Андрей Ганин - Атаман А. И. Дутов

• Название: Атаман А. И. Дутов
• Автор: Андрей Ганин
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2006
• ISBN: 5-9524-2447-3

Вниманию читателей впервые представляется научная биография атамана Оренбургского казачьего войска генерал-лейтенанта Александра Ильича Дутова. Она дается на широком фоне военно-политической истории России периода революционных потрясений с введением в научный оборот большого пласта архивных материалов, которые ранее не были известны историкам. А. И. Дутов показан сильным региональным лидером и политическим деятелем общероссийского масштаба, который по справедливости должен занять свое место в ряду таких белых вождей, как Деникин, Врангель, Колчак, Семенов, Юденич.

Книга является 61-й по счету в книжной серии, выпускаемой издательством «Центрполиграф» совместно с Российским Дворянским Собранием под названием «Россия забытая и неизвестная».

Как и вся серия, она рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся отечественной историей, а также на государственных и общественно-политических деятелей, ученых, причастных к формированию новых духовных ценностей возрождающейся России.

---

Попробуем разобраться, насколько достоверны суждения Щепихина, однако об этом ниже.

Р.Б. Гуль писал о Дутове: «Природный казак, полный, чуть сутулый, от контузии (когда отпускал бороду) с половиной седой бороды, офицер Генерального штаба423, Дутов выдвинулся в первые ряды казаков к моменту октябрьской революции. Будучи хорошим военным оратором, умея играть на казачьих струнах, уже на общеказачьем съезде в Петербурге Дутов привлек к себе вниманье, а к моменту октябрьского переворота стал выборным Оренбургским казачьим атаманом»424.

Сам Дутов писал в августе 1918 г. генерал-майору А.Н. Гришину-Алмазову: «…мне известно, будто бы я нахожусь под чьим-то влиянием. Я должен Вам доложить, что с тех пор, как я мог жить своим умом, я никогда ни с кем не был в таких близких отношениях, каковые налагали бы на меня некоторого рода обязательства. Я вышел на дорогу своим собственным трудом и всегда жил только своим умом. Даже семья моя никогда в доме не слышала ни одного служебного разговора: это мой принцип, которого я всегда держался и держусь»425.

В Петрограде Дутов 15 октября сдал должности члена комиссий при Временном правительстве и получил назначение главноуполномоченным Временного правительства по продовольствию по Оренбургскому казачьему войску, Оренбургской губернии и Тургайской области на правах министра. В этой должности он состоял до 1 января 1918 г.426

В сентябре 1917 г. Ленин вполне справедливо и с опаской писал о казачестве: «Что касается до казачества, то здесь мы имеем слой населения из богатых, мелких или средних землевладельцев (среднее землевладение около 50 десятин) одной из окраин России, сохранивших особенно много средневековых черт жизни, хозяйства, быта. Здесь можно усмотреть социально-экономическую основу для русской Вандеи»427. Именно Дутову, по свидетельству Генерального штаба генерал-майора И.Г. Акулинина, принадлежала идея проведения в Петрограде в воскресенье 22 октября 1917 г., в день Казанской Божьей Матери, общей демонстрации всех казачьих частей петроградского гарнизона и крестного хода к Казанскому собору. Ленин опасался, что эта демонстрация сорвет его планы захвата власти, однако Временное правительство само не позволило провести шествие428, испугавшись повторения августовских событий. Вместо крестного хода был проведен «День Петроградского Совета». Вождь большевиков по этому поводу писал 22–23 октября Я.М. Свердлову: «Отмена демонстрации казаков есть гигантская победа. Ура! Наступать (здесь и далее – стиль документа. – А. Г.) изо всех сил, и мы победим в несколько дней! Лучшие приветы! Ваш»429. Председателем Совета Союза казачьих войск после Дутова стал есаул А.И. Аникеев. С захватом власти большевиками Совет перестал играть сколько-нибудь значимую роль, а в начале декабря 1917 г. подвергся разгрому, дальнейшие судьбы большинства его членов, в том числе и самого Дутова, оказались трагическими.

Глава 4 Жребий брошен

«Мятеж» Дутова

В четверг, 26 октября (8 ноября) 1917 г., Дутов вернулся в Оренбург и приступил к работе по своим должностям. В тот же день он посетил 1-й очередной съезд 1-го военного округа (в дальнейшем он регулярно посещал заседания этого съезда) и подписал приказ по войску № 816 о непризнании насильственного захвата власти большевиками в Петрограде. В приказе говорилось: «В Петрограде выступили большевики и пытаются захватить власть, таковые же выступления имеют место и в других городах. Войсковое Правительство считает такой захват власти большевиками преступным и совершенно недопустимым. В тесном и братском союзе с правительствами других казачьих войск Оренбургское Войсковое Правительство окажет полную поддержку существующему коалиционному Временному Правительству. В силу прекращения сообщения и связи с центральной Государственной властью и принимая во внимание чрезвычайные обстоятельства, Войсковое Правительство ради блага Родины и поддержания порядка, временно, впредь до восстановления власти Временного Правительства и телеграфной связи, с 20-ти часов 26-го сего октября приняло на себя всю полноту исполнительной Государственной власти в войске. Войсковой Атаман, Полковник Дутов»430.

С 27 октября в Оренбурге было введено военное положение431. Позднее Дутов утверждал, что 25 октября 1917 г. он якобы получил телеграмму Ленина с требованием признать власть Совета народных комиссаров и тогда же ответил, что власть захватчиков не может быть признана казаками432. Сложно сказать, насколько достоверно это утверждение оренбургского атамана, однако в любом случае оно мало что меняет в общей картине событий.

Если не считать кратковременной борьбы с большевиками в районе Петрограда (где, кстати, красным противостояли в том числе и оренбургские казаки под командованием хорунжего А. Болгарцева из состава лейб-гвардии Сводно-казачьего полка433), в Москве и Ташкенте (при участии казаков 17-го Оренбургского казачьего полка, часть которых после этого ушла к Дутову434) в конце октября 1917 г., получается, что по хронологии событий Дутов первым в России и первым на востоке страны поднял знамя антибольшевистского сопротивления и создал свой, неподконтрольный красным антибольшевистский центр. Командующий Донской армией Генерального штаба генерал-лейтенант С.В. Денисов впоследствии отметил, что «популярность этого образованного и незаурядного офицера… была за пределами своего Войска…»435. Несколько позже Дутова о непризнании большевистского переворота заявил на Юге России атаман Каледин. Затем образовался очаг антибольшевистского сопротивления и в Забайкалье, где во главе движения стал есаул Г.М. Семенов. Впрочем, думаю, в тот период ни Дутову, ни Каледину, ни Семенову не было никакого дела до того, кого из них историки впоследствии назовут первым.

Разумеется, выступление Каледина на Дону, в непосредственной близости от большевистского центра, казалось большевикам более опасным по сравнению с «мятежом» Дутова в далеком Оренбурге, еще менее значимым новым хозяевам России могло казаться выступление Семенова в Забайкалье. Тем не менее это было лишь началом сопротивления, его первыми очагами. Если сравнивать двух крупнейших казачьих вождей начального этапа Гражданской войны: Каледина и Дутова, то, разумеется, в Белом лагере осенью 1917 – зимой 1918 г. имя Каледина было гораздо более звучным, чем имя Дутова. Однако Каледин вследствие своей ранней гибели в начале 1918 г. успел лишь немногое в организации антибольшевистского движения донского казачества, тогда как Дутов – единственный из казачьих атаманов – провел на своем посту всю Гражданскую войну с самого ее возникновения и практически до окончания и сыграл определяющую роль в антибольшевистской борьбе оренбургского казачества, равно как и в Белом движении в целом. Таким образом, незаслуженно забытая фигура Дутова должна по праву занять место в одном ряду с другими вождями антибольшевистской борьбы.

Здесь целесообразно упомянуть об изданном в Пскове приказе Верховного главнокомандующего № 314 от 25 октября 1917 г., в котором А.Ф. Керенский призвал всех должностных лиц оставаться на своих постах и исполнять свой долг перед родиной436. Неизвестно, был ли Дутов знаком с этим документом, но действовал он в полном соответствии с ним. Действия Дутова были одобрены комиссаром Временного правительства Н.В. Архангельским, представителями местных организаций и даже оренбургским Советом рабочих и солдатских депутатов, осудившим действия петроградских большевиков и пообещавшим не выступать в Оренбурге до получения указаний партийного руководства из Петрограда (большевики тогда еще не составляли большинства в Совете). По приказу Дутова казаки и юнкера заняли вокзал, почту, телеграф, были запрещены митинги, собрания и демонстрации437. Хотя Оренбург был объявлен на военном положении, митинги в городе, в связи с нежеланием местных большевиков подчиниться приказу, все же проводились. Тогда по распоряжению Дутова был закрыт клуб большевиков, конфискована хранившаяся там литература, 5 ноября рассыпан набор 3-го номера и запрещено дальнейшее издание газеты «Пролетарий», редактор газеты А.А. Коростелев задержан, однако через десять часов освобожден под давлением «общественности»438. На самом деле пресловутая «общественность» состояла из большевиков – членов местного совдепа, которые, угрожая властям принятием оренбургскими рабочими каких-то «соответствующих мер», смогли добиться освобождения Коростелева439.

27 октября Дутов вновь побывал на заседании окружного съезда 1-го военного округа, где заявил: «Я был на соединенном совещании местных организаций и считаю нравственным долгом поделиться с вами, – мною получены сведения, что Москва отрезана от Петрограда, в последнем идет бунт. Васильевский остров, Николаевский мост и Зимний дворец атаковываются мятежниками. Министр-Председатель выехал на Северный фронт и во главе войск идет на Петроград. Москва – благоразумные люди захватили телеграф, дабы перехватывать распоряжения б о л ь ш е в и к о в (разрядка документа. – А. Г.), города Казань и Уфа находятся в руках большевиков, во избежание восстания большевиков в Оренбурге я в согласии с местными организациями взял на себя ответственность руководить войском и губернией (Губернский комиссар власть передал мне). Не имея связи, железных дорог и телеграфа с центральной верховной властью… власть временно до установления порядка переходит к Войсковому Правительству, тоже сделано на Дону, о чем я получил телеграмму от Атамана Каледина и от фронтовой казачьей организации из Киева. В связи с этим объявлено по городу о том, что войска будут выведены только для стрельбы, о чем сделано распоряжение командирам полков и на случай приняты меры охраны банков и других правительственных учреждений. Большевики в Оренбурге от выступления отказались. В такое смутное время я работаю исключительно на благо родины и прошу поддержки с вашей стороны»440. Эта речь Дутова очень важна для понимания мотивов его действий в тот период.