остался здесь. Передай закононаставнику Коко[527], чтобы он пришёл скорее.

Государя тронуло переданное ему известие о том, что человек по имени закононаставник Коко не принадлежит к числу тех, кого было велено зарубить в 17-й день прошедшей луны.

Говорили, что сопровождали Нового экс-императора более 300 воинов; губернатор Хидэюки растерялся и принимал их с отрядом в десять с лишним воинов.

Новому экс-императору вызвали корабль; прислали его от императорского двора. Было велено затворить августейшего в крытой каюте[528], закрыть её с 4-х сторон, а снаружи навесить цепи.

Придворные дамы, в это же утро выехавшие из храма Ниннадзи, плакали в голос. По пути можно было утешаться, наблюдая за бухтами и островами, а если не открывать двери в каюте, можно было отгородиться от света луны и солнца. Кроме того, снаружи ушей достигали только шум волн и звуки ветра.

Вот и застава Сума[529]. Сюда когда-то был сослан средний советник Юкихира[530]. Думается, что он добывал здесь соль из водорослей в наказание за какие-то грехи[531]. Прозвище его было Остров Авадзи[532]. Сюда был сослан император Ои-но Хайтэй[533]. Он правил этими местами, откуда нет хода, где ему пришлось уйти от мира.

Грустные чувства испытывает теперь августейший оттого, что сравнивает себя с ними. Дни громоздятся друг на друга, всё дальше и дальше столица, шаг за шагом приближается место ссылки[534]. Смотря по обстоятельствам, в зависимости от тех мест, которые он миновал, у августейшего только щемило сердце. Тем более, что будущее Первого принца Сигэхито неопределённо, а дамам, которые выбрались из дымов на поле битвы, случившейся когда-то возле дворца Сиракава, вспоминаются такие места, как Ямагоэ в провинции Сига и храм Миидэра, но вестей оттуда никаких нет.

Если считать, что в этом мире нынешнее рождение — второе, то сопоставить оба рождения друг с другом можно, только рассмотрев их по отдельности. По этому поводу в голове до сих пор теснятся разные мысли. Когда пена на воде исчезает, кажется: может быть, она становится мусором на морском дне?

Раньше, катаясь по реке Оигава[535], они плавали на ложах с головами драконов и шеями цапель, отдавали парчёвые швартовы, сообща окружив трёх высших сановников[536], исполняли китайские стихи и японские песни, духовую и струнную музыку, подносили цветы, срывали багряные листья клёна и бывали озабочены наступающими сумерками; теперь же, напротив, сев в ложи с куцыми кормами и носами, они погребли себя в их крытых каютах. Жалка же их карма, из-за которой они совершают плавания и остановки в отдалённых южных морях!

Как раз в то время, когда Новый экс-император выехал из столицы, в ней произошли удивительные события. Глава Левых императорских конюшен Ёситомо из рода Гэн и владетель провинции Харима Киёмори объявили, что они должны между собою сразиться. Воины в столице с белыми и красными знаками в руках поскакали кто на восток, кто на запад, поднимая пыль и пепел на городских улочках, с шумом волоча разное имущество и заявляя друг другу:

— Теперь-то мы заставим вас расстаться с жизнью!

Сановники и вельможи, верхом въезжая на территорию императорского дворца, без меры суетились[537]. После этого Синсэй[538], получив на это императорское соизволение, посадил подчинённых ему мелких чиновников[539] на коней из Конюшенного ведомства и заявил тем и другим:

— Если бы каждому из вас были известны подробности происходящего, он должен был бы доложить обо всём государю и к мнению августейшего отнестись с почтением. Спорить же приготовьтесь со мною. Меня изумляет, что государю известно множество мест, где имеются воины, что сведения о них достигли слуха государя. Таких мест ни в коем случае не должно быть. Мятеж нужно искоренить немедленно!

Когда он произнёс это, те и другие всадники в один голос молвили, что оснований для подобных слухов нет.

— Это проделки какого-то злого духа, который разрушает у людей печень[540]! — так они заявили.

Когда же снова наступил вечер, казначейский чиновник Томокадзу получил приказание и проверил пожарище на месте дворца Нового экс- императора на улице Карасумару и нашёл там тележку для перевозки книг по дворцу. Когда он открыл её и посмотрел внутрь, там была шкатулка экс-императора. Решив, что это — его тайник, чиновник опечатал шкатулку и привёз её в императорский дворец.

Его величество, просматривая шкатулку, изволил ознакомиться с записями собственных сновидений, которые день за днём видел Новый экс-император. Среди записей сновидений были сведения о вторичном занятии им престола. А через эти сведения о вторичном занятии престола Новый экс-император давал знать о самых разных своих желаниях.

Говоря о вторичном занятии престола, обычно имеют в виду два примера — императриц Саймэй[541] и Сётоку, однако был ещё император Сюсяку[542], который по совету своей матушки-монахини передал титул императору Тэнряку[543], однако, раскаявшись впоследствии, отправился государевым посланником в Исэ[544] и в конце концов своё желание не выполнил.

Экс-император Сиракава[545] благоволил передать престол императору Хорикава[546], но, по-видимому, лелея в сердце стремление возвратиться на престол, даже и после принятия пострига не принял монашеское имя. Одаако это желание осуществить ему не удалось. Император Тэмму[547] наследовал принцу Отомо[548]; он уклонился от принятия ранга и, приняв постриг, сначала удалился в горы Ёсино, но потом возвратился и занял престол, взяв управление миром в свои руки[549]. Эти примеры приходили на память много раз. Тем не менее, о записях сновидений пришли к общему мнению: «Не слишком ли это заботило Нового экс-императора ночью и даём?».

ГЛАВА 4. Об опознании останков господина Левого министра

В двадцать пятый день той же луны для того чтобы установить истину, — жив ли мятежный Левый министр, — отрядили одного правительственного чиновника и двух человек из дворца Такигути.

Правительственный чиновник — это Накахара-но Корэнори из Левой части Государственного совета, а люди из дворца Такигути — это Моромицу, Сукэюки и Ёсимори. Место, куда они отправились, — это одно из пяти мест кремации[550], Долина Абсолютной Истины[551] в селении Каваками уезда Соноками провинции Ямато.

В одном с лишним тё[552] на восток вдоль большой дороги есть могила Гэнъэн-рисси, а ещё дальше на восток под искривлённой сосной находится новый могильный памятник из пяти кругов[553].

Когда его выкопали и посмотрели, оказалось, что у мёртвого тела лишь на спине осталось немного мяса, так что никто по-прежнему не мог понять, чьи это останки в действительности. Даже не закопав их, посыльные всё бросили и вернулись в Такигути.