Каролин Лэмпмен - Родник счастья

• Название: Родник счастья
• Автор: Каролин Лэмпмен
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-85585-406-X

Никки Чендлер никак не может пережить позорного побега своей матери из дому и, пытаясь скрыть свое внешнее сходство с нею, носит мешковатую мужскую одежду, выполняет тяжелую физическую работу на ранчо, сторонится мужчин.

Но ей не удается скрыть под обликом сорванца своей красоты и женственности. Встреча с Леви Кентреллом заставляет ее забыть обо всем: поверить в счастливую любовь, познать счастье материнства.

---

Не успев прожевать последний кусок, Никки бросилась в пристройку. По дороге ей попалась на глаза тряпка, которую она засунула в щель. Не дай Бог, найдет кто — разговоров не оберешься! Никки вытащила тряпку, аккуратно свернула и сунула в карман. Когда она вошла в комнату Леви, тетя Эмили поправляла ему одеяло.

— Ну, как он? — шепнула Никки.

— Уже не дрожит, но все еще без сознания. Может, все прошло, а может, только начинается.

— Завтрак на плите. Скажите, что надо делать, и идите позавтракайте.

Тетя Эмили поднялась и устало потянулась.

— Если очнется, постарайся его напоить. Я скоро вернусь.

— А какой с вас прок, если вы не выспитесь? — сказала Никки, в точности воспроизводя тетушкины интонации. — Вы ведь сегодня почти не спали.

— Ну ладно, — улыбнулась тетя. — Тогда я пойду прилягу, но если что-то произойдет, разбуди меня немедленно.

И Эмили оставила своего пациента на попечение Никки.

Никки уселась на стул. Вскоре она пожалела, что не захватила с собой никакой работы. Она не привыкла сидеть без дела, и часы казались бесконечными. Она могла только думать, а думать ей сейчас хотелось меньше всего. То, что произошло в этой комнате, казалось ей не менее ужасным, чем пожар в прерии.

Ее мучил стыд, она чувствовала отвращение к себе и ко всему произошедшему. Как же это вышло? И как ей теперь смотреть в глаза Леви? Надо же, вчера ударила его за один-единственный поцелуй, а в ту же ночь отдалась ему, как последняя потаскуха.

Воспоминания прошлой ночи снова нахлынули на нее, и Никки закрыла глаза. И тут в ее памяти всплыла картина, которую она старалась забыть.

Она снова увидела кружевную занавеску, развевающуюся в окне. Две девятилетние девчушки, сидевшие под окном, никак не могли понять, что за странные возгласы и приглушенные стоны доносятся до их ушей, и им было ужасно любопытно, что происходит в комнате. Наконец они не выдержали и заглянули в окно.

Саманта Чендлер и Герман Лоувелл лежали на кровати, сплетясь обнаженными телами. Ни Никки, ни Аманда не понимали, что происходит, но смотрели как завороженные. Мужчина и женщина, ослепленные страстью, не замечали ничего, кроме друг друга.

Наконец Никки потянула Аманду за руку, и девочки тихонько ускользнули в сад. Они были уверены, что их накажут, если они проболтаются кому-нибудь о том, что видели в спальне Германа Лоувелла, и сговорились держать это в секрете. Но Никки всю жизнь не могла забыть эту сцену.

Что она только ни делала, чтобы избежать этого, а все равно выходит, что она такая же, как ее мать. Ей ведь хочется снова оказаться в объятиях Леви, еще как хочется!

Никки вскочила на ноги и принялась ходить по комнате. Да, она презирала себя и все же не могла заставить себя испытывать отвращение к тому, что было у них с Леви. Это было чудесно! Она чувствует себя такой… такой женственной, такой любимой!

Но тут Леви застонал, и Никки вмиг забыла все свои размышления. Она коснулась его плеча и ахнула: он был такой горячий, что ее обожгло даже сквозь рубашку. Никки боязливо положила ему руку на лоб. У него жар! Он весь горит!

Никки опрометью бросилась в дом.

— Тетя, тетя! — крикнула она, влетая в спальню. — У него страшный жар!

Эмили тут же вскочила и заторопилась в комнату Леви.

Никки шла вслед за ней. Она немного успокоилась. Уж тетушка-то знает, что делать!

Однако тетушка тоже растерялась.

— Никки, а Леви вчера ни на что не жаловался?

— Жаловаться он не жаловался, но я тогда еще подумала: странно, что он упал с лошади, даже во время грозы. Понимаете, скорее лошадь сдохнет, чем Леви с нее свалится, какая бы норовистая она ни была. Он что, уже вчера был болен?

— Очень возможно. Во всяком случае, он уже был болен, когда пришел домой.

Эмили расстегнула на нем рубашку и положила на грудь холодный компресс.

— Поначалу я думала, что это он просто устал или дыма надышался, но тогда бы все уже прошло. — Она вздохнула. — Я знаю только одну болезнь со сходными симптомами, но ею болеют только в тропиках. В Вайоминге этим не заразишься.

— А в Китае?

— В Китае? Не знаю. Но в других восточных странах можно. А что?

— Леви говорил, что он провел там почти четыре года. Он ведь был матросом.

— Да? Тогда я, вероятно, не ошиблась.

— А что с ним, тетя?

Тетя Эмили поправила очки.

— Ты знаешь, я боюсь, что у него малярия.

16

— Малярия! — Никки ахнула. — Я… Неужели он умрет?!

Эмили встала и взяла со стола свою черную сумку.

— Точно сказать не могу, но скорее всего нет. Он уже перенес ее по крайней мере один раз и выжил. — Она принялась рыться в сумке. — Я была уверена, что у меня есть немного… А, вот он! — Она с довольной улыбкой извлекла из недр сумки белый пакетик. — Хинин. Дома я всегда держу его под рукой. Там у нас немало моряков, никогда не знаешь, когда придется столкнуться с малярией.

— А это ему поможет?

— Поможет, если у него действительно малярия. Сперва его еще будут мучить приступы озноба и горячки, но хинин всегда действует.

Никки хмуро глянула на Леви.

— А если не подействует?

— Значит, у него не малярия.

Эмили всыпала щепотку порошка в стакан с водой и размешала.

— Самое сложное — заставить его принять лекарство.

Вдвоем им удалось усадить Леви. Никки поддерживала его за плечи, а Эмили попыталась влить лекарство ему в рот. Он машинально проглотил один глоток, но потом стиснул зубы и отвернулся, почувствовав горечь.

Несколько минут обе женщины повторяли свои попытки. Наконец у Никки лопнуло терпение.

— Слушай, Леви, если ты будешь вести себя как младенец и отпихивать лекарство, я тебя вздую!

К их изумлению, Леви послушно открыл рот и выпил все до капли.

— Вот так-то оно лучше, — сказала Никки. Она бережно уложила его на подушки и откинула волосы со лба.

— Кулачишко у нее железный, — пробормотал он.

Эмили с Никки ошарашенно взглянули друг на друга, потом обе расхохотались.

— Интересно, откуда ему это знать? Даже спрашивать не стану! — сказала Эмили.

Никки почувствовала, что краснеет, но усмехнулась:

— Мне один раз пришлось ему врезать. Видно, ему это здорово запомнилось.

— Да, я уж вижу, — улыбнулась Эмили, оправляя одеяло. — Стало быть, нечего бояться оставлять тебя наедине с ним. Пойду вздремну. Леви, видать, знает, кто здесь хозяин.

Она дотронулась до лба Леви, и улыбка исчезла с ее лица.

— Надо сбить жар. Не забывай менять компрессы. Горячка должна кончиться к полудню или немного позже, но к тому времени я сама встану. Около часу надо будет дать ему еще хинин.

Теперь Никки некогда было раздумывать о событиях прошлой ночи — она едва поспевала менять компрессы. В горячке Леви бредил. Он метался по постели и безостановочно бормотал.

За утро Никки узнала о Леви Кентрелле и его родных и близких больше, чем за все три месяца, что он прожил в их доме. Коул, Чарли, Кейт и папа — это, очевидно, его семейство. По всей видимости, Леви был к ним очень привязан.

Упоминались также Синтия и Стефани. Синтия, видимо, когда-то жестоко ранила Леви. Он то говорил о своей любви к ней, то проклинал ее. Синтию Никки сразу невзлюбила.

А Стефани она возненавидела. Когда Леви говорил о ней, его лицо сразу светлело. Чем больше он говорил, тем больше Никки хотелось, чтоб он заткнулся. Стефани красавица. Стефани добрая. Стефани умеет скакать быстрее ветра. Стефани прекрасно готовит. Стефани поймала вора — вот это показалось Никки интересным. Но она все равно не пожелала переменить мнения об этой замечательной Стефани.

Хорошо еще, что вернулась Эмили. Она удивилась, увидев, что Никки стиснула кулаки и скрипит зубами от злости, но не подала виду, что обратила внимание на раздражение племянницы.

— Ну, как он себя чувствует?

— Как и раньше. Похоже, жар немного спал, но он все время мечется, что-то бормочет.

— Ну, при такой высокой температуре люди часто бредят. — Эмили положила ему руку на лоб. — Да, похоже, ты права. Я там приготовила поесть. Сходи-ка перекуси вместе с папой и Питером.

— А как же Леви? Мы его покормим?

— Я сварю ему бульону, когда он очнется, но это будет еще не скоро.

Выйдя на улицу, Никки перевела дыхание. Как хорошо на свежем воздухе! Она решила немного пройтись, прежде чем идти в дом.

Радуясь солнышку, Никки дошла до сарая, и только тут ей пришло в голову, что в бреду Леви может сказать что-нибудь такое, чего тете Эмили лучше не слышать.

До сих пор он не раз упоминал имя Никки, но чаще всего с раздражением. А вдруг он скажет что-нибудь насчет вчерашнего поцелуя или, не дай Бог, насчет прошлой ночи? Тетушка ведь не дура. Ей и намека хватит, чтобы обо всем догадаться. Никки почти бегом бросилась обратно. Надо сидеть с Леви самой!