Сергей Балмасов - Белоэмигранты на военной службе в Китае

• Название: Белоэмигранты на военной службе в Китае
• Автор: Сергей Балмасов
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9524-2758-7

Исследование, основанное на архивных разысканиях, представляет участие русских белоэмигрантов в драматических событиях 1920–1945 гг. в Китае, гражданской и японо-китайских войнах.

Книга является 67-й по счету в книжной серии, выпускаемой издательством «Центрполиграф» совместно с Российским Дворянским Собранием под названием «Россия забытая и неизвестная».

Как и вся серия, она рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся отечественной историей, а также на государственных и общественно-политических деятелей, ученых, причастных к формированию новых духовных ценностей возрождающейся России.

---

Следующие два дня, 7 и 8 марта, на фронте было «затишье», во время которого китайцы продолжали обстреливать и бомбить русских. Враг 9 марта пытался сбить белогвардейцев с позиций, но помогли китайские части Чжан Цзучана, и наступление было отбито. Однако 10 марта «большой колонне противника удалось обойти наше расположение и выйти в наш тыл»[208]. Для исправления ситуации были отправлены 55-я китайская бригада и два русских бронепоезда, которые вместе с 65-й дивизией разбили врага и только пленными взяли тысячу человек. При этом было захвачено 3500 винтовок и 100 маузеров.

Для усиления огневой мощи русских в связи с ожидавшимся штурмом Тяньцзиня Нечаеву 11 марта были приданы 4 бронепоезда.

Однако враг не дремал и предпринял смелую попытку уничтожения Русского отряда. В ночь на 15 марта между русским отрядом особого назначения и Комендантской полуротой в тыл русским прошла на полтора километра колонна противника. Она приблизилась к стратегически важной железной дороге, где стояли русские бронепоезда, команды которых ничего не подозревали о вражеском прорыве, и заняла деревушку поблизости от нее. Это грозило нечаевцам потерей бронепоездов и полным разгромом. В этой деревушке противник разделился на две части. Одна двинулась к штабу Русской группы, а другая – на юг, к железной дороге, где заложила фугас, чтобы подорвать полотно и отрезать бронепоезда. Русские заметили противника только в этот момент. И хотя противник находился недалеко от штаба, Нечаев не растерялся. Была объявлена тревога и вызваны резервы. С их помощью врага контратаковали, причем впереди белогвардейских цепей шел сам Нечаев с одним стеком в руке. Противник, ожидавший паники у нечаевцев, вместо этого получил отпор. Он попал в полуокружение и стал отходить. В этой колонне было 500 отборных солдат противника, которые заняли одну деревушку и пытались отбиваться, но не выдержали русского удара. Часть из них была убита во время перестрелки, другие потонули в канале, когда пытались бежать к своим. Небольшая их часть заняла там две фанзы, «отстреливалась до последней возможности и, не пожелав сдаться, сгорела в них, так как вся деревенька была подожжена»[209]. Это могли быть коммунисты из СССР. Они, будучи отрезаны от своих, знали, что в случае пленения пощады им не будет. Китайцы такого упорства никогда не проявляли. При этом днем русскими у деревни Тунхуансян был сбит аэроплан и захвачены двое летчиков.

Другая, меньшая часть колонны отступала от «железки» вдоль канала к северу. Она не заходила в деревеньку, где отбивалась большая часть их отряда. Ее преследовали 6-я и Юнкерская русские роты во главе с Нечаевым, который, видя, что большая часть первой колонны надежно блокирована, бросился ликвидировать отряд, пытавшийся уничтожить бронепоезда. И тут китайцы напоролись на огонь развернувшейся с фронта 1-й Русской роты, у них началась паника, и под губительным русским огнем они бросились в канал, где многие утонули. Из всего отряда в несколько сотен бойцов, прорвавшегося той ночью в тыл русских, спаслось человек пятьдесят[210]. Бой продолжался весь день. Во время его в начале седьмого вечера, находясь в цепи 6-й роты, во время атаки, в обе ноги был ранен сам Нечаев. Его заменил генерал-майор Малакен. В том бою было убито 8 русских, в том числе 1 офицер и 1 фельдфебель. Ранено было 44 человека, в том числе 4 офицера, 2 младших портупей-юнкера, 7 фельдфебелей, 3 младших и 1 старший унтер-офицер[211]. Если бы не личная доблесть самого Нечаева, исход боя мог быть совсем иным. Однако за это пришлось заплатить очень дорого: Константин Петрович после этого на целых полгода был прикован к больничной койке[212].

Вообще, отмечая впоследствии, во время перемирия, начавшегося в мае 1926 г., вторую годовщину создания русской группы войск на китайской службе 28 сентября 1926 г., генерал Чжао отметил, что от небольшого русского отряда, открывшего эпопею русских воинов на китайской земле, из-за потерь осталось совсем немного людей[213].

За отличия в боях 18 марта были произведены в следующие чины 18 человек. За разгром врага 24 марта и захват трофеев, в том числе двух пулеметов «Виккерс», следующие чины получили еще 23 человека[214]. За другой победный бой в конце марта было повышено в чине еще 7 человек, в том числе Куклин, который стал генерал-майором[215].

Деморализованный разгромом 10 и 15 марта, противник сдал Тяньцзинь. После этого с 24 марта русских наемников перебросили на Пекинское направление. Всего за март русские потеряли 256 человек. Таких потерь за месяц боев наши наемники еще не имели. Войдя в Тяньцзинь, нечаевцы выместили свою злость на враждебных Северной коалиции китайцах. По данным советника СССР в Китае В. М. Примакова, который, несомненно, сгущал краски, «белые части китайской армии пользовались дурной славой, совершая массовые уголовные преступления. Свирепые, опустившиеся люди, они имели в Китае плохую репутацию. Обычно им поручали взять какой-нибудь город, который на несколько дней отдавался в их распоряжение. Город они подвергали жестокому разгрому. Захватив Тяньцзин, белогвардейцы отметили свою победу кровавыми расправами. Летом 1925 и в начале 1926 г. они расстреляли демонстрации протеста против расстрела англичанами манифестации 30 мая 1925 г. и разгромили профсоюзы в Шанхае, Мукдене и других городах Китая. Население и китайские солдаты с ненавистью и презрением относились к ним как к наемникам без чести и совести. Только жесткая палочная система поддерживала дисциплину этих «белых хунхузов». В атаки на революционные войска они шли пьяными, заросшими, одетыми в китайскую форму». Такая оценка своих противников традиционна для коммунистов: себя они выставляют этакими праведниками, а своих противников демонизируют, тем более что Примаков и Ко опозорились перед «китайскими товарищами», будучи наголову разбиты горсткой белогвардейцев, которых они, по их хвастливым заверениям перед Фыном, недавно вышвырнули из России.

В начале апреля русские участвовали в наступлении на Пекин, которое велось Северной коалицией без особой активности. В результате нечаевцы продвинулись на небольшое расстояние. Это наступление было очень трудным и стоило нечаевцам больших потерь. По сообщению от 11 апреля 1926 г., «2-я бригада из белых русских в армии Ли Чинлина ведет ожесточенный бой за переправу через реку Хай в 7 километрах к юго-востоку от Фенгтая. До сих пор все попытки пересечь реку русским не удавались ввиду большого упорства частей «Народной» армии. Обе стороны понесли большие потери. К ночи 8 апреля войска Фына были вынуждены отойти на 6 километров от Ванг Суна. Но они упорно продолжают сопротивляться натиску Русской бригады»[216]. По данным иностранных журналистов, некоторые русские попали к фыновцам в плен. Об этом говорит сообщение 15 апреля 1926 г. американского журналиста газеты Chicago Tribune. В отношении этого сообщения газета «Либерте» выражала сомнения по поводу его достоверности. Однако сообщения об этом упрямо повторялись: «Издевательствам подвергаются русские, взятые в плен «Народной» армией из войск, наступающих на Пекин. По приказу китайского командования, несчастным пленным продевалось кольцо в нос, и водили по городу на веревках, как верблюдов»[217]. По уточненным данным, число таких пленных определялось в 30 человек. Их привязали к одной палке, глумились над ними, после чего убили.

На фоне этого все сильнее проявлялись тревожные симптомы неблагополучия среди русских, например дезертирство наемников из частей или госпиталей, не выдержавших тяжелых условий службы[218]. Кроме того, многие увольнялись, и положение было настолько тяжелым в этом отношении, что русские части таяли из-за этого на глазах. В итоге генерал Малакен запретил увольнения. Сделать это теперь было можно только по постановлению врачебных комиссий[219].

За победы русским приходилось дорого платить. Только за период 6– 15 апреля в русских пехотных и кавалерийских частях было убито 9 человек, в том числе полковник Клюканов и 2 офицера, а также 1 старший портупей-юнкер, 1 вахмистр и по 1 старшему и младшему унтер-офицеру. Ранено было 60 русских. Из них было 13 офицеров, 14 фельдфебелей, 2 старших и 1 младший портупей-юнкеры, 4 старших и 7 младших унтер-офицеров[220]. Всего же за этот период потери русских наемников составили 84 человека[221]. При анализе общих потерь за март – апрель 1926 г. русское командование получило данные, что потери Русской группы составили 42 процента личного состава.

Только в течение 20 и 21 апреля за боевые отличия было произведено в следующий чин 45 русских. Особенно отличился Савранский, ставший майором[222]. Конный полк русских также действовал успешно, но в отрыве от остальных частей 65-й дивизии, в составе китайских частей генерала Лю.

В конце концов русские наемники наголову разбили армии Фына и его генерала Куо Мийчунга[223]. При этом, по данным генералов Глебова и Лукомского, в их войсках, особенно во 2-й армии последнего, находились составленные предателями Белого дела Гущиным и Ивановым-Риновым отряды из белогвардейцев, обманутых ими. По их данным, эти отряды вышли на фронт не позднее декабря 1925 г. и находились «под начальством красных курсантов»[224].