Дмитрий Силкан - Равноденствия. Новая мистическая волна

• Название: Равноденствия. Новая мистическая волна
• Автор: Дмитрий Силкан
• Издательство: АСТОЛ, АСТ
• Жанр: Современная проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-014134-3, 5-8195-0830-0

«Равноденствия» — сборник уникальный. Прежде всего потому, что он впервые открывает широкому читателю целый пласт молодых талантливых авторов, принадлежащих к одному литературному направлению — метафизическому реализму. Направлению, о котором в свое время писал Борхес, направлению, которое является синтезом многих авангардных и традиционных художественных приемов — в нем и отголоски творчества Гоголя, Достоевского, и символизм Серебряного века, и многое другое, что позволяет авторам выйти за пределы традиционного реализма, раскрывая новые, еще непознанные стороны человеческой души и мира.

---

Мысли мои приобретают иное направление, и я начинаю думать о предстоящем рождении. Расходы, возможно, предстоят значительные, а надеяться пока не на кого.

Работы — нет и не предвидится. Дочке пора покупать новое пальто. Пальто может подождать, безусловно, но также ей необходимы новые сапоги: третий вечер приходит с мокрыми ногами и уже начала говорить «в нос» и покашливать… Занять? У кого? — вокруг все живут точно так же… Можно попытаться одолжить у старика, — но делать этого не хочется. К тому же я и так перед ним в долгу — в известном смысле…

Что у меня никогда не будет детей, стало известно сразу после школы. В то время спорт полностью захватил меня, удалось даже добиться некоторых результатов… Да что там говорить, мне уже прочили участие в международных соревнованиях. Во всяком случае, в состав сборной включили, что, сами понимаете, о многом говорит… Врачи у нас были очень хорошие, внимательные, поэтому, рано или поздно, всё должно было выясниться, — оно и выяснилось… А чтобы примириться, потребовалось не так уж много времени, да и было, в общем-то, не до этого: бесконечные тренировки отнимали все силы.

Так прошло несколько лет. Потом — разрыв сухожилия, — «прощай, Большой Спорт!»… «Не желаете попробовать перейти на тренерскую работу?» — «Не желаю»… Внезапная нищета, убожество… На стадион припрёшься, — не узнают. Короче, всё так, как и должно быть.

А потом — появляется он.

Ему уже в то время было слегка за восемьдесят. Работал, если мне не изменяет память, не то в БТИ, не то в ОВИРе, — ну, в общем, в чём-то подобном… Как-то утром — звонок в дверь. Открываю — он, при всём параде — чуть ли не с орденскими планками: «Разрешите представиться — ваш новый сосед»; пришлось пригласить внутрь… Он обстановочку оглядел, — только брови чуть приподнял, — потом достаёт из-за спины бутылку вина «Мерло»: «Не откажите — за знакомство!..»

Ладно. Посидели. Ещё сходили… В общем, наутро просыпаюсь в постели. Ничего не помню. Первая мысль: «Неужели старику пришлось меня на себе тащить?!»… Стыдно, — и голова раскалывается неимоверно…

Когда я за один вечер банку солёных огурцов смолотила, — при том, что никогда их особенно не жаловала, — в тот момент меня ещё ничего не толкнуло: ведь не могло такого случиться, не должно было… Ну а когда вдруг однажды, рано утром, вывернуло без всякой видимой причины — даже до туалета добежать не успела, — тут уж сразу ломанулась в поликлинику, к врачихе участковой; та мне — направление; ну, и подтвердилось. Я скорей к этому, бегом, а он, как услышал, нахмурился, потом призадумался — и, наконец, говорит: «Не в моих правилах, уважаемая Вероника Никаноровна, бросать на произвол судьбы собственных детей, — а их у меня, чтоб вы знали, четверо, причём, обратите внимание, все от разных браков, — но эти браки, как вы уже, наверное, догадались, дело прошлое. Если вас это не смущает, я готов предложить вам руку и сердце, а также отношения любой, приемлемой для вас, разумеется, степени близости». Ну а мне выбирать-то не приходится…

Потом на радостях — как девочка здоровенькая родилась — пить начала. Сначала понемногу… А года через два он меня уже сам, через своих знакомых, в ЛТП определил. Вот так.

Там вроде подлечили. Снова стали жить. Он дачу купил, — мы туда ездили… Как-то решил там несколько деревьев спилить — старых, трухлявых уже, — для этой цели одолжил у соседа бензопилу. А у меня в тот день как раз годовщина случилась, как сухожилие-то порвала, и я по этому поводу «накатила». Он тоже, за компанию, но у меня-то был явный перебор… Не помню, как вышло, — только начали мы с ним, пьяные, пилить, — я возьми да попроси самой попробовать, — он мне и дал, — а я-то откуда знаю, что пила эта такая тяжесть?! — конечно, начала ронять, — хотела удержать, — а она у меня как-то вывернулась вбок — да ему по ноге. Он так заорал, что я даже перепугалась… Кровь хлещет, он кричит: «Это ты нарочно! За ЛТП отомстила, гадина! — эх, не долечили они тебя там!»…

Короче, постарался муженёк, — срок мне дали. Правда, небольшой.

Он со мной развёлся и старшую, Катю, по суду себе забрал. Логично, — чего ей с такой пьянью-матерью общаться!.. А в тюрьме выясняется, что я снова затяжелела. Вот так. Прямо волшебник какой-то.

Вышла исправленная. Сейчас чтобы выпить — это ни под каким видом, даже не предлагайте… Долго ли, коротко ль, попался добрый человек, инженер-оборонщик. Хоть и без жилья, зато с деньгами. Прожили недолго: Союз развалился, и началось не пойми что… Я ведь за Катю долгое время спокойна была: дедушка-то (мы с ним в своё время договорились, чтоб она его дедушкой считала, — чтоб не травмировать девочку) не последний человек, — весь благополучный, всё у него в ажуре, если не считать ноги… А тут всех увольнять начали. И моего рохлю попёрли, и его тоже…

Поднимаюсь к нему однажды, — вроде как просто, по-соседски, — а на самом деле сердце изболелось по девочке, — ну, и тревожно: как они там концы с концами сводят. А старик мой меня явно не ждал: как увидел — всего аж перекосило. Катюшу в комнате закрыл, а меня схватил за плечи, трясёт, шипит в лицо: «Зачем явилась, стерва? На инвалида поглядеть?!. Да ты мне не только ногу, ты мне остаток жизни искалечила!.. Кому я теперь такой нужен?!»… У меня в голове вдруг как будто что-то переклинило. «Мне ты нужен», — говорю. Он, как это услышал, вообще чуть с ума не сошёл от озверения, — подумал, что я издеваюсь над ним. Завалил на стол — и так наскоком мной овладел, что я и опомниться не успела…

Вот и вся история, — чем богаты, тем и рады.

Своего недотёпу я выгнала: всё равно от него никакого проку. Мать и дочка (вторая, Ленка) живут со мной, — хоть и цапаются, зато обутые-одетые. Чтобы иметь возможность сводить концы с концами, я сперва пыталась рыпаться… Зарегистрировалась на бирже, ходила по вакансиям — беседовала с разными козлами… Даже компьютер освоила, дизайнером успела поработать… А потом плюнула, договорилась, с кем надо, и пошла в метро сшибать. Россия — щедрая душа, пропасть никому не даст, если, конечно, хорошенько попросить… На ящике моём один ушлый дядя сделал надпись: «Православные! Помогите жертве свободы совести!», — по-моему, лучше не придумаешь… А если кто наедет, уж я-то умею за себя постоять. Недаром в школе своим классом верховодила, даже кличка была: Ника Норов!..

Часто пересекаюсь с моим «дедушкой»… Рассказал однажды, как детишки от него все по очереди отказались, — когда жизнь наперекосяк вдруг пошла… Дачу-то — продать пришлось… Посидели с ним в пирожковой за стаканчиком красненького, повспоминали, всплакнули по очереди… Предложила воссоединиться, — не знаю, может, и сдуру, конечно… Обещал подумать, просил подождать. Жду.

Но набухающим бутонам моим с каждым днём всё труднее исполнять свой танец…

Диана Чубарова

Дух табака

Качество жизни зависит не от количества выпитого, а от того, что ты себе наговоришь… Под этой истиной Макс мог расписаться давным-давно. А сегодня особенно. Сегодня у него был день рождения. И, воистину, он совершенно искренне считал себя баловнем судьбы. Всего 30 лет, а он уже владелец (пусть небольшой, но своей) фирмы, дачи, хорошей квартиры. Чего же ещё желать? Ну, конечно, жены и детей, хотя наперёд ясно, что при его внешности и социальном статусе за этим дело не станет.

Короче говоря, на судьбу ему было грех жаловаться. Да он и не жаловался… Любимчики фортуны к этому почему-то не склонны.

Итак, после шумного вечера, в тишине и долгожданном покое, он устроился в кресле и закурил очередную сигарету. Нет, он не был заядлым курильщиком, но в шумной компании, под рюмочку, почему бы и нет?

Тонкая струйка дыма красиво рассыпалась в воздухе, и Макс ещё раз подумал о том, что он Избранник судьбы. И в этот же момент, противореча всем мыслимым и немыслимым законам природы, вместе с последующей затяжкой из кончика сигареты показалась очаровательная, сияющая тёмно-зелёная змейка. Сие создание зависло в воздухе у самого лица новорождённого.

После определённой дозы все мы смотрим на жизнь легче, чем ранее.

— Кто ты?

— Я дух табака.

— Но я ведь не звал тебя.

— Ну и что. Я расскажу тебе о том, что манило тебя всю жизнь, а ты и не подозревал об этом. Но иногда тебе хотелось взлететь и растаять в небе. И я знаю почему. Это твоя душа рвалась на части, а ты так и не понял отчего.

И изумрудная змейка повела свой рассказ о дальних странах, о возможностях судьбы, о взлётах и падениях и о неведомых далях, где протяни руку — и мечта обернётся явью. И дальше, и дальше, и дальше…

Макс знал, что пока он курит сигарету за сигаретой, рассказ будет продолжаться, потому что дух табака (а именно так, напомним, звали таинственное видение) является только к избранникам своего Учения.

Наутро ему всё показалось сном, но в то же время он знал, что и мистическое создание, и захватывающие рассказы были слишком реальны для галлюцинации.