Каролин Лэмпмен - Родник счастья

• Название: Родник счастья
• Автор: Каролин Лэмпмен
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-85585-406-X

Никки Чендлер никак не может пережить позорного побега своей матери из дому и, пытаясь скрыть свое внешнее сходство с нею, носит мешковатую мужскую одежду, выполняет тяжелую физическую работу на ранчо, сторонится мужчин.

Но ей не удается скрыть под обликом сорванца своей красоты и женственности. Встреча с Леви Кентреллом заставляет ее забыть обо всем: поверить в счастливую любовь, познать счастье материнства.

---

Она сердито оглянулась на Леви и увидела, что он тоже улыбается. Смеяться над ней! Да как они смеют! Никки уже была готова приказать обоим убраться с глаз долой, но тут до нее дошло, как смешно выглядели они с Леви, когда барахтались в этой грязной луже. Леви хихикнул, и Никки не смогла сдержаться — ее уже распирало от смеха. Забыв о вражде, они от души хохотали под лучами раннего весеннего солнышка.

Только когда Никки начала дрожать от холода в своей промокшей одежде, она поняла, как удачно Леви ее осадил. Вместо того чтобы командовать, она думала только о том, как бы поскорее управиться с работой и вернуться домой, чтобы переодеться, и потому взяла лопату и присоединилась к мужчинам.

Никки наблюдала за Леви краем глаза и не видела на его лице злорадства, но, тем не менее, никак не могла избавиться от неприятного ощущения, что все вышло так, как хотел он. Да, видно, Леви Кентрелл — более серьезный противник, чем показалось ей поначалу.

Стоял март, было довольно холодно, а Никки с Леви были в мокрой одежде, поэтому им пришлось отправиться домой пораньше. Питер, все еще ухмыляющийся, остался доделывать работу. Никки дулась на своего спутника, и некоторое время они ехали молча.

Наконец Леви открыл рот.

— Я хотел бы научиться говорить с Питером. Научишь?

Она уставилась на него, совершенно ошарашенная подобной просьбой.

— Питер же не говорит.

— Еще как говорит! Я же видел. Говорит, и, похоже, довольно красноречиво. Я знаю, что он читает по губам, но не понимаю, что он говорит, и не могу общаться с ним на его языке.

— Да, зачем вам? Что, хотите поиздеваться над ним?

— Ты, в самом деле, так думаешь? — нахмурился Леви.

Никки внезапно почувствовала себя такой ничтожной и жалкой…

— Понимаете, с тех пор, как я знаю Питера, люди всегда обращались с ним как с полным идиотом.

— Но ведь я же не такой, Никки, — сказал Леви. — Если нам с Питером придется работать вместе, нужно, чтобы мы понимали друг друга. Так научишь меня его языку?

— Н-не знаю… То есть, понимаете… — Никки беспомощно вздохнула. — Видите ли, это сложнее, чем кажется.

— Чего ты боишься? Что я не смогу научиться, или что ты не сможешь меня научить?

— Ладно-ладно, только не сердитесь на меня, если ничего не выйдет.

В награду Леви тепло улыбнулся ей. И почему-то от этой улыбки сердце у Никки екнуло и во рту пересохло. Она мрачно стиснула зубы и подхлестнула коня. Да, Леви Кентрелл совсем не такой, как те мужчины, которых она встречала до сих пор. Надо будет присмотреться к нему.

4

Вот уже две недели, как Леви работал у Чендлеров, и все это время хорошее настроение не оставляло его. И когда они с Никки подъехали к лавке, все было в порядке. А теперь у него такой вид, словно он съел какую-то гадость.

— Что случилось? — спросила она.

— Ничего, — проворчал он. — Все прекрасно!

Леви стиснул зубы и уставился на дорогу — он как раз объезжал особенно глубокую рытвину.

Услышав этот недружелюбный ответ, Никки осторожно скосила глаза на Леви. С чего бы ему злиться на нее? Она наконец отказалась от борьбы с ним и даже согласилась на время переложить часть своих обязанностей на его широкие плечи. А потом, ведь за эти две недели она не раз давала ему повод рассердиться, а он только улыбался…

Может, Питер что не так сделал? Он с самого начала держался враждебно. Конечно, Леви старался не обращать внимания, даже когда Питер встретил в штыки его первые попытки объясняться знаками. Но в последнее время Питер стал несколько доброжелательнее.

Повозка подскочила на колдобине, и Никки ухватилась за край, чтобы не свалиться.

— Отлично, — пробормотал Леви себе под нос. — Может, эта проклятая проволока выпадет на дорогу и потеряется!

Никки оглянулась на мотки колючей проволоки, которую они купили в городе. Так вот в чем дело!

— Ты злишься оттого, что папа послал нас делать изгородь?

Леви даже не удостоил ее взглядом и свернул с дороги к источнику.

Повозка прыгала по камням и кочкам. Никки крепко держалась за сиденье и испуганно поглядывала на своего спутника.

— Слушай, изгородь все равно придется делать, даже если ты разнесешь повозку. Может, придержишь лошадей? Тише едешь — дальше будешь.

— Знаешь, мне приходилось ездить по дорогам куда хуже этой, когда ты еще пешком под стол ходил. Не надо меня учить.

— Если ты всегда так ездишь, странно, как ты до сих пор еще жив, — ядовито заметила она. — И вообще, что с тобой случилось? С тех пор как мы выехали из города, ты ведешь себя, как медведь в капкане.

Они приехали в нужное место, и Леви резко натянул вожжи. Никки не вылетела из повозки только потому, что крепко держалась.

Леви спрыгнул на землю, обошел повозку и принялся выгружать проволоку. Никки сползла со своего места и подошла к нему. Леви не обратил на нее никакого внимания. Он швырнул наземь один моток проволоки и потянулся за следующим.

— Я спрашиваю, в чем дело? Ты будешь отвечать или нет?

— Даже не собираюсь.

— Почему?

— Потому что не твое дело.

Никки ушам своим не поверила.

— Все, что происходит в этом доме, — мое дело, — отрезала она. Терпение у нее лопнуло. — Мой отец платит тебе за работу, и мое дело — следить за тем, чтобы ты эту работу выполнял. Говорил я ему, что не стоит нанимать какого-то бродягу, только он меня не послушался. И как только пришлось делать работу, которая тебе не нравится, ты сразу начал вести себя, как балованный мальчишка.

— Чья бы корова мычала! — Леви швырнул наземь третий моток проволоки и обернулся к ней — глаза его сузились от злости. — С тех пор как я работаю на твоего отца, ты стараешься, чтобы все знали, что ты думаешь по этому поводу. К твоему сведению, твой отец платит мне за работу, а не за то, как я к ней отношусь. — Он крякнул, поднимая тяжелую проволоку. — Я обещал делать, что велят, так что эту изгородь городить я буду. Но эта работа не обязана мне нравиться.

Никки, рассерженная и, как ни странно, слегка уязвленная этой отповедью, смотрела, как он отнес проволоку к угловому столбу и бросил ее там. Когда он вернулся, у нее уже был готов ответ.

— Все это звучит весьма убедительно, Кентрелл, но я не уверена, что ты справишься с этим делом.

— Слушай, ты отвяжешься или нет?

Леви поднял очередной моток и снова отправился к угловому столбу. Никки пошла за ним. Он делал вид, что не замечает ее присутствия, пока не бросил проволоку. Потом обернулся к ней: губы брезгливо стянуты в ниточку, глаза стальные, как штормовой океан. Несколько мгновений они зло смотрели друг на друга, каждый ждал, пока заговорит другой. Внезапно лицо Леви смягчилось, он оперся о столб от изгороди.

— Господи, ты совсем как мой братишка. Тот тоже как вцепится во что-нибудь — и ноет, пока ему не уступишь. Слушай, Никки, что тебе от меня надо?

— Тебе просто лень делать изгородь! — выпалила Никки.

Леви от души расхохотался.

— Боже милостивый, да ведь всю тяжелую работу сделали вы с Питером! — Он кивнул на длинные ряды столбов, что расходились от углового столба. — Ведь копать ямы и врывать столбы куда тяжелее, чем натягивать проволоку!

— Тогда я не понимаю. Что тебя не устраивает?

— Ты многого не понимаешь, — ответил Леви, словно не слыша второй части вопроса. — Ты не очень-то умеешь разбираться в людях, но это ничего. Ты еще молод, научишься.

— Ну а ты в свои почтенные годы, наверно, такой наблюдательный, что ничего не упустишь, — хмыкнула Никки.

Леви только снисходительно пожал плечами.

— Ладно, я вот не могу догадаться, с чего это ты вдруг надулся, а ты зато прожил здесь уже две недели и до сих пор не знаешь… — Никки прикусила язык, сообразив, что чуть не выдала свой секрет, и неуклюже закончила: — Того, что думаешь, что знаешь.

Леви снял шляпу и вытер пот рукавом.

— Наверно, я многого не знаю, но я не это имел в виду. Часто думаешь, что люди сердятся из-за одного, а потом оказывается, что совсем из-за другого. Иногда лучше просто оставить все как есть, и предоставить всему идти своим чередом. Вот наберешься опыта и разберешься, когда стоит вмешиваться, а когда нет. — Он покосился на нее с невинным выражением. — А знаешь, по-моему, сегодня изгородью как раз занимаюсь один только я. Может, это ты пытаешься увильнуть от работы, да еще свалить все на меня?

Неудивительно, что Никки вспылила, услышав подобные обвинения:

— Уж работы-то я не боюсь!

Леви широко улыбнулся, надел шляпу и снова отправился к повозке. В глазах его вновь зажегся знакомый огонек.

— Тогда достань-ка гвозди и молотки, пока я притащу последний моток. Пора браться за работу.

Только когда они размотали первый моток проволоки и начали приколачивать его ко второму столбу специальными гвоздями-скобками, Никки вспомнила, что Леви так и не объяснил, из-за чего же он рассердился.