Лев Филатов - Ищи борьбу всюду

• Название: Ищи борьбу всюду
• Автор: Лев Филатов
• Издательство: Физкультура и спорт
• Жанр: Спорт
• Год: 1971

«Ищи борьбу всюду» — это и название книги, и мысль, которую отстаивает автор. Мир футбола широк, пестр, разнообразен и противоречив. Победы не чудо, не счастье, к ним идут годами, и нет в многообразной футбольной жизни ничего, чем можно было бы пренебречь, все одинаково важно.

Автор — журналист, редактор еженедельника «Футбол — Хоккей» — много лет наблюдает за футболом, немало повидал, немало поездил вместе с нашей сборной командой.

Эта книга очерков — своеобразный публицистический обзор событий от VI до IX чемпионата мира по футболу.

---

Бразильцы первыми на своем континенте широко посмотрели на вещи, отбросили предрассудки и ввели природный артистизм в рамки стройного, разумного плана. Они как бы шагнули навстречу футболу европейскому и приняли из его опыта то, что считали необходимым.

В Аргентине продолжают играть, как играли всегда, как играют давно. Федерация создана в 1893 году, сборная страны – в 1902-м, с тех пор она провела 400 встреч, из которых 227 побед -и 81 ничья. Счет недурен, а с «Золотой богиней» дружбы не получается. Единственное утешение – обыгрывать время от времени бразильцев и тем самым напоминать о себе и им, и всему миру. Это аргентинской сборной удается. Почему – судить не берусь, думаю, что причины надо искать в психологической сфере.

В Буэнос-Айресе мы жили в центре города. Там улицы узкие и прямые, ансамбли площадей монументальны и парадны. В тридцатиградусную жару все мужчины одеты в костюмы, и галстук обязателен. Первое впечатление: футболу тут места нет. Но на второй день наш автобус прокатился вдоль набережной Ла-Платы, и перед нами открылось что-то вроде Копакабаны. Только здесь это не пляж, а нескончаемые парки, где каждая поляна – стадион. Внушительное предисловие к стадиону «Ривер-Плейт»! Сомнений нет, мы в футбольной державе.

С аргентинскими болельщиками мы познакомились на календарном матче наиболее популярного здесь клуба «Бока Хуниорс». «Сине-желтые» принимали на своем поле скромную команду «Гимнасиа Эскрима». Это мягко сказано – скромная, точнее бы сказать – запуганная. Уже ее выход на поле вызвал на трибунах взрыв гнева и возмущения. Диктор скороговоркой прочитал состав гостей, а потом начал пышно декламировать имена игроков «Боки», словно каждый из них был наследным принцем. Зрители ревели от восторга. Пощады от такой толпы нечего было ждать, и «гимназисты», хотя и были послабее «Боки», уж очень явно не рисковали переводить мяч на чужую половину и сдались на милость и противника, и трибун. Тем более что в тот день «Бока» в случае победы обгонял «Ривер-Плейт», а в соперничестве этих команд- вся суть чемпионата Аргентины. Любопытно, что на этом стадионе одна из трибун отведена для женщин, Вероятно, это делается для их безопасности. Но голос этой трибуны, хотя он и особой, пронзительной тональности, выдерживал конкуренцию с соседними басовитыми трибунами.

Правда, были и минуты перемирия. Это когда весь стадион дружно распевал залихватский марш «Боки». Позже, в Чили, мы слышали марш клуба «Коло Коло», и думалось: а почему бы и нашим клубам не заиметь свои футбольные мелодии? Право, дружный хор здорово звучит на стадионе!

Аргентинцы играют в футбол одновременно и превосходно, и монотонно. Мы смотрели матч сборных молодежных команд столицы и провинции. Полчаса наши футболисты не скупились на комплименты игрокам, обсуждали их приемы, а потом вдруг смолкли и заскучали. В чем же дело?

Мяч гулял от одной, штрафной площади до другой в строгой очередности, как движение маятника. Во время этой прогулки он обходил едва ли не всех игроков команды, и каждый успевал как-то себя проявить, чем-то блеснуть. В штрафной мяч обычно доставался противнику, и волна катилась обратно. Острые моменты возникали редко. Словом, середина поля, пространство, которое в современном футболе стремятся преодолеть побыстрее, у аргентинцев превращено в арену для демонстрации дриблинга, финтов, точных коротких передач.

Если оценивать в отдельности аргентинских футболистов, то они ни в чем не уступят бразильцам. Ни в технике, ни в быстроте, ни в атлетизме. Но все вместе они играют в какой-то особый, свой футбол, который иначе как старинным не назовешь.

Кстати, и стадион «Ривер-Плейт» после бразильских кажется выкопанным из-под земли археологами. Хотя он не так уж давно сооружен, но он громоздок, неуклюж, старообразен. Несколько подновляют его пестрые рекламные щиты. Впрочем, странновато на стадионе видеть призывы покупать водку и коньяки разных марок.

Сколько ни верти головой, не найдешь не только светового табло, но и щита с цифрами счета. Поле засыпано листовками и конфетти, что создает ощущение неряшливости.

Бесцеремонны местные фотокорреспонденты. Во время разминки они шеренгой встали между Яшиным и нашими форвардами. Уговоры не помогли. Лишь после того, как мяч угодил одному из них в голову, они дрогнули и отступили.

Среди футболистов вертятся мальчишки. Они-то здесь на законном основании, это право предоставляется наиболее способным юниорам. Наш Сабо с двумя мальчиками образовали треугольник и деловито перекидывали мяч…

Игроки, пусть они даже высокого класса, все как бы на одно лицо и делают примерно одно и то же. Я думаю, что аргентинцы, переехав в Европу, не случайно становятся знаменитостями: они получают там возможность применить свою выучку в условиях более организованной игры.

Понимают ли это сами аргентинцы? Мне приходилось беседовать и с журналистами, и с тренерами, и с футболистами, и все они довольно скептически отзывались о своем футболе.

– Какая у нас система? Десять человек играют с мячом, – ответил мне с усмешкой журналист Люхамбио.

После матча на банкете я сидел рядом с Онегой, форвардом из клуба «Ривер-Плейт», тем самым, что забил нашим ответный гол со штрафного удара мимо «стенки». Мы обменялись комплиментами, полагающимися в таких случаях, по поводу и команд в целом и игроков в отдельности. А потом я все же рискнул отойти от банкетных обычаев и выразил недоумение, почему они, аргентинцы, так медленно развивают наступление, почему мяч обязательно должен обойти едва ли не всех игроков. И Онега, можно сказать, именинник, сразу же согласился и, горестно разведя руками, закивал: «Да, да, мы совсем не думаем об организации игры…»

Но если расшевелить собеседника, то за скепсисом можно различить и нотки гордости своим своеобразием, и уверенность, что для аргентинцев любые затруднения легко преодолимы. Стоит лишь захотеть. Консерватизм, как известно, отличается стойкостью. Но при всем том аргентинская сборная – опаснейший противник. С ней не просто сладить, если она попадает в испытанную колею и имеет инициативу.

Совсем иные настроения в футбольных кругах Уругвая. Здесь обожают вспоминать славное прошлое и потому могут себе позволить роскошь вполне чистосердечно считать, что нынче дела идут неважно. На бланке уругвайской федерации рядом с адресом и телефоном стоят даты всех больших побед на чемпионатах мира и континента, на олимпийских играх. На стадионе «Сентенарио» возвышается высоченная тонкая башня, похожая на термометр. Это башня чести, сооруженная в ознаменование олимпийских побед 1924-1928 годов. А сам стадион, выстроенный к чемпионату мира 1930 года, – памятник торжеству уругвайской команды. Здесь легко входишь в доверие, если обнаруживаешь знакомство с историей футбола.

Шофер автобуса представился нам как болельщик «Пеньяроля». Он щелкал языком, поднимал большой палец, пытаясь выразить величайшие достоинства своего клуба. И всю дорогу, желая нам показать что-то интересное- вид на океан, сосны, здания, – он кивал в ту сторону головой и со вздохом восхищения произносил: «Пеньяроль!». После матча сборных я то и дело слышал от уругвайцев: «Вот сыграли бы ваши с «Пеньяролем»… Интонация выдавала продолжение фразы: «Это было бы совсем другое дело».

Я видел «Пеньяроль» в матче с аргентинской клубной командой. Правда, без трех игроков, отозванных в сборную. Зрителей было мало, игра шла вяло, и все же можно было разглядеть, что на поле и впрямь хороший клуб. Однако дело-то в том (и на этом, наверное, строились расчеты болельщиков), что в «Пеньяроле» ведущие, игроки не уругвайцы, а перуанцы и эквадорцы. Они придают ансамблю силу и остроту, но национальному футболу от этого не легче.

Уругвайцы такие же окаянные болельщики, как и, скажем, аргентинцы. Тут даже полицейские вступают в обсуждение футбольных проблем, забывая о своих обязанностях. Мне рассказывали, что в Монтевидео никто не спал всю ночь, ходили по улицам демонстрации, когда пришла весть о победе «Пеньяроля» над аргентинским «Индепендьенте» в розыгрыше Кубка южноамериканских чемпионов. Однако сборная страны ныне не имеет той популярности, что ведущие клубы. В этом мы убедились: стадион «Сентенарио» на матче Уругвай – СССР не был полон.

Тренер сборной Хуан Лопес, тот самый, что привел команду к победе в чемпионате мира 1950 года, простоял весь матч возле боковой линии, напротив башни чести, и его фигура как бы завершила эту архитектурную композицию. Ему хоть и было нелегко в тот день, но он мужественно выстоял на глазах стадиона. У уругвайцев в большей мере, чем у аргентинцев, проглядывает в игре организованное начало. Но тренер, как видно, не располагает достаточным выбором сильных футболистов: клубный профессиональный футбол, ориентирующийся на импорт игроков, не в ладах со сборной.