Сергей Андреев - Особый контроль (сборник)

• Название: Особый контроль (сборник)
• Автор: Сергей Андреев
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1992
• ISBN: 5-235-02003-0

В книгу вошли фантастические произведения у частников ялтинского семинара 1991 года Всесоюзного творческого объединения молодых писателей-фантастов.

СОДЕРЖАНИЕ:

Сергей Андреев. Космос душ человеческих. Стихотворение

Сергей Булыга. Дикенц. Рассказ

Сергей Булыга. Манефа. Рассказ

Сергей Булыга. Конный пешему товарищ. Рассказ

Василий Головачев. Особый контроль. Роман

Юрий Иваниченко. Выборный. Повесть

Сергей Казменко. Мне здесь не нравится. Рассказ

Валентина Соловьева. Мост. Рассказ

Николай Славинский. Творец Инканы

Александр Тесленко. Пылесос истории. Повесть

Александр Тесленко. Дьондюранг. Повесть. Перевод с украинского Е. Цветкова

Составитель О.О.Ткаченко

На первой и четвертой страницах обложки работы художника Памелы Ли (США) “На другой планете”, “Поиск”.

---

— Но мы решили… — начал Присяжный.

— Знаю, — остановил его Василий, — но учтите фактор времени. Если все быстро не остановить, то к тем несчастным, кого уже покорежило и стерло, добавятся еще пять сотен. И тогда…

— Пять сотен? — переспросил Виктор, до сих пор плохо представлявший себе масштабы происходящего.

— А разве меньше, извиняюсь? — с резким акцентом спросил тонкий старик.

Все больше и больше фигур появлялось на кладбище. Призрачные старушки охали и причитали, осторожно заглядывая за периметр расчищенной зоны.

“Может, епархия поможет?” — мелькнуло у Виктора.

— Э, нет, — отреагировал Белов, — гробовой вариант. Наоборот. Тамошним выгодно, чтобы здесь все вот так, без головы и сердца сокрушили. А то мало назиданий пастве в последнее время стало.

— Не клевещите, Василий Андреевич, — раздался чуть надтреснутый голос, и Виктор увидел Графа, приближающегося, чуть прихрамывая, от своего сектора.

— Если бы так! — сказал Белов и раздраженно похлопал себя по карманам.

— Вы полагаете, церковь за нас заступится? — бросился к Графу высокий Присяжный.

— Полагаю, что да. Обязательно. Христианская совесть не позволяет мириться с несправедливостью…

— И как же вы это себе представляете, Владислав Феликсович? — с напряженной интонацией спросил Белов. — Крестный ход устроят? Анафему Сане-бульдозеристу объявят? Или епитимью Лаптеву назначат? Так они все в церковь не ходят.

— Не надо утрировать, — сдержанно сказал Граф. — Несомненно, речь идет не об отлучении от церкви. Но уверен, что епископ войдет в исполком с протестом…

Все, кроме Белова и комсомолки, да еще Седого, маячащего чуть поодаль, обрадованно зашумели, окружив Графа.

Виктор медленно пошел к машине и вытащил на ощупь сигарету. Огня, конечно, не оказалось. Совершенно забыв, с кем имеет дело, Кочергин подошел к группе спорящих с намерением попросить спичек. И только едва не пролетев сквозь старичка в косоворотке, мелко крестящегося возле растерзанной могилы, опомнился и остановился.

— Вы, лично, — спросил Василий, в упор глядя на Осинецкого, — беретесь потребовать, чтобы епископ срочно подал такой протест и настоял на немедленном прекращении работ?

— Подобное вмешательство противоречит моим убеждениям, — выдержав взгляд, ответил Владислав Феликсович.

— Ясно, — сказал Василий и, сунув кулаки в карманы, отвернулся.

— Давайте я с ним поговорю, — предложил Виктор.

— Я полагаю, такая возможность вам может быть предоставлена, — сказал Граф со странной улыбкой, — однако насчет результатов — не обольщайтесь.

— Поговори, как же, — невесело сказал Василий и замолчал, уставясь в землю.

— А я принципиально против всяких сделок со служителями культа, — заявила комсомолка и поправила косынку. — Вот Василий Андреевич правильно сказал, что они только порадуются.

— Вы, уважаемая, слишком неопытны для таких суждений, — перебил ее Присяжный. — А вот гражданин строитель правильно считает, что никаким шансом пренебрегать не следует!

— Нет, следует! — вспыхнула комсомолка. — Милостыню от врагов не берут!

— Вот что, милая, — Белов подошел и обнял девушку за плечи, — давай не будем срываться, а вместе подумаем… Ситуация непростая, что и говорить. Какой-то протест, или что-то еще, нужен, но я же знаю нашу машину канцелярскую: не меньше трех дней пройдет. А за это время такого накуролесят — самим потом всю жизнь не отчиститься… На это время должен быть настоящий запрет, чтоб никто, ни под каким предлогом не нарушил… Если работать — так только спецкоманде, раз уж всеми вами так решено…

— А я тоже была против! — заявила девушка.

— Нас мало… А большинство так привыкло при жизни покоряться, что и теперь не освободилось…

— Что же делать? — спросил Кочергин.

— Думать надо, — бросил Белов.

Виктору показалось, что на мгновение бесплотная девушка прильнула к Василию Андреевичу и тут же смущенно отвернулась.

— Может, с кем посоветуешься? — спросил Седой, неожиданно приблизившись.

— Поздно уже, — сказал как в воду опущенный Кочергин и выплюнул размочаленную сигарету. — С кем теперь посоветуешься?

И пошел, не оглядываясь, к машине.

— Может быть, надо пойти к руководству? — спросил вдогонку Присяжный.

— В такое время? — Виктор открыл дверцу. — Спят уже.

Ключ никак не попадал в замок зажигания. Не оборачиваясь, Виктор чувствовал, что Белов сидит сзади и разыскивает по карманам забытую в суматохе “красных похорон” трубку. Больше для самого себя, чем для Белова, Виктор пояснил:

— Сегодня уже поздно, а завтра… Пока я доберусь до того уровня, где могут что-то реально сделать, может быть совсем поздно… Если вообще меня выслушают, а не отправят…

— Да, ты не один на свете: найдется кому бульдозеристами покомандовать, — констатировал Василий Андреевич.

— А дружок твой не спит, — вдруг оказался рядом Седой, — ну-ка, давай к нему…

ГЛАВА 15

Когда Наташа предположила, что дядя Толя мирится с тетей Тамарой, она была не очень далека от истины. От примирения супругов отделяла только дверь. Но вот открыть ее Василенко не мог — Тамара заперлась и на уговоры не отвечала.

Сидя в прихожей на несвежем линолеуме, Толя не то чтобы отрезвел, но его опьянение перешло в самую неприятную фазу. Его вина перед всем миром, а особенно перед Тамарой казалась столь велика, что искупалась только немедленным публичным покаянием.

Анатолий Петрович, еще какой-то час назад веселый, общительный и остроумный, теперь тосковал и выдавливал всего одну просьбу:

— Том, ну Том, ну открой…

Тамара не отзывалась; Василенко понимал, что пока она не ответит, хоть резкостью, хоть как, дело безнадежно. Ломать дверь и превращать их единственную комнату в арену боевых действий Толя не собирался — и потому, что не был уже достаточно пьян, и потому, что твердо знал: от подобных выходок Тамара ожесточится еще сильнее. И надолго.

Насидевшись под дверью, Василенко пошел в ванную и сунул голову под струю. Рот заливало, а когда Толя поворачивал голову, тугие водяные петли хлестали по щекам. Стоя на коленях и захлебываясь, Василенко в полной мере ощущал жалость к себе, такому молодому и талантливому, и такому измученному мелочностью повседневной работы… Мерзостью, о которой удавалось забывать только на пару часов в хорошей компании…

Василенко даже зубами заскрипел от досады: ему необходимы были и дружки, и Тамара, но они никак не могли сосуществовать.

Внезапно струя исчезла.

— Пойдем, — приказал знакомый раздраженный голос. Утираясь рукавом, Василенко поднял голову.

За его спиной, непонятно как помещаясь в крошечной ванной комнате, стояли Седой и еще один такой же прозрачный, с бородкой, в костюме и длинном кашне вокруг шеи.

— Пойдем, — повторил Седой и прошел на кухню. — Разговор есть.

Василенко потащился за ним, почему-то приволакивая ноги. На кухонном столе валялась раскрытая пачка “Беломора”; Анатолий поспешно закурил и сел.

Второй, тот, что в кашне, надсадно закашлял, но тут же замахал руками на смутившегося Василенко: кури, мол, я не из-за дыма кашляю.

Седой, мрачный и скупой в движениях, остановился напротив Анатолия Петровича и спросил:

— Ты соображать можешь или водка все отшибла?

— Могу, — с достоинством выпрямился Василенко, — я не пьян.

— Оно и видно, — прокашлялся Приват и подал Толе кухонное полотенце: — С вас капает.

Василенко утерся и, прижав ладони к груди, попросил:

— Вы только потише, а? Тамара услышит…

— Не услышит, — пообещал Приват, — разве что тебя.

И добавил:

— Вы чрезмерно не курите. Никотин тоже угнетает умственную деятельность.

— Да-да, — покивал головой Василенко и встал. — Только учтите: он меня тогда заставил. Я считал и считаю, что эту нашу церковь вообще трогать не надо.

— Нашу! — хохотнул Седой. — Я-то в бога не верю, а уж в остальное и подавно. Нет, парень, не в этом дело.

— Нижние сектора сносят, — сказал Приват, — пустили бульдозеры по могилам.

— Как? Уже? — только и вырвалось у Василенко.

— Ты что, — спросил Седой, — совсем отупел? Не “уже”, а безо всяких… Ладно, это не твои штучки, не тебе за них и отвечать. А вот другое…

— Сейчас сюда приедет Кочергин, — сказал Приват, — он полностью в курсе. И вы решите, что делать.

— Мы с ним?

— Голова тебе для чего дана? — поинтересовался Седой. — Только за воротник закладывать? Подумаешь как следует.

— Почему именно я? — глупо спросил Василенко.

— А думать никому не вредно, — криво усмехнулся Седой.

— Пора открывать, — сообщил Приват.