Виктория Холт - Богиня зеленой комнаты

• Название: Богиня зеленой комнаты
• Автор: Виктория Холт
• Издательство: КУбК
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-85554-065-0

...Театр, интриги, трогательная и пылкая любовь талантливой актрисы и герцога, к которой приковано внимание лондонского высшего света.

...Пройдя путь от Дублинского театра до шеридановского Друри-Лейн, из герцогских покоев до испытаний флотской службы, герои устремляются навстречу любовному урагану, целиком отдаваясь охватившему их чувству.

---

Сплетни и слухи между тем не утихали. Объектом внимания неожиданно стал Ричард Форд. Он мгновенно отреагировал на обстановку и уехал за границу, во Францию, которая к тому времени была не самым лучшим местом для отдыха: монархия была под угрозой и вне опасности были только люди в рваных брюках и красных головных платках. После отъезда Ричарда газеты о нем тотчас же забыли и вновь принялись за Дороти: знаменитая актриса и королевский сын давали гораздо больше поводов для развлечений, чем Ричард Форд.

Карикатуристы не пропускали ничего, каждый день приносил им какой-нибудь повод для вдохновения. Появилась карикатура — Дороти и миссис Фицгерберт вместе, подпись гласила: «Уж чья бы корова мычала, а твоя бы молчала». Большой популярностью пользовался анекдот, суть которого заключалась в следующем. Король приглашает к себе в Виндзор Уильяма и спрашивает его: «Это правда, что ты живешь с актрисой?» — «Да, сэр», — отвечает Уильям. «И сколько ты ей платишь, а, что?» — «Тысячу фунтов в год, сэр». «Тысячу в год, а, что? Очень много... Пятьсот фунтов вполне хватит, вполне хватит». И герцог пишет миссис Джордан о том, что сказал его отец. В ответ получает кусок афиши, на котором напечатано: «После поднятия занавеса деньги не возвращаются». Многие настаивали на том, что этот факт якобы имел место. Это был один из примеров злословия в адрес любовников.

СЕМЕЙНОЕ СЧАСТЬЕ

Это было самое счастливое время в ее жизни. Она часто задумывалась над тем, что сказала бы ее мать, будь она жива. Была бы она довольна? Быть может. Герцог во всем вел себя как муж. Он хотел семейного счастья, и самое большое удовольствие ему доставляло ее общество, больше всего он любил проводить с ней вечера, рассказывая о своих морских походах.

— Я скучаю без моря, Дора, — говорил он ей. — Я умолял отца позволить мне вернуться на корабль, но теперь, когда у меня есть вы, все изменилось. «Лучше на берегу с моей Дорой, чем в море», — сказал я себе. Конечно, я мог бы взять вас с собой. Впрочем, нет, ни за что. Слишком много опасностей. Во время сильного шторма можно упасть за борт... Убейте меня, но я не позволю моей Доре оказаться в такой ситуации. Я умру от страха.

Ему нравилось слушать, как она рассказывает о театре.

— Мне всегда было интересно в театре, — говорил он. — Если бы я не был сыном своего отца, наверное, я стал бы актером. Прожектора... занавес поднимается... тот момент, когда зал замирает, ждет. Это всегда меня волнует. И я никогда не забуду тот миг, когда вы вышли на сцену, так важно, в мужском платье... Сэр Гарри Уилдер. С того момента я — ваш. Никто в мире не смог бы меня остановить. Я был упорен, вы знаете. Я не собирался останавливаться до полной победы.

И он нежно улыбался ей — любовник, муж, защитник.

«Боже, — думала она, — я счастлива. Пусть это счастье никогда не кончается».

— На сцене никто не может сравниться с вами, Дора. Так говорит Георг. А Георг знаток драмы... литературы... всего. Он говорит, что ходят на Сиддонс, потому что это принято, а на ваши спектакли ходят потому, что хотят вас видеть. Можете поверить Георгу, он не ошибается.

— Мне кажется, что Их Величества предпочитают миссис Сиддонс, — напомнила она ему.

Он рассмеялся.

— Теперь, когда вы член нашей семьи, мне не нужно скрывать от вас правду о них. Мой отец совсем не похож на короля. Когда придет время Георга, он будет королем с ног до головы. А мой отец... Если бы вы знали, как мы жили в Кью... Маленькая ферма... все его развлечение состояло в том, чтобы каждый день ходить туда и смотреть, как делают масло. Боже мой, да он просто заурядный фермер! Его волнуют такие пустяки: где кресло, сколько мяса ты съел, сколько сделал упражнений, он невероятный педант.

— Что же в таком случае он думает о нас?

— Даже он считает брак не обязательным. Он говорит о вас с нежностью. Он считает, что если уж нам нельзя пожениться, такая жизнь — лучший вариант. Если бы Георг не был наследным принцем, он считал бы, что ничего нет плохого в его жизни с миссис Фиц. Но ведь вы знаете, что Георгу предстоит стать королем... Что ж до остальных... нас так много, что мы можем не жениться.

— А если вам все-таки придется...

Он был рядом с ней, держал ее руки, целовал их.

— Есть только одна женщина, на которой я хотел бы жениться, и я считаю себя уже женатым на ней. Дора, моя прекрасная Дора, если бы это имело хоть какое-то значение, мы обменялись был клятвами у алтаря. Но это не примут во внимание. Пример моего брата подтверждает это. В глазах государства это все равно не брак, и поэтому у нас не будет церковной брачной церемонии.

Дороти произнесла:

— Я понимаю все, но не знаю, как я смогу заслужить вашу любовь и преданность.

— Очень просто, — ответил он, — продолжайте любить меня. Это все, о чем я прошу вас. Это все, чего я требую.

Ей казалось, что это прекрасный союз, по крайней мере, настолько, насколько вообще возможно для актрисы и принца. Да, даже ее мама была бы довольна.

В труппе Друри-Лейн словно чего-то ждали. Все честолюбивые молодые актрисы, считавшие для себя возможным сравнение с Дороти и полагавшие, что для достижения успеха им не хватает только везения, нетерпеливо учили ее роли, и во многих маленьких комнатках, в домах, расположенных по соседству с театром, репетировались и сэр Уилдер, и маленький Пикль. Любовнице королевского сына, по их мнению, следовало бы закончить театральную карьеру. О ней говорили с иронией — «ее светлость».

«Ее светлость были сегодня в театре?» — «Да, они приходили с его светлостью. Они были в кабинете мистера Шеридана. Если вам посчастливится ее встретить, не забудьте поклониться до земли, вы ведь знаете, что выскочки всегда требуют большего уважения, чем настоящие аристократы». — «Вчера я видела карету ее светлости!» — «Портной ее светлости в театре. Он хочет снять с нее мерку брюк для маленького Пикля».

Они завидовали ее счастью с герцогом и одновременно были рады, что появилась возможность занять ее место. Шеридан только качал головой. У них нет никакой надежды получить роль маленького Пикля: в мире был только один маленький Пикль — Дороти Джордан. Он совсем не был уверен в том, что ему предстоит расстаться с ней, он всей душой надеялся, что этого не случится.

В отсутствии герцога он посетил ее в Питерсгем-лодж. Поцеловав Дороти руку и сказав, что она прекрасно выглядит, он добавил:

— Эта жизнь вам к лицу.

Она пригласила его сесть и попросила принести освежающие напитки. Он рассматривал ее неподражаемым образом, так, как мог это делать только он один, и она с сожалением думала, что вряд ли смогла бы ответить ему комплиментом на комплимент, он выглядел очень плохо: под глазами лежали темные тени, несмотря на оживленное поведение, он был явно чем-то озабочен. Он постоянно балансировал на грани банкротства, и реконструкция Друри-Лейн стоила ему многих бессонных ночей.

— Мне хотелось бы узнать о ваших планах... театральных, конечно.

— Я еще не обсуждала их с герцогом.

— Такая актриса, как вы, Дороти, имеет обязательства перед публикой.

— Вы считаете, что сейчас я их не выполняю, Шери?

Он был Шери для Уильяма и принца Уэльского, и вот теперь он стал Шери для нее. Ее манера общения с ним изменилась. Это удивило его, и он вспомнил историю ее восхождения. Теперь он был для Дороти не только хозяином, владельцем театра, но и другом. Все к лучшему, решил он.

— Перед публикой — да, а перед собой, перед девочками?

— С этим все в порядке.

— Существует еще и будущее.

— Что вы имеете в виду? Именно о будущем я и говорю.

— Как можно говорить и думать о будущем? Кто знает, что может произойти. Но я знаю вас, Дороти. Расточительный и непредусмотрительный человек, каким себя считаю, я все-таки хорошо знаю вас, и это к лучшему, что вы так сильно отличаетесь от меня. Вы смогли потребовать в театре высокого жалования... выше, чем у нашей Сары. Вы намерены все это бросить? Почему вы не хотите продолжать играть? Если вам самой не нужны деньги, подумайте о семье. У вас три маленькие дочери.

Она размышляла.

— Я то же самое говорил в свое время другой молодой актрисе, миссис Робинсон. Я сказал ей тогда: «Сейчас публика хочет вас видеть. Она будет платить, чтобы видеть вас... и будет платить, независимо от того, что случится. Но если вы бросите сцену хотя бы на один год... может быть, на пять лет... может быть, на десять, возврата уже не будет». Вернуться на сцену после перерыва — это дано немногим. Публика сохраняет верность артисту, пока он верен публике. Вы понимаете меня.

Конечно, Шери был циником. Он не верил, что ее роман с герцогом продлится долго. Конечно, нет. Каким романтичным юношей он был в пору увлечения прелестной мисс Линли и, без сомнения, был искренне к ней привязан! Они были уверены, что его ждет слава величайшего драматурга. К тому времени уже были написаны «Соперники», «Школа злословия», другие пьесы... потом он стал совладельцем театра и другом принцев, увлекся политикой. Он забросил все ради веселой компании, стал слишком много пить, слишком много тратить, часто менять женщин. Он разрушил свою семью, утратил талант и жил в постоянном страхе перед полным банкротством. Ничего удивительного, что он стал циником.