Хайнц Шмидт - С Роммелем в пустыне. Африканский танковый корпус в дни побед и поражений 1941-1942 годов

• Название: С Роммелем в пустыне. Африканский танковый корпус в дни побед и поражений 1941-1942 годов
• Автор: Хайнц Шмидт
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004
• ISBN: 5-9524-1291-2

Адъютант командующего германским экспедиционным корпусом генерала Роммеля рассказывает о сражениях в Северной Африке во время Второй мировой войны, о полководческом даре генерала, его оригинальных стратегических и тактических решениях, которые позволили в течение продолжительного времени успешно противостоять многократно превосходящим в численности и вооружении силам противника.

---

В тот же день я сделал еще одну попытку с другими людьми и на других машинах найти путь через кажущиеся непреодолимыми барханы, двигаясь к северо-востоку от холма с плоской вершиной. Мы нашли путь к Джалу – и обнаружили, что оазис занят противником. Но я смог доложить, что этот путь пригоден только для специально приспособленного транспорта; о тяжелой бронетанковой технике и речи быть не могло. Я возвращался в Мараду вполне удовлетворенным, несмотря на то что моя экспедиция не принесла желаемых результатов.

А в оазисе меня ждал сюрприз.

Глава 4 Полет на генеральском «шторхе»

1

«Закончить все дела в Мараде. Немедленно вернуться к генералу Роммелю», – сообщалось в радиограмме. И хотя на протяжении нескольких ночей подряд я спал не более одного-двух часов, я выдвинулся из Марады этим же вечером на двух легких машинах, чьи достоинства уже успел оценить. Местом моего назначения была передовая штаб-квартира, расположенная теперь, судя по закодированной радиограмме, к востоку от Эль-Агейлы. Неделю назад в этом месте мы подверглись артиллерийскому обстрелу. Я удивился, как сильно изменилась обстановка.

Томми имели удобный артиллерийский НП (наблюдательный пункт) на высотке к северу от прибрежной дороги. Он очень мешал нашему передвижению вперед, просто наказание! Две роты саперов получили приказ захватить НП. Их атака завершилась успешно. Роммель наблюдал за ней с воздуха, с борта «физелер-шторха» – личного разведывательного самолета, – и видел, как британские войска отступали к востоку. Он приземлился и приказал танковой разведгруппе во взаимодействии с итальянской дивизией «Ариете» не давать передышки южному флангу противника. Командующему подразделением люфтваффе Фрёлиху был дан приказ провести разведку результатов этой атаки. Доклад пилотов поверг в изумление: «Наблюдается крупномасштабный отход противника в направлении Адждабии и Бенгази».

Роммель немедленно запросил у Фрёлиха дополнительную информацию по районам вокруг Мекили и к востоку от Бенгази. На сей раз доклад воздушной разведки казался еще более неправдоподобным: «Общее движение войск противника в восточном направлении через Киренаику».

«Неужели пришел мой час?» – подумал Роммель. Возможно ли, чтобы его макеты танков, слепленные из дерева и брезента, сумели убедить воздушную разведку противника в том, что начато крупное наступление? Неужели противник принял нашу слабую атаку на НП и показательную активность наших танков на южном фланге за начало крупного наступления?

Роммель был не из тех, кто тратит время на бесплодные раздумья. Он был в своей стихии и до конца использовал преимущества сложившейся ситуации. Тут же нанес два удара: один – опираясь на поддержку итальянских войск вдоль побережья на Бенгази, другой – одними немецкими частями в направлении Мекили. Похоже, Уэйвел переоценил боевую мощь оси. Тот трипольский военный парад не пропал даром. Сейчас самое главное – скрыть от противника истинное положение вещей. Приказ Роммеля гласил: «Пустить танки впереди всех подразделений, машины должны идти сзади, чтобы подымать пыль и ничего, кроме пыли». Кто мог бы распознать в пустыне, что движется позади первых машин в клубах пыли?

Роммель был неугомонен. Он, казалось, находится в десяти местах одновременно, постоянно летал на своем «шторхе», появляясь то там, то здесь и всегда оказываясь в тех местах, где его меньше всего ждали.

2

Я подошел к морскому побережью восточнее Эль-Агейлы и наткнулся на наши штабные автомашины. Измученный ночным переходом из Марады, я лег поспать часок-другой, а на рассвете проснулся отдохнувшим, хотя с трудом разлепил ресницы – их склеил песок. К семи часам утра я увидел флаг передовой штаб-квартиры около посадочной полосы Адждабии.

Мой доклад о разведывательной миссии в Марада-Джалу был уже никому не нужен. Никого не интересовали возможности выдвижения на Джалу. Элерт встретил меня нетерпеливым возгласом:

– Где вас, черт возьми, носило?

Но даже не стал дожидаться ответа. Склонившись над картами, он на какое-то время забыл о моем существовании. В фургоне царило то напряженное оживление, которое обычно наступает в ходе боевой операции. Дежурный офицер обер-лейтенант Хосслин, который тоже находился в фургоне, старался не перебивать Элерта, хотя ему стоило большого труда сдерживать себя. Я последовал его примеру и тоже не произносил ни слова. Дежурный офицер сновал туда и обратно с десятком распоряжений. Элерт делал красные и синие пометки на своей оперативной карте. Неожиданно я заметил густые клубы пыли, поднимавшиеся к северо-востоку от Мсуса.

В дверях показалась голова лейтенанта Гиммлера.

– Оперативный отдел здесь?

– Пошел к черту! – рявкнул Элерт, даже не поднимая головы.

Я пожалел, что был сейчас не в пустыне.

Элерт разговаривал по телефону с начальником штаба, и было похоже, что ни один из них не знал, где сейчас находится Роммель.

– Командующий собрался лететь в Мсус на «шторхе», – сказал Элерт, – но машина еще здесь.

Появились признаки приближающейся песчаной бури. Итальянцы называют ее гибли, а англичане – хамсин. Песок скрипел на зубах. Было жарко. Нещадно донимали мухи.

Элерт помедлил, а потом добавил:

– Возможно, генерал уехал в своей открытой машине. С ним были майор Шреплер и Альдингер.

Фон дем Борн, похоже, запрашивал данные воздушной разведки. Элерт ответил:

– Из-за песчаной бури данные, полученные утром, недостоверны. Определенно можно сказать одно – британские войска движутся в сторону Тобрука.

Начальник штаба изложил обстановку со своей точки зрения. Элерт слушал его, нервно постукивая пальцами по столу, наконец вставил слово:

– По моему мнению, господин подполковник, необходимо стремительным рывком обойти Мекили и прорваться к Тобруку прежде, чем противник успеет там закрепиться. Танковой дивизии был дан приказ совершить бросок к Мекили. Прошу вас в отсутствие генерала изменить приказ и направить удар на Тобрук, а не на Мекили.

Фон дем Борн согласился и повесил трубку.

Элерт повернулся и посмотрел не меня отрешенным взглядом. Но вот в его глазах появилось сосредоточенное выражение, как будто он наконец узнал, кто сидит перед ним. Вернувшись к действительности, он сказал:

– Полагаю, вы слышали наш разговор… Берите машину – нет, лучше самолет! – и отправляйтесь в Мекили. Каждой колонне передавайте новый приказ: «Всем колоннам прорываться прямо на Тобрук».

До этого утра я никогда не слыхал о Мекили. «Берите самолет» прозвучало так же обыденно, как и «скушайте яйцо».

– Каким самолетом я могу воспользоваться, господин майор? – Я уже собирался попросить хорошую карту, но вовремя отказался от этой идеи.

Общая карта театра военных действий. Территории, изображенные на отдельных картах

Лицо Элерта побагровело, а глаза чуть не вылезли из орбит.

– За кого вы, черт возьми, меня принимаете? – взревел он. – За няньку, которая должна менять вам пеленки?

– Нет, господин майор, – запинаясь, произнес я, козырнул и поспешил удалиться из командного фургона.

Как только я закрыл за собой дверь, Элерт вновь открыл ее и крикнул мне вдогонку:

– Возьмите генеральский «шторх»!

Если до этого момента я недооценивал важность и срочность отданных мне приказаний, то понял это, когда мне велели воспользоваться генеральским личным и наиболее важным транспортным средством.

Я нашел пилота Роммеля, унтер-офицера. Сначала он не мог поверить, что какой-то лейтенантишка получил право распоряжаться генеральским самолетом, а когда убедился, что я нахожусь в здравом уме, то заявил, что только ненормальный собирается лететь в песчаную бурю. Возможно, он был прав. Но в этот момент наша беседа была прервана. Сквозь облака пыли мы увидели и услышали невдалеке разрывы вражеских бомб. За воем бури мы услышали приближение машин Королевских ВВС.

Это, похоже, убедило унтер-офицера, что лететь можно и безопаснее быть в воздухе, чем рядом со штаб-квартирой. Он достал небольшую карту, на которой мы не без труда нашли Мекили, и полез в кабину. Из-за жары я был одет в рубашку с короткими рукавами – так и отправился на фронт на генеральском самолете, не положив в карман даже бритву или зубную щетку.

Пилоту Роммеля с трудом удалось набрать высоту. После нескольких кругов я с облегчением заметил, что мы постепенно поднимаемся. Иногда в облаках пыли появлялись просветы, и я успевал заметить движущиеся колонны. Я мысленно повторял про себя приказ: «Обойти Мекили и прямым ходом двигаться на Тобрук». Я восхищался начальником штаба, проявившим инициативу и не побоявшимся без ведома Роммеля изменить план операции такого большого масштаба.

Я продолжал надеяться, что буря утихнет, но мы летели уже три четверти часа, а непогода, похоже, только усиливалась. Унтер-офицер едва справлялся с управлением своим крохотным самолетиком. Сильный ветер мотал его из стороны в сторону, словно воздушного змея на веревочке.