Андрей Ганин - Атаман А. И. Дутов

• Название: Атаман А. И. Дутов
• Автор: Андрей Ганин
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2006
• ISBN: 5-9524-2447-3

Вниманию читателей впервые представляется научная биография атамана Оренбургского казачьего войска генерал-лейтенанта Александра Ильича Дутова. Она дается на широком фоне военно-политической истории России периода революционных потрясений с введением в научный оборот большого пласта архивных материалов, которые ранее не были известны историкам. А. И. Дутов показан сильным региональным лидером и политическим деятелем общероссийского масштаба, который по справедливости должен занять свое место в ряду таких белых вождей, как Деникин, Врангель, Колчак, Семенов, Юденич.

Книга является 61-й по счету в книжной серии, выпускаемой издательством «Центрполиграф» совместно с Российским Дворянским Собранием под названием «Россия забытая и неизвестная».

Как и вся серия, она рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся отечественной историей, а также на государственных и общественно-политических деятелей, ученых, причастных к формированию новых духовных ценностей возрождающейся России.

---

15 ноября Брусилов приказал III конному корпусу выступить в район Рымника. В связи с разгромом румынской армии русским войскам пришлось спасать как своего нового союзника, так и положение на левом фланге собственного Восточного фронта. От реки Прут войска должны были следовать по территории Валахии походным порядком. Корпус графа Келлера, таким образом, был вынужден преодолеть 500 верст от Буковины до Бухареста, в результате чего лошади были крайне истощены. В декабре корпус уже находился в составе 6-й армии, занимавшей участок фронта от Фирул-Маре до черноморского побережья.

В фондах РГВИА сохранились полевые книжки Дутова за декабрь 1916 – январь 1917 г. На основе их анализа можно сделать вывод о том, что в полку Дутов занимался в основном хозяйственной деятельностью, твердо отдавал приказания подчиненным. С казаками Дутов обращался строго, не допуская беспорядка в части. К примеру, если казак набивал спину лошади, командир полка в качестве наказания отправлял его в стрелковый дивизион, служба в котором, разумеется, была опаснее по само́й природе пехотной службы. Однако с казаками другой подход был недопустим, так как при всей жесткости Дутова среди казаков имели место случаи мародерства271. Строг был Дутов и по отношению к офицерам, заставляя покидать полк даже за сквернословие272.

К 20 декабря 1916 г., когда бои шли в районе реки Рымны, в сотнях полка имелось по восемь рядов, воевать казакам приходилось на австрийских патронах (как уже отмечалось, полк был вооружен австрийскими винтовками)273. В распоряжении Дутова было лишь пять сотен полка, шестая была выделена для несения конвойной службы. В кровопролитных боях зимы 1916/17 г. полк Дутова прикрывал отступление румынской армии от Бухареста и потерял тогда почти половину своего состава. К 24 января 1917 г. из-за потерь и сложностей с доставкой фуража корпус Келлера был выведен в резерв и дислоцирован вдоль реки Прут в районе Селище – Исайканы – Сбироя – Нов. Дрогушаны – Вороничени274.

Уже в этот период своей жизни Дутов не забывал о собственных благах – в частности, в декабре 1916 г. требовал в свое распоряжение экипаж и лошадей275. Для перевозки вещей Дутова было разрешено приобрести двуколку276. Стремление к комфорту будет присуще ему и в дальнейшем. 16 ноября 1916 г. Дутову для подтверждения его прав на потомственное дворянство оренбургским вице-губернатором Л.А. Пушкиным было выдано свидетельство для представления в Оренбургское дворянское депутатское собрание в том, что «он поведения безукоризненного, под судом и следствием не был и в настоящее время не состоит и ни в чем предосудительном в политическом отношении не замечен»277. Однако гораздо более интересны аттестации, данные Дутову 11 и 24 февраля 1917 г. начальником 10-й кавалерийской дивизии генерал-лейтенантом В.Е. Марковым и командиром III конного корпуса графом Келлером. В «мнении начальника» от 11 февраля генерал Марков писал: «Последние бои в Румынии, в которых принимал участие полк под командой войск[ового] ст[аршины] ДУТОВА, дают право видеть в нем отлично разбирающегося в обстановке командира и принимающего соответствующие решения энергично, в силу чего считаю его выдающимся, но по краткости времени командования полком только вполне соответствующим своему назначению»278.

В аттестации от 24 февраля 1917 г. отмечалось, что Дутов «здоровья крепкого. На тяжесть походной жизни не жалуется – всегда весел. Нравственности хорошей. Умственно развит хорошо. Живо интересуется службой и любит ее. Начитан и хорошо образован. Боевого опыта еще не имеет, но стремится к самостоятельному решению боевых задач. В бою несколько впечатлителен и склонен дать обстановку боя по впечатлению младших и несколько преувеличенную. Работать любит напоказ, хотя вообще в работе неутомим. Хозяйство знает. О подчиненных заботлив. Хороший. Соответствует занимаемой должности командира казачьего полка. Подписал: Начальник 10-й кавалерийской дивизии, генерал-лейтенант МАРКОВ. С первой аттестацией начальника дивизии я не согласен и вполне присоединяюсь ко второй, так как всегда считал войскового старшину ДУТОВА Отличным боевым командиром полка. «Отличный»[,] вполне соответствует занимаемой должности. Подписал: Генерал Граф КЕЛЛЕР»279. К февралю 1917 г. за боевые отличия Дутов был награжден мечами и бантом к ордену Св. Анны 3-й степени и орденом Св. Анны 2-й степени, однако без мечей. Авторы официальной биографии Дутова утверждали, что его заслуги «на войне прежним правительством оценивались очень мало, орденов у него немного – причиной тому была независимость Атамана, нежелание льстить высшему начальству, отстаивание казачьих интересов и полное презрение к умышленно ложным донесениям с целью украсить свои дела и описать подвиги»280. Судя по приведенным выше данным, такая картина идеализирует Дутова и не вполне соответствует действительности.

Глава 3 «Великая и бескровная»

От войны к политике

В должности командира полка Дутов находился лишь четыре месяца, Февральская революция изменила его в общем-то заурядный до тех пор жизненный путь безвестного казачьего штаб-офицера. В марте 1917 г. премьер-министр Г.Е. Львов дал разрешение на проведение в Петрограде первого общеказачьего съезда «для выяснения нужд казачества», и 16 марта 1917 г. войсковой старшина Дутов в качестве делегата от своего полка прибыл в столицу. Началась его политическая карьера.

Как справедливо отметил современный американский историк А.В. Шмелев, «роль казачества в событиях 1917 года, во многом, еще не выяснена»281. Очевидно, что серьезное исследование этой роли невозможно без рассмотрения деятельности Дутова – одного из крупнейших политических деятелей, выдвинутых казачьей средой в 1917 г. Можно с уверенностью сказать, что к февралю 1917 г. Дутов как политическая фигура еще не состоялся, а являлся лишь одним из сотен полковых командиров. Он не был трусом на войне, правда, на фронте пробыл менее года. Не будь революции, Дутов вряд ли смог бы проявить все свои способности. Природа революции такова, что неизбежно революционная стихия, мутный водоворот событий выдвигают на первый план новых, ранее ничем не выделявшихся людей. Одним из них в 1917 г. стал Александр Ильич Дутов.

Весной 1917 г. его судьба круто изменилась. К сожалению, вполне достоверных сведений о том, что же выбросило Александра Ильича на гребень революционной волны, нет. Единственное свидетельство оренбургского казачьего офицера генерал-майора И.М. Зайцева заставляет задуматься об удивительной роли случайности в истории. Генерал Зайцев писал о Дутове: «Поначалу казалось странным, почему от полка командирован командир, в то время как представителями дивизий были, в большинстве случаев, обер-офицеры. Впоследствии выяснилось, что полк был недоволен своим командиром и с целью избавиться от него под благовидным предлогом его делегировал в Петроград. Дело в следующем: в первые дни революции лихой граф Келлер – командир III конного корпуса, находившегося в то время в Бессарабии, экстренно пригласил командиров полков и спросил их: могут ли они со своими полками двинуться в поход на Царское Село, освободить Царскую Семью. А.И. Дутов как командир шефского полка от имени полка заявил, что его полк охотно пойдет освобождать своего Шефа. Вот это-то будто бы и возбудило недовольство всего полка. Такие разговоры были тогда. Впоследствии в результате всех событий выяснилось, что главным агитатором против Дутова, осуждавшим его заявление от имени полка о готовности казаков идти спасать Царскую Семью, был старый офицер полка Лосев, оставшийся впоследствии у большевиков»282. Свидетельство Зайцева находит подтверждение в «Записках» знаменитого партизана А.Г. Шкуро, впоследствии генерала, а на момент рассматриваемых событий – войскового старшины и командира партизанского отряда в составе III конного корпуса, который отметил, что Келлер после отречения Николая II действительно собрал представителей всех подчиненных ему частей и объявил о своем решении идти защищать императора283. Не исключено, что речь идет об одном и том же событии. Даже если это и не так, ничто не мешало Келлеру зондировать почву в своем корпусе по вопросу о походе для спасения императора. Кроме того, приведенные выше документы свидетельствуют о том, что Келлер лично знал Дутова и, по всей видимости, даже покровительствовал ему. Так что свидетельство Зайцева вполне может заслуживать доверия. В то же время официальная биография оренбургского атамана сообщает, что Дутов был делегирован в Петроград, поскольку являлся «командиром полка, любимым и офицерами и казаками»284.

Если свидетельство Зайцева достоверно, то можно сделать вывод о конформизме Дутова, поскольку получается, что Александр Ильич был склонен менять свои политические пристрастия в зависимости от текущей конъюнктуры – до февраля 1917 г. был монархистом, затем, в том числе и по карьерным мотивам, принял Февральскую революцию, после Февраля стал демократом, в период выступления Л.Г. Корнилова занял выжидательную позицию, а позднее, в годы Гражданской войны, также менял ориентацию с Комуча на Сибирское правительство, а затем на правительство адмирала А.В. Колчака. Разве что с большевиками Дутов никогда не был, но к октябрю 1917 г. в лагере сторонников Ленина оренбургского атамана однозначно воспринимали как врага и контрреволюционера, поэтому очевидно, что он не мог быть вместе с ними. Небезынтересно, что сам Дутов, как бы упреждая этот упрек, в декабре 1917 г. поспешил заявить, что во все периоды его точка зрения «…была определенна. Своими взглядами и мнениями, как перчатками, я не играю»285.