Дин Кунц - До рая подать рукой

• Название: До рая подать рукой
• Автор: Дин Кунц
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-42144-2

Чудовища, способные принимать любой облик, преследуют его по пятам, уничтожая все и всех на своем пути. Призванный издалека, чтобы спасти этот прекрасный, но переполненный страданиями мир, Кертис пока что вынужден сам спасаться от безжалостных убийц. Горечь невосполнимых утрат обжигает слезами его лицо, но с каждым днем судьба (или Тот, кто выше судьбы) посылает ему все новых друзей. Плечом к плечу им суждено пройти сквозь огненный лабиринт Ада, чтобы здесь, в двух шагах от Рая, постичь великую истину: только надежда, которой мы одаряем других, может вывести нас из тьмы к Свету.

---

– Я бы скорее пригласила Сатану, – ответила Дженева. – Ты приходи в любое время, Лайлани, а вот ему лучше держаться по другую сторону забора.

– Он и будет. Он не любит людей, если только они не мертвы. Не станет по-соседски болтать с вами, облокотившись на забор. Но если вы наткнетесь на него, не называйте Престоном или Мэддоком. Нынче он выглядит по-другому и путешествует под именем Джордан… «зовите меня Джорри»… Бэнкс. Если вы назовете его настоящим именем или фамилией, он поймет, что я его выдала.

– Я вообще не буду с ним говорить, – замахала руками Дженева. – После того, что я здесь услышала, лучше ударю его, чем заговорю с ним.

И прежде чем Микки смогла кое-что уточнить, Лайлани сменила тему:

– Миссис Ди, копы поймали человека, который ограбил ваш магазин?

Помедлив с ответом, Дженева дожевала последний кусочек сандвича с курицей.

– От полиции никакого толку, дорогая. Мне пришлось выслеживать его самой.

– Потрясающе! – В сгущающихся тенях, которые затемняли, но не охлаждали кухню, в рубиновом свете заходящего солнца, Лайлани, с блестящим от пота лицом, ожидала продолжения. Несмотря на ай-кью гения, несмотря на знание изнанки жизни, несмотря на показной цинизм, девочка сохранила доверчивость ребенка. – Но как вы смогли переплюнуть копов?

Ответ тети Джен прозвучал в тот самый момент, когда Микки чиркнула спичкой, чтобы зажечь три свечи, стоявшие на середине стола: «Никакие детективы не могут составить конкуренцию оскорбленной женщине, если она решительна, храбра и обладает железной волей».

– Ты, конечно, храбра, – заметила Микки, зажигая вторую свечу, – но, подозреваю, ты думаешь об Эшли Джадд или Шарон Стоун, а возможно, и о Пэм Грайер.

Наклонившись через стол к Лайлани, Дженева драматически зашептала:

– Я нашла мерзавца в Новом Орлеане.

– Ты же никогда не бывала в Новом Орлеане, – с улыбкой напомнила ей Микки.

Дженева нахмурилась:

– Может, это был Лас-Вегас.

Микки хватило одной спички, чтобы зажечь все три свечи, и, задув ее, она повернулась к тете:

– Это не настоящие воспоминания, тетя Джен. Ты опять позаимствовала их из какого-то фильма.

– Правда? – Дженева все еще сидела, наклонившись над столом. Мерцающие огоньки свечей отбрасывали тени на ее лицо, освещали глаза, в которых отражался сумбур мыслей. – Но, дорогая моя, я так отчетливо все помню… то чувство глубокого удовлетворения, которое я испытала, застрелив его.

– У тебя же нет пистолета, тетя Джен.

– Это правильно. У меня нет пистолета, – внезапная улыбка Дженевы сверкнула ярче свечки. – Теперь, когда я подумала… человек, которого застрелили в Новом Орлеане… это был Алек Болдуин.

– А Алек Болдуин определенно не грабил магазин тети Джен, – заверила Микки девочку.

– Хотя я не стала бы открывать при нем кассовый аппарат. – Дженева поднялась. – Алек Болдуин скорее злодей, чем герой.

Но Лайлани хотела докопаться до истины.

– Так человек, который убил мистера Ди… его поймали?

– Нет, – ответила Микки. – За восемнадцать лет копы не нашли ни одной ниточки.

– Как ужасно.

Проходя мимо девочки, Дженева остановилась и положила руки на ее хрупкие плечи. И со смешком, без малейшей примеси горечи, сказала: «Это нормально, дорогая. Если человек, застреливший моего Вернона, еще не жарится в аду, он туда скоро попадет».

– Я не уверена, что ад существует, – ответила Лайлани с серьезностью человека, не один час уделившего обдумыванию этого вопроса.

– Сладенькая моя, разумеется, существует. На что был бы похож наш мир без туалетов?

Этот странный вопрос поверг Лайлани в замешательство, она взглянула на Микки в ожидании пояснений.

Та лишь пожала плечами.

– Жизнь после смерти без существования ада, – терпеливо объяснила тетя Джен, – была бы грязной и невыносимой, как нынешний мир без туалетов. – Она поцеловала девочку в макушку. – Вот и мне пора откликнуться на зов природы, посидеть, подумать.

После того как Дженева, покинув кухню, прошла коротким темным коридором и закрыла за собой дверь ванной, Лайлани и Микки, оставшиеся за столом, посмотрели друг на друга. Несколько секунд, окутанные вязкой августовской жарой, они безмолвствовали, как три язычка пламени, мерцающие между ними.

Первой нарушила тишину Микки:

– Если ты хочешь прослыть в этих местах оригиналом, тебе придется сильно постараться.

– Конкуренция высока, – признала Лайлани.

– Значит, твой отчим – убийца.

– Полагаю, могло быть и хуже, – ответила девочка с нарочитой небрежностью. – Он мог ходить в чем попало. Изворотливый адвокат может найти смягчающие обстоятельства практически каждому убийству, но нет оправданий безвкусному гардеробу.

– Он хорошо одевается?

– Он соблюдает определенный стиль. По крайней мере, в его компании показаться не стыдно.

– Хотя он убивает старушек и мальчиков-инвалидов?

– Насколько мне известно, только одного мальчика.

За окном раненый день, от которого осталось лишь пятно артериальной крови, разлитой по западному горизонту, укрывался саваном из золота и пурпура.

Когда Микки начала убирать со стола посуду, Лайлани отодвинула стул и собралась встать.

– Расслабься. – Микки зажгла лампочку над раковиной. – Я управлюсь.

– Я не калека.

– Чего ты такая обидчивая? Ты – гость, а мы не берем с гостей плату и не просим их отработать съеденное и выпитое.

Не слушая ее, девочка взяла с разделочного столика пластиковые крышки и начала накрывать миски с недоеденными салатами.

Сполоснув тарелки и столовые приборы, Микки оставила их в раковине, чтобы помыть позже, и повернулась к Лайлани.

– Логично предположить, что все твои разговоры об отчиме-убийце – плод буйной фантазии, попытка добавить особый штришок к образу мисс Лайлани Клонк, яркому юному эксцентричному мутанту.

– Это неправильное предположение.

– Всего лишь пустые слова…

– Пустые слова – это не мое.

– …но в этих пустых словах может скрываться более серьезный подтекст.

Лайлани поставила миску с картофельным салатом в холодильник.

– Так… ты думаешь, что я говорю загадками?

Действительно, дикие истории о Синсемилле и докторе Думе стали основой очень тревожной версии, возникшей в голове Микки. Если бы она высказала свои подозрения в лоб, то наверняка услышала бы в ответ новые увертки Лайлани. По причинам, на анализ которых времени у нее не было, ей хотелось помочь девочке, какая бы помощь той ни требовалась.

Не желая встречаться с Лайлани взглядом, избегая малейшего намека, который девочка могла истолковать как попытку вторгнуться в ее личную жизнь, Микки вновь взялась за посуду.

– Не загадками. Иногда нам нелегко о чем-то говорить, поэтому мы всеми силами стараемся обойти эту тему.

Лайлани поставила в холодильник салат с макаронами.

– Это твой метод? Ты обходишь то, о чем не хочешь поговорить? А я? Я должна догадаться, что волнует тебя больше всего?

– Нет, нет, – Микки замялась. – Ну, да, да, я часто так делаю. Но в данный момент речь не обо мне. Может, ты хочешь обойти какую-то тему, рассказывая нам эти пугающие истории о докторе Думе, убивающем мальчиков в инвалидных креслах?

Краем глаза Микки заметила, что девочка перестала убирать со стола и повернулась к ней.

– Помоги мне, Мичелина Белсонг. От твоих разговоров голова у меня пошла кругом. Какую тему, по-твоему, я старательно обхожу?

– Я понятия не имею, что ты обходишь, – солгала Микки. – Ты сама должна мне это сказать… когда сочтешь нужным.

– Как давно ты живешь у миссис Ди?

– Какая разница? Неделю.

– Одна неделя, а ты уже так поднаторела в одурманивающих разговорах. Хотелось бы мне услышать, как вы беседуете вдвоем, без толики здравомыслия, которую привносит в ваш диалог мое присутствие.

– Это ты привносишь здравомыслие? – Микки домыла последнюю тарелку. – Скажи честно, когда ты в последний раз ела тофу и консервированные персики, наложенные в тарелку поверх фасолевых стручков?

– Я никогда этого не ела. Но Синсемилла в последний раз ставила это блюдо на стол в понедельник. Давай скажи мне, о чем, по-твоему, я избегаю говорить? Ты сама завела этот разговор, значит, ты что-то подозреваешь.

Микки огорчило, что ее психологический экспромт оказался столь же успешным, как попытка создания атомного реактора из подручных средств или проведение нейрохирургической операции кухонным ножом.

Вытерев руки полотенцем, она повернулась к девочке:

– Я ничего не подозреваю. Лишь даю знать, если ты хочешь о чем-то поговорить, вместо того чтобы ходить вокруг да около, я здесь.

– О боже! – И если искорки в глазах Лайлани могли означать не веселость, а что-нибудь другое, то в голосе безошибочно слышался смех. – Ты считаешь, что я выдумываю истории об убийствах, совершенных доктором Думом, потому что боюсь или мне стыдно рассказать о том, что он действительно делает. Ты подумала, что на самом деле его потные, грязные, шкодливые ручонки никогда не сжимались на чьей-то шее, зато постоянно ползают по мне.