Владимир Митыпов - Геологическая поэма

• Название: Геологическая поэма
• Автор: Владимир Митыпов
• Издательство: Издательство «Современник»
• Жанр: Современная проза
• Год: 1985

Владимир Митыпов — известный бурятский прозаик, пишет на русском языке. Его творчество знакомо читателям по повестям «Ступени совершенства», «Зеленое безумие земли», романам «Долина бессмертников», вышедшим в 1975 году в «Современнике», и «Инспектор Золотой тайги».

Герой романа В. Митыпова, молодой геолог Валентин Мирсанов, убежден, что для открытия новых крупных месторождений в Восточной Сибири и Забайкалье необходимо по-новому взглянуть на жизнь земных недр. Отстаивая свои взгляды, он проявляет лучшие черты людей своего поколения: увлеченность делом, дерзость ума, человеческую и профессиональную честность.

В романе отражена преемственность поколений в нашем обществе: все лучшее, благороднейшее, что достигнуто отцами, бережно передается сыновьям.

---

Ася самолюбиво вздернула нос, пооблупившийся на ветру и солнце и оттого забавно лиловатый.

— У вас вся экспедиция такая или мне просто повезло на партию?

— Не нравится, — в голосе Валентина было искреннее сочувствие. — Поучают. Надоели. Скорей бы от вас уехать.

Студентка молчала, глядя в сторону. Валентин миролюбиво засмеялся:

— Все правильно. Мне и самому не нравилось. А вот сейчас иногда думаешь: хоть поучил бы, что ли, кто-нибудь, нотацию прочитал.

— Надо же, какой старец!

— Я стар душой, Асенька, — шутка получилась неуклюжей, Валентин сам это почувствовал и, смутившись, резко поднялся. — Как говорит Пал Дмитрич, кончай ночевать! Потопали дальше.

Для равномерного и правильного охвата площади маршруты прокладываются на планшете заранее. Но пройти точно по карандашному абрису удается далеко не всегда — реальная местность способна преподнести такие сложности — порой непреодолимые, — которые ни на какой карте не значатся.

В сегодняшнем маршруте подобных сюрпризов не вылезло, и изящная петля, начертанная руководящей дланью Василия Павловича, изменению «в рабочем порядке» не подверглась.

Последняя точка наблюдения, по расчету, должна была находиться на склоне отрога, выглядевшего вполне заурядно и на карте, и в действительности. Валентин и Ася подошли к его подножью, когда солнце уже шло на снижение. Отрог был невелик, довольно крут, на две трети высоты покрыт кедровым стлаником.

С ожесточением преодолевая пружинную силу смолистых ветвей, густо переплетенных и будто наклонно парящих над землей, студентка увлеклась и сама не заметила, как миновала зону зарослей. Отдышалась. Влезла на скальный выступ, с довольной улыбкой оглядела сверху оставшееся позади препятствие. Склон, плотно закрытый темно-зеленой стланиковой шубой, резво убегал вниз и просматривался до самого подножья. Откуда-то оттуда раз-другой донесся чуть слышный стук молотка, после чего опять воцарилась умиротворенная вечерняя тишина.

Ася пригладила растрепавшиеся волосы, мимолетно подумала: «Наверно, выгляжу ужасно». Посмотрела на свои руки. От постоянной возни с металлометрическими пробами они стали похожи на птичьи лапы — кисти огрубели, потрескались, в кожу въелась грязь… Ощутив внезапную жалость к себе, она едва не всплакнула, но тут ее внимание привлекло движение в зарослях. Кто-то шел метров на двадцать ниже по склону и несколько правее. Разумеется, это поднимался Валентин. По раскачиванью длиннохвойных верхушек было видно, что идет он не торопясь, время от времени останавливается. Приложив к губам сложенные рупором ладони, Ася издала глухое хриплое рычанье. Движение стланика моментально прекратилось. «Ага, испугался!» — не без злорадства подумала она и пихнула вниз оказавшийся под ногой камень. Тот покатился, набрал скорость, нырнул в заросли и с удаляющимся шумом понесся сквозь них. Верхушки закачались снова, но уже с панической поспешностью. Студентка хихикнула. В следующий миг стланиковая чащоба беззвучно ахнула и метрах в пяти от нее выбросила из себя здоровенный бурый клубок. Дальнейшее Ася воспринимала сквозь некий туман. Запомнилось: клубок оказался существом, состоящим как бы из больших шаров, свободно упакованных в мохнатую шубу. Мельком глянув на Асю, оно боязливо хрюкнуло, шары быстро, мягко, волнообразно покатились под шкурой, и существо исчезло с той же внезапностью, с какой возникло.

Когда появился Валентин, студентка, с неестественно посеревшим лицом, сидела все на том же выступе.

— Ми… мишка, — растерянно-удивленно пролепетала она, тыча рукой куда-то вправо и с таким видом, будто указывала на стоявшего неподалеку этого самого мишку. Валентин деловито шагнул туда, вгляделся в следы и кивнул:

— Точно, медведь. Так ты его видела, что ли?

— Ну…

— Что ж, ничего страшного, — озираясь, проговорил он. — На то и тайга. Не знаю, как зимой, но летом в маршрутах я их перевидел уйму. Плохого о них сказать не могу. И вообще не знаю случая, чтоб медведь напал на геолога…

— На человека или на геолога? — Ася пришла в себя и тотчас взялась язвить; видимо, так у нее проявлялась нервная реакция после пережитого потрясения.

— На геолога, — с подчеркнутой серьезностью отвечал Валентин. — Правда, много лет назад одно чепе все же было, но случилось это с геологиней…

Студентка иронически усмехнулась:

— Все ясно, опять поучительная история.

— Именно поучительная. Поэтому… — Он снял рюкзак и с самого его дна, откуда-то из-под образцов, извлек кобуру с наганом.

Ася удивленно подняла брови — она совсем не подозревала, что Валентин носит с собой оружие.

— Тайга есть тайга, — пробурчал он, словно оправдываясь.

Валентин действительно ощущал неловкость за этот, как ему вдруг показалось, пижонский жест.

— Ну, а с той геологиней что? — после некоторого молчания спросила Ася; она уже не улыбалась.

— С геологиней? — повторил Валентин, вешая кобуру на свой широкий армейский ремень. — Подробностей не знаю, а рассказывали так: она столкнулась с медведем на узкой тропке, в горах где-то… Буквально носом к носу… И вроде бы со страху тяпнула его молотком по голове… Осталась жива, — внезапно обрубил он и вскинул на спину рюкзак. — Все, Олеговна, маршрут закончен, идем домой!..

Путь на табор получился скорым и простым. Сначала они поднялись на отрог, благо до его верха оставалось уже немного. Оттуда легко взошли на гребень основного хребта, после чего, идя все время по водоразделам, образующим единую ветвистую систему, менее чем за час оказались над тем озером в верховьях Кичер-Маскита, возле которого располагался табор.

— Дымком пахнет, — Валентин остановился, с удовольствием втянул в себя уже по-ночному посвежевший воздух. — Наши, наверно, уже все в сборе.

Ася лишь вздохнула, с родственной теплотой глядя вниз. В загустевших сумерках смутно белели прямоугольники палаток, трепетал красноватый огонек костра; людские голоса еле доносились, но лай собаки был неожиданно отчетлив и звонок.

Когда припозднившаяся маршрутная пара, гремя камнями на пологом спуске, приблизилась к табору, кто-то из сидевших возле костра взмахнул рукой и предельно омерзительным голосом завопил:

Вот кто-то с горочки спустился,
Наверно, милый мой идет!..

Роман!.. Валентин так и замер от неожиданности.

— Ой, Ромочка Свиблов! — радостно ахнула Ася и тоже остановилась.

— Ну что стоите, как неродные? — продолжал орать неугомонный москвич. — Не боись, не съедим — мы уже сытые и пьяные!

— И нос в табаке! — весело добавил прокуренный бас Самарина.

Валентин подошел к костру, не успев привести в порядок взбаламученные мысли.

— А, это ты… поросенок, — проговорил он как можно спокойней.

— Видали? — громогласно возмутился Роман. — Я же и поросенок! А где ваше здрасьте?

Присутствующие — а у костра наличествовал весь отряд — сочувственно загудели. Видимо, такое уж свойство было у москвича — как-то само собой делаться центром притяжения и душой общества.

Оказалось, «сытые и пьяные» было сказано Романом не просто красного словца ради — возле стойки тагана Валентин заметил опорожненную бутылку «Столичной». Усмехнулся.

— Что, опять двести лет русскому граненому стакану? Василий Павлович с благодушной ухмылкой объяснил:

— Гостинец. Роман принес, чтоб смыть недоразумение… В наброшенном на плечи ватнике он восседал рядом с москвичом и улыбался улыбкой ребенка, получившего самый большой в мире леденец.

— Ничего себе недоразумение, — проворчал Валентин, освобождаясь от маршрутной ноши.

Начальник пропустил это мимо ушей и продолжал:

— Мы тут разделили по символической дозе. Вам не оставили — ты не употребляешь, а студентке — ни-ни, ни в коем разе. — Тут он увидел, что Ася нацелилась идти умываться, и покровительственно махнул пальцами — Ладно, попустись — в тайге заразы не бывает. Лучше садись ужинать.

— Валентин, не делай морду ящиком, — напористо вступил Роман. — Как тогда получилось-то? Мы, значит, с Панцыревым пошли в контору, а ты остался возле хоздвора. Так? Я еще хотел тебе сделать ручкой — мол, не плачь, Маруся, мы поженимся, но где там: этот Панцырев своими разговорами моментом забил мне баки, и — от винта! А потом оглядываюсь — тебя уже нет. Через час бегу в общежитие — нониус! Где? Тут возникает хозяйка, делает топ ногой: твои, мол, собрали манатки и ускакали, а кто будет за разбитую стеклину платить?.. Я ей: не пульсируй, бабуля…

— Что еще за стеклина? — насторожился Субботин.

— А! — Роман пренебрежительно поморщился. — Под вернулись нам местные блатаки на выходе…

— На выхлопе, — машинально поправил Валентин.

— Научи свою бабушку щи варить! — отрезал москвич; обескуражить его было решительно невозможно. — Начали с ними выяснять отношения, ну и кто-то из них что-то кинул, попал в окно… В общем, шелуха все это, Василий Павлыч…