Рассел Уитфилд - Гладиатрикс

• Название: Гладиатрикс
• Автор: Рассел Уитфилд
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-43988-1

I век н. э. В период правления Домициана страсть римлян к гладиаторским боям достигла величайшего размаха. Император, стремясь к новизне и разнообразию, выводит на арену необычных бойцов — женщин.

Одна из них — Лисандра, чудом пережившая кораблекрушение у побережья Малой Азии и попавшая в рабство. У себя на родине она принадлежала к древнему культу — и эта спартанская жрица-воительница никогда не примет невольничью судьбу. В свирепых схватках Лисандра совершенствует свое боевое мастерство и обретает восторженную любовь толпы. Но одновременно растет число ее опаснейших недругов…

Впервые на русском языке — в переводе Марии Семеновой, прославленного автора «Волкодава».

---

— Она несет зло, — сказала Сорина. — Она бессердечна! Я не хочу, чтобы эта дрянь причиняла тебе боль!

— Нет, ты ошибаешься, она вовсе не бессердечна, — заспорил Катувольк. — Она… ну, просто вот такая. Она особенная, Сорина. Для такой, как она, оказаться в луде — хуже, чем попасть в преисподнюю! Жить под одним кровом с женщинами такого пошиба, которых мы сюда набираем…

— Вот уж спасибо большое, — пробормотала Сорина.

— Тебя я совсем не имел в виду, — торопливо поправился Катувольк.

Амазонка заставила себя улыбнуться. То, что она собиралась сделать, было, без сомнения, омерзительно и в то же время необходимо для того, чтобы очистить душу Катуволька от смертоносной отравы.

— Я знаю, — сказала она. — Я пошутила. Лисандра, знаешь ли, тоже любительница пошутить на твой счет.

Она сразу увидела, что эти слова сумели проникнуть сквозь пелену хмельного тумана, окутавшего рассудок Катуволька. Галл выпрямился и хмуро посмотрел на нее.

— Лисандра надо мной не смеялась, Сорина, — сурово выговорил он заплетающимся языком. — То, что у нее нет ко мне любви, еще не означает презрения.

— В самом деле? — Сорина поджала губы, словно обдумывая услышанное. — Ох и ошибаешься же ты, Катувольк.

— Ты о чем? — Галл ненадолго обратил на нее осоловелый взгляд, потом снова уткнулся в пивной бурдючок.

— Ну, мое-то дело сторона. — Сорина подпустила в голос очень точно отмеренную толику нерешительности. — Однако тебе, наверное, следует учесть вот что. Ее влекут только женщины.

— Я не… — ошеломленно пробормотал Катувольк. — Я не знал.

— Так знай, — сказала Сорина. — Они с Эйрианвен просто созданы одна для другой. Обе находят твое нескрываемое внимание к спартанке забавным до невозможности. Весь луд только о том и болтает! — добила она Катуволька. — Женщины вволю хохочут над тобой, когда ты не смотришь, но никто не смеется звонче Лисандры. Она не может жить просто, Катувольк. Ей подавай, чтобы все непременно с нею считались, чтобы все бегом бежали, как только она свистнет. Ее весьма веселит, что ты, наставник, не сумел избежать ее чар.

Катувольк не без труда поднялся на ноги.

— Я с ней об этом поговорю, — с полупьяной вдумчивостью заявил он. — Где она?

— Полагаю, с Эйрианвен, — сказала Сорина.

В эти мгновения она почти ненавидела себя, однако заботилась не только о молодом галле, но и об Эйрианвен. К тому же Сорина не так уж сильно и приврала. Лисандре действительно было жизненно необходимо выбиться в вожаки. Этого желали все ее соплеменники, ненавидимые всеми богами. Достаточно посмотреть, как она подмяла под себя своих соотечественниц. С некоторых пор они только ей в рот и смотрели.

— Хотела бы я раскрыть глаза Эйрианвен, как раскрыла тебе, но она ничего слушать не хочет, — продолжала Сорина. — Очень тебя прошу, Катувольк, не рассказывай ей о том, что услышал здесь от меня. Если она узнает, что я хоть полслова сказала против ее любимой, то навсегда станет чужой для нас. Тогда-то Лисандра погубит ее, как пыталась погубить тебя. Мы с Эйрианвен пока еще добрые подруги, а значит, я могу попытаться ее спасти.

Катувольк пробормотал нечто не очень разборчивое, вроде бы выражая согласие. Он не особенно твердо стоял на ногах, глядя прямо перед собой.

— Я ее разыщу, — сказал он, взял под мышку бурдючок и поплелся по коридору.

Сорина смотрела ему вслед, пока его широкая спина не скрылась в толпе.

«Я тварь, — думала она. — Но я все сделала правильно».

* * *

— Так ты видела, как я дралась? — спросила Лисандра.

Они с Эйрианвен нашли в подземелье довольно-таки уединенный уголок, запаслись небольшим мехом вина и устроились там.

— А как же. — Силурийка широко улыбнулась. — Мы с Бальбом вместе смотрели. Наш ланиста вне себя от восторга.

— Ну а ты-то что думаешь? — настаивала Лисандра.

Ей было жизненно необходимо услышать слова одобрения именно от Эйрианвен.

— Ты билась великолепно. Это было выдающееся выступление!

— Правда?

Лисандра вдруг почувствовала, что краснеет. Это было глупо, бессмысленно, однако ее лицо неудержимо заливала краска.

Эйрианвен потянулась к ней, нежно поцеловала спартанку и легонько погладила ладошкой ее щеки.

— Ты — грозная воительница, внушающая страх, — шепнула она.

Несколько мгновений они смотрели друг дружке в глаза, пока до обеих вдруг не дошло, что слова Эйрианвен прозвучали, в общем-то, смешно. Силурийка хихикнула первой, а там и Лисандра скривила губы в улыбке. Потом Эйрианвен негромко изобразила рев труб, сопровождавших выход гладиаторов на арену.

— Вот ты выходишь, и все разбегаются, — добавила она, и смех выдавил слезы из ее глаз.

Лисандра весело ткнула ее в плечо кулаком.

— Ах ты!.. — А сама все смотрела на Эйрианвен.

Британка была столь прекрасна, столь совершенна!.. Лисандра ощутила внезапный прилив нежности. Ей захотелось немедленно что-то сказать Эйрианвен, но она не могла подобрать слов. Спартанцы были мастерами действия. Речи, в особенности любовные излияния, не являлись их сильной стороной.

— Время от времени надо говорить о том, что у тебя на сердце, Лисандра, — тихо заметила Эйрианвен.

Их глаза встретились. Ярко-синий взгляд подруги показался Лисандре необычайно глубоким и мудрым. Было похоже, что Эйрианвен читала ее мысли, словно развернутый свиток.

Щеки спартанки снова налились жаром.

— Я просто спрашивала себя, есть ли в твоем племени еще такие красавицы?

Вопрос был глупым, но Лисандре до смерти хотелось чем-то порадовать Эйрианвен. Эти слова первыми явились ей на ум.

— Красивей меня у нас никого не было, — ответила Эйрианвен. — Мы, силурийцы, в большинстве своем черноголовые. Может, именно поэтому в нашем народе особенно ценятся светлые волосы. Смех сказать, мы больше похожи на римлян, чем на других бриттов. Скажу тебе правду, Лисандра. По крови я вовсе не силурийка. Я среди них выросла, но мой отец был друидом из племени бриганте. Они-то уж всем бриттам бритты: рослые, светловолосые и светлокожие. Их предводительница Картимандуа пошла на предательство — сдалась римским захватчикам и сделалась их подстилкой.

Глаза Эйрианвен сверкнули такой ненавистью, какой Лисандра никогда еще в них не видела.

— Вот только друидам с римлянами разговаривать не о чем. Поэтому отец увез меня далеко на запад от земель бриганте, туда, где римлянам по-прежнему противостояли силуры. Они вырастили меня как свою, и я привыкла с гордостью называть себя силурийкой. Пусть мое племя было разбито Фронтином, но мы хотя бы дрались до последнего, не как трусливые бриганте, которые сразу сдались!

Лисандра уже от всей души сожалела о своих глупых словах, из-за которых Эйрианвен предалась столь невеселым воспоминаниям.

— Прости, что я упомянула об этом, — сказала она. — Я… ну не умею я добрые слова говорить.

— Нет стыда в том, чтобы проявить чувства, сказать о них любимому. Люди не должны молчать.

— А меня учили именно так.

Лисандра сказала эти слова и сама услышала, насколько беспомощно они прозвучали.

Эйрианвен чмокнула ее в кончик носа. Настроение британки вроде бы вновь улучшилось.

— Все мы уже не таковы, какими были когда-то, — заявила она. — Луд и то, чем мы тут занимаемся… все это нас сильно меняет. Это очень жесткий и жестокий мирок, Лисандра. Именно поэтому мы так жаждем нежности, особенно от тех, кого любим.

Лисандра сглотнула. Разум спартанки отчаянно пытался найти слова, достойные тех чувств, которые владели ею.

Некоторое время она молчала, потом все-таки заговорила:

— Кому-то — конное войско, кому-то — пешее. Кого-то завораживают боевые корабли. Они бороздят изменчивое море, но сами неизменны в своей красоте. А для меня… для меня хорошо то, чего хочешь ты.

У нее сердце перевернулось от радости, а может, и от облегчения, когда Эйрианвен улыбнулась в ответ.

— Ты сама это придумала? — спросила силурийка. — Конное войско, пешее… Это очень по-твоему!

— Я… ну… — замялась Лисандра. — Нет, это не мои слова. Их написала поэтесса Сапфо.

— Лисандра!.. — расхохоталась Эйрианвен. — Нет, ты все-таки безнадежна!

— Кому бы судить о классической поэзии, как не тебе, — дала сдачи Лисандра, но ее глаза искрились смехом.

Девушки обнялись. Каждой были по душе слабости и мелкие недостатки другой. Лисандра испытывала очень странное чувство. Когда она прочла прекрасной силурийке те поэтические строки, в ее душе что-то переполнилось и прорвалось, словно дамба, сметаемая напором реки. Впервые в жизни она позволила чувству овладеть собой, не сдерживала и не скрывала его. Сила этого чувства даже слегка напугала ее. Оно было неуправляемо, неподвластно рассудку, но Лисандра ни за что на свете не хотела бы утратить его.