Евгений Козловский - Киносценарии и повести

• Название: Киносценарии и повести
• Автор: Евгений Козловский
• Жанр: Русская классическая проза

---

- Молчите, Юсуф, молчите. Я не затем спросила, чтоб вы отвечали.

- Но вы и в самом деле!..

- Молчите, слушайте!

- Ладно, Мариам, - согласился Печальный. - Ладно.

- Хорошенькая, - продолжила Мадонна, снова сосредоточась с помощью недлинной паузы. - Это с самого детства. Значит, получается, что меня послали сюда, в мир, специально для человеческой радости? Так ведь?! Так?! Иначе - зачем хорошенькая? Молчите, не отвечайте! А я их всех! ну, этих! ну, обожателей моих! Я их как бы! как бы в упор не видела. Мне почему-то всегда казалось, что я рождена для другой! для особой! миссии. А они уже! может, от этой вот моей холодности, от этого моего высокомерия! Но это не высокомерие, - перебила самое себя, - вы не подумайте! Это скорее! - задумалась Мадонна, подбирая слово.

- Призвание? - попытался помочь Печальный.

- Да, именно, - облегченно вздохнула Мадонна. - Так вт: они за мной прямо табунами уже ходили. Впору было хоть паранджу надевать. А я не то что бы их презирала! мне даже стыдно было за мое это чувство! но! но они все были для меня какие-то бесповоротно! чужие!

- Чужие? - нервически хохотнул Печальный.

- Ну да, - повторила Мадонна, - чужие. Вы смеетесь? - обернула личико к слушателю. - Я глупости говорю, да?

- Что вы, Мариам, что вы! - жарко забормотал Печальный. - Я над собой засмеялся. Я ведь тоже! потому и один. - И вдруг выкрикнул в голос: Чужие! Чужие! Все - чужие!

- Все чужие, все! - так же громко, страстно, в тон согласилась Мадонна. - А потом, знаете! я все-таки дождалась. Хоть это и был сон.

- Сон? - переспросил Печальный.

- В этом доме, в Бухаре! Где я снимала комнату. Я ведь даже в Бухару из Самарканда сбежала от обожателей. Жила в уголке, зарабатывала шитьем. На улицу не показывалась. Зато там был удивительный сад. Я любила лежать на траве, смотреть в Небо. Я ведь ждала чего-то именно Оттуда. Сигнала какого-то, что ли. Обещания. Нет, не обещания - пообещали мне уже при рождении, красотой пообещали. А! Мне почему грозы страшно?.. - отвлеклась Мадонна. - Мне все кажется, будто это на меня, на меня конкретно, Он гневается. Что я сделала что-то не так. Что я чего-то не сделала! И вот, я лежала однажды так в траве и заснула. И мне привиделось, будто надо мною склоняется красивое лицо. Нет, не красивое, но! Но! вы поймете: мое. То есть не мое, - очертила ручкою собственное личико, - а! мое! Вот! нашла! не красивое, но прекрасное. Этот человек - я почувствовала решил меня поцеловать! А я! а мне вдруг, впервые в жизни, захотелось, чтоб это случилось. И потом! потом - я просто боялась шевельнуться. Боялась спугнуть сон. Боялась пробудиться!

Мадонна помолчала. Дождь за окном шумел ровно, успокаивающе. Печальный тоже боялся шевельнуться, тоже боялся пробудиться ль, спугнуть!

- После всего, что у нас произошло, - продолжила Мадонна, - мы лежали рядом. Он говорил, что скоро-скоро заберет меня. Что я буду жить в небывалом доме. С фонтаном под окном! И с сотней волшебных игрушек! Он подробно описал этот фонтан. Я когда пришла к вам и все это увидела!

- Вон оно что! - протянул Печальный. - Вон оно что!! - но Мадонна его не услышала.

- Когда я проснулась, стояла ночь. Я почувствовала, что улыбаюсь. Несколько недель я прожила с этим сном в душе, богатая и счастливая. И вдруг! вдруг обнаружила, что беременна. Поначалу решила, что сошла с ума: предчувствие предчувствием, но от снов ведь не беременеют. Я ведь, - чуть закраснелась, отвела глаза, - я ведь была! девственна! А потом подумала!

- Потом подумала, - мрачно вмешался Печальный, - что это было не сном, а явью.

- Да, именно так, - не обратила Мадонна внимания на интонацию Печального. - Потом! - продолжила после небольшой паузы, - потом я стала его ждать. Все равно какого: живого, приснившегося. Лишь бы дождаться. Потом, когда прошли все назначенные самой для себя сроки ожидания, я подумала!

- Что он вас забыл!! - мстительно сказал Печальный.

- Нет, как можно! - возмутилась Мадонна. - Я подумала, что он попал в беду.

- Приснившийся? - ехидно поинтересовался Печальный, но Мадонна не стала реагировать на ехидство:

- !и поняла, что должна ему помочь. Мне смутно вспомнилось: он что-то говорил про ваш город. И вот, приехала сюда. Хожу целыми днями по улицам, пытаюсь встретить его или узнать что-нибудь о нем.

- Что ж у меня-то не спросили? - спросил Печальный.

- Н-не знаю. Постеснялась! Ваш дом так похож на то, что он мне рассказывал!

- Это уж точно! - подтвердил Печальный. - Похож!

- Теперь вы понимаете, Юсуф, что я и впрямь несвободна?

Печальный встал, прошелся по комнате.

- Понимаете? - повторила Мадонна.

- Он бросил вас! - жестко и страстно припечатал Печальный. - Бросил и все волшебство. Попользовался и бросил! Его стиль!

- Не смейте так говорить! - тоже вскочила Мадонна. - Не смейте!

- Бросил! - распахнул Печальный окно, подставил лицо под струи дождя. - Бросил! - заорал, перекрикивая очередной удар грома.

Мадонна заплакала. Печальный пришел в себя, приблизился к ней, приобнял осторожно, погладил по волосам:

- Не надо, не плачьте. Я попробую разыскать вам этого человека. Но если окажется, что ни в какой он не в беде?.. - Печальный взял в ладони лицо Мадонны, пристально посмотрел в ее глаза. - Если окажется, что ни в какой он не в беде?.. Вы уверены, что ваше поведение не просто стандартное поведение женщины, которую оставил любовник?

- Я? - высвободилась Мадонна, отошла, потом вернулась. - Я! Я не знаю.

Шпионским шагом, с фоторужьем наизготовку, перебегал Энергичный от одного подслеповатого окошка длинного приземистого барака к другому, ловя видоискателем разгуливающего, словно петух в курятнике, между одетыми в ярокополосые платья работницами поликового кооперативного цеха Мафиози. Раз щелкнул затвором, другой, третий! Нет! недостаточно выразительными получались снимки, не удовлетворяли высоким творческим установкам Энергичного. Он переждал минутку, пока Мафиози стоял к нему спиною, прицелился еще раз, и тут цепкая клешня ухватила охотника за шиворот.

- Что такое?! - диссидент-диссидентом взвился Энергичный. - По какому праву?!

- А вот мы сейчас узнаем, - довольно добродушно ответил огромных размеров охранник, - по какому праву ты ходишь по объекту и фотографируешь. Сведем, куда следует - там пленочку-то проя-а-вят.

- А куда следует? - попытался Энергичный сарказмом перебить нехороший страх.

- Туда! - лапидарно выразился охранник и чувствительно заломил Энергичному руку.

- По какому объекту?! - повизгивал тот, направляемый опытной дланью ко входу. - По какому объекту?! Мастерская кооперативная - тоже мне: объект!!

- Ты? - удивился Мафиози, пойдя на шум и увидев Энергичного.

- Я! - настолько гордо, насколько позволяло ему скрюченное положение, ответил Энергичный.

- За "жигулями", что ли, пришел?

- Фотографировал он, - пояснил охранник.

- Отпусти, - кивнул Мафиози пальцем, и охранник выполнил это распоряжение столь же добродушно, как перед тем проводил задержание.

- И чего снимал? - поинтересовался Мафиози, когда они остались одни. - Материалы на меня для ОБХСС собираешь? Ну-ну. Или, может, для прессы? Поскольку, так сказать! - Мафиози иронически ухмыльнулся, - гласность? Ну? Молчишь?

- А в самом деле! - решился вдруг Энергичный и принял позу партизана на допросе. - Чего это я молчу? Можно и поговорить! Только выйдем отсюда, - демонстративно скривил нос в направлении полуподполикового производства.

Покуда одноклассники, выбравшись на воздух, на лавочку, под тень огромного чинара, раскатывали нелегкий и для одного, и для другого разговор, Печальный беседовал с надменной продавщицею, разделенный с нею прилавком "Детского мира":

- Значит, говорите, если девочка - розовый, а если мальчик - голубой? Младенчику-то, наверное, все равно. Но раз вы говорите, что так принято!

- Ничего я не говорю, - презрительно выдавила из себя продавщица. Сболтнула сдуру, так сразу цепляться! По мне - хоть вообще не покупайте: меньше бегать.

Печальный пересчитал свой не слишком богатый денежный запас.

- Давайте знаете что? Давайте-ка и тот и другой!

- Сорок три шестьдесят в кассу, - уронила продавщица и демонстративно отвернулась.

- Любовь, значит, у них, говоришь? - забарабанил Мафиози пальцами по отполированному тысячами задов дереву скамьи.

- Любовь! - вызывающе ответил Энергичный.

- А ребенок, - не столько спросил, сколько констатировал Мафиози, от меня.

- От тебя! - подтвердил Энергичный.

- А фотография моя, значит, говоришь, нужна, чтоб показать ей, какой я подонок?

- Приблизительно так, - согласился Энергичный.

- А она, значит, говоришь, - продолжал итожить Мафиози информацию, полученную от одноклассника, - порядочная. Что не мешает ей третий месяц жить в квартире Юсуфа.

- Говорю! - гордо вскинул голову Энергичный.

Мафиози замолчал довольно надолго: только пальцы постукивали по дереву да полуподполиковые производственные шумы доносились из открытых окон барака, и именно эти секунды, десятки секунд молчания выбрал почему-то Энергичный, чтобы сказать: