Владимир Шигин - Серебряный адмирал

• Название: Серебряный адмирал
• Автор: Владимир Шигин
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9533-5199-7

Новая книга известного писателя-мариниста Владимира Шигина «Серебряный адмирал» посвящена эпохе великого морского противостояния Англии и Голландии в XVII веке. Грандиозные сражения, погони и абордажи, дальние плавания и тайны европейской политики, великие флотоводцы и бесстрашные корсары. В центре повествования личность одного из самых талантливых флотоводцев в истории человечества — Михаила де Рюйтера, кумира Петра Великого, оказавшего большое влияние на создание им российского флота. При написании книги автор пользовался уникальными документами и материалами XVIII–XIX веков.

---

Из хроники войны: «До высоты Плимута Рюйтер прошел беспрепятственно, все время с разведчиками впереди, держась французского берега; там показался с севера, с наветренной стороны, Аск с 40 судами и 6 брандерами. У англичан было 2 корабля 60-пушечных и 10 больших судов (до 40-пушечных); остальные, как и у голландцев, были перевооруженные купеческие суда. Рюйтер решил немедленно атаковать. Он приказал купцам спуститься под ветер, а сам лег (при SO ветре) на Аска, бывшего на ветре; последний, в свою очередь, направился на Рюйтера, сохраняя свое наветренное положение. В 4 часа дня начался бой, продолжавшийся 3–4 часа, до вечера Рюйтер разделил свою эскадру на 3 отряда, при каждом из них состояло по 2 брандера; кажется, определенного боевого строя не было.

Голландцы стреляли, главным образом, по такелажу, англичане — по корпусу, что стало традиционным и в последующие войны. Флагманские корабли и большие суда несли на себе всю тяжесть сражения. Вскоре после начала боя образовалась общая свалка; Рюйтер и Аск несколько раз проходили через ряды сражающихся. Со стороны голландцев особенно отличились оба корабля Ост-Индской компании. Прочие суда следовали примеру своих адмиралов лишь отчасти; многие английские командиры, без сомнения, не морские офицеры, а капитаны перевооруженных коммерческих судов, старались держаться в стороне от боя. Вследствие всего этого, несмотря на громадное численное превосходство англичан, исход боя остался неопределенным Аск предпочел не возобновлять боя. Он пошел ночью в Плимут, а Рюйтер остался под малыми парусами на поле сражения. Утром он видел англичан далеко на ветре; Аск мог возобновить бой, но этого не сделал. Рюйтер одержал победу, не потеряв ни одного военного или коммерческого корабля; преследовать Аска, несмотря на свое намерение, он не мог, так как несколько его лучших судов были сильно повреждены. Надо отметить смелость нападения Рюйтера на значительно превосходящего его силой неприятеля и твердую решимость, с которой он провел бой, благодаря чему вышел с полным успехом из затруднительного положения и блестяще исполнил возложенную на него задачу. Решительное нападение дало ему победу и спасло коммерческий флот».

В течение всего декабря Рюйтер крейсировал с флотом в Ла-Манше. Тем временем, англичане несколько пришли в себя. Неудачника Аска отстранили от занимаемой должности. На его место был определен более удачливый адмирал Блэйк, уже успевший несколько раз отличиться в сражениях с испанцами.

Отремонтированный и обновленный флот под началом Блэйка вышел в море, стремясь отомстить голландцам за свой недавний позор. Узнав об этом, Рюйтер послал извещение о выходе англичан в Амстердам, прося подкреплений. Дело в том, что теперь Рюйтеру предстояло конвоировать до Фландрии новый, только что подошедший из Вест-Индии конвой. Кроме этого на кораблях стал ощущаться недостаток пороха и снарядов. 25 сентября вдалеке показался флот, ведомый Блэйком, но Рюйтер умелым манером быстро оставил его позади.

Но вот конвой доставлен по назначению и у командующего наконец-то развязаны руки. Теперь Рюйтер ждет подкреплений. Однако вместо ожидаемой помощи к находящемуся в море флоту из Амстердама к нему был прислан 44-пушечный корабль под флагом вице-адмирала Корнелиуса де Витта, старейшего и опытнейшего голландского флагмана. Витта отличала безумная храбрость, порой затмевавшая чувство реальности. По этой причине на голландском флоте его звали кратко — драчун. Витту-драчуну, по решению Генеральных штатов, предстояло отныне возглавить флот Соединенных провинций. Немного погодя из Текселя подошла и обещанная эскадра в сорок четыре вымпела, подвезли и боеприпасы.

По существу говоря, Рюйтеру отвесили хорошую пощечину. После только что одержанной победы его попросту без всяких причин сместили с занимаемой должности. Кто это проделал и почему, навсегда осталось загадкой. Быстрая и громкая слава сына трактирщика уже начала раздражать многих куда более именитых, но, увы, куда менее талантливых. Утешением могло служить лишь то, что по опыту и возрасту Витт был все же намного старше Рюйтера, а потому формально имел на командование флотом больше прав, чем он.

Сам де Витт чувствовал себя перед Рюйтером достаточно неловко.

— Дорогой Михаил! — говорил он ему. — Мы все восхищены твоей недавней победой. Но решение штатов таково, что мне приказано возглавить флот. Поверь, что я, как и ты, далек от всех интриг! Зная твой опыт и заслуги, я желал бы видеть тебя своим первым помощником и единомышленником!

— Не волнуйся, Корнелиус! — Рюйтер, казалось, был нисколько не опечален своим неожиданным незаслуженным смещением — Твой авторитет и искусство — залог нашего предстоящего успеха. Мы знакомы многие годы, и ты знаешь, что я никогда не был слишком честолюбив, а тем более завистлив. Если штаты решили дело в твою пользу, так тому и быть. Я же с удовольствием подставлю тебе свое плечо!

Всего под своим флагом Витту удалось собрать шестьдесят два корабля. Остальные, будучи истрепанными штормами, были вынуждены возвратиться в порты с приказанием их капитанам присоединиться к флоту сразу же после исправления повреждений. Стратегическая же ситуация сложилась к этому времени достаточно сложная. Где-то на юге у Плимута находился флот Аска в четыре десятка кораблей. На севере, у Гарвича, — флот Блэйка. Между ними крейсировали голландцы. Время терять было нельзя, надо было успеть разгромить английских адмиралов поодиночке, потому что с объединенным флотом тягаться было бы трудно. А потому Витт решил, не теряя времени, идти на Блэйка, который в это время находился в дюнах с шестью десятками кораблей. Свой флаг он хотел поднять на 54-пушечном «Бредероде», но команда корабля, настроенная против Витта, отказалась пустить командующего к себе на борт. Зная неистовый характер драчуна, его личную храбрость и одновременную холодную жестокость к своим подчиненным, о которой ходили самые зловещие слухи, матросы попросту испугались, что он кинется в такое пекло, из которого мало кто выберется живым.

— Нам терять нечего! — кричали они ему с высоты корабельной палубы. — Все одно погибать — от ядра или от петли! Так что мы уж лучше подождем, когда нас повесят дома; по крайней мере, выпьем еще по паре кварт пива! Так что поворачивай обратно!

Взбешенному Витту пришлось снова вернуться на свой «Принц Уильям». В другой момент он бы живо навел порядок, но сейчас пришлось терпеть.

Чтобы понять происходящее на голландском флоте, необходимо знать, что собой представляли команды его кораблей. Капитанами в ту пору назначали исключительно именитых дворян, имевших огромные связи (так как должность считалась весьма денежной), но являвшихся при этом полными невеждами в морском деле. Не дворянам разрешалось капитанствовать только брандерами, то есть судами, заранее обреченными на гибель. По сути дела, капитаны военных кораблей только представительствовали и больше мешали, чем помогали в настоящем руководстве. Фактически же вся ответственность, забота о корабле лежали на шкипере и штурмане. С них спрашивали за все и всех. Кроме этого капитаны-дворяне не слишком-то слушали и своих адмиралов. Хорошие связи в столице обеспечивали им большую независимость.

Под стать своим капитанам были и команды военных кораблей. Идти туда добровольно, естественно, никто не хотел. Куда выгоднее матросам представлялось плавать на купцах, где риск погибнуть был несравненно меньше, а заработок выше на несколько порядков. По этой причине будущих матросов вылавливали, где только было можно. Бывали случаи, что богатые капитаны выкупали себе будущих подчиненных даже из тюрем. В национальном отношении команды голландских кораблей были весьма разношерстными, и сами голландцы далеко не всегда составляли там большую часть. Очень мною всегда было немцев, норвежцев и даже англичан, которые за наличные деньги и гороховую похлебку неплохо громили собственных соотечественников. Моральных стимулов к дисциплине почти не было. Все воспитание строилось исключительно на страхе смерти и наказания. Но условия существования матросов были настолько скотскими, что люди зачастую не боялись уже ничего, даже смерти. А потому бунты команд, как и открытое неповиновение капитанов своим флагманам, было не редкостью, а даже нормой.

Вот как описывает положение матросов того времени российский дореволюционный историк лейтенант Щеглов: «У нижних чинов дисциплина была исключительно основана на страхе наказания. Законы, предусматривавшие наказания за преступления против порядка корабельной службы, еще носили в ту эпоху отпечаток суровых нравов Средних веков, когда жизнь и благосостояние человека вовсе не ценились. Обхождение с матросами было сурово и жестоко. Чтобы приучить их к труду и держать во всегдашней готовности ко всякому непредвиденному случаю, многие командиры не позволяли им никогда раздеваться под страхом килевания. Кроме этого наиболее употребительными наказаниями были: кандалы, битье плетьми, за поднятие руки на начальника матросу отрезалась кисть, за убийство своего же товарища виновного привязывали к спине убитого матроса и бросали за борт. Такая строгость постановлений не могла не иметь влияния на нравы, и команды не обладали высокими нравственными качествами. Будучи лишены не только удовольствий, но и простых удобств, они не могли ценить благ существования в мире, и на этом презрении ко всему окружающему и была основана их храбрость, которая вследствие этого отзывалась скорее терпеливой решимостью мученика, чем беззаветною отвагой бойкой удали».