Елизавета Абаринова-Кожухова - Искусство наступать на швабру

• Название: Искусство наступать на швабру
• Автор: Елизавета Абаринова-Кожухова
• Жанр: Фэнтези

Описываемые события предшествуют книгам Е. Абариновой-Кожуховой «Холм демонов» и «Дверь в преисподнюю»

---

После бурного интервью у товарища Разбойникова и не совсем приятного общения с соседями по гостиничному коридору Надежде требовался отдых с горячим душем. Но не успела она приготовиться к этой процедуре, как распахнулось окно и в номер влетел молодой человек, которого журналистка видела сначала возле тюрьмы, а затем в синем «Москвиче» на Матвеевской улице, и приняла за дополнительного соглядатая от тех людей, с которыми ей пришлось иметь дело сразу по приезде в Кислоярск.

Встав в обличительной позе на фоне трюмо, сей молодой человек с пафосом провозгласил:

— Снимайте личину — я разгадал все ваши коварные замыслы! Ваша карта бита, товарищ соучастница!

— Чего вам от меня еще надо? — устало произнесла Чаликова. — Я все сделала и все передала…

— Ага! Значит, вы передали! — радостно вскричал непрошеный гость. Но тут у него из кармана пиджака раздались некие непонятные звуки. Молодой человек вынул какой-то аппарат с антенной, который тут же заговорил:

— К сожалению, результаты неутешительные. Объект Антонина Степановна Гречкина заметила слежку и начала петлять по городу, выказав хорошее знание конспирации и топографии Кислоярска, а в районе Пшеничной улицы исчезла из поля видимости.

— Этого следовало ожидать, — ответил молодой человек и, небрежно отправив аппарат на прежнее место, вновь обратился к журналистке: — Не беспокойтесь, госпожа Чаликова, ваши сообщники не уйдут от ответа. A теперь сознавайтесь, что вы делали у Разбойникова!

— Да кто вы, собственно, такой?! — только теперь пришла в себя от столь бурного налета Надежда Чаликова.

— Вы хотите знать, кто я? — гордо приосанился гость. — В таком случае, разрешите представиться: Василий Дубов, частный детектив.

— Ах, так вы Дубов! — В голосе Чаликовой послышалось облегчение.

— Да, я Дубов, — с пафосом подхватил детектив. — Это я сел на хвост к вашим друзьям профессору Ольховскому и Антонине Степановне, и они были вынуждены скрыться…

— Они мне не друзья, — вздохнула журналистка.

— Ну, сообщники.

— И не сообщники.

— То есть как? — удивился Дубов. — Так кто же они вам?

— Шантажисты. Да вы присаживайтесь, Василий Николаевич, я много должна вам рассказать.

— Не сомневаюсь, — кивнул Дубов, присаживаясь в кресло. — Но откуда вы знаете мое имя?

— Его я услышала еще в Москве. Но мне хотелось бы начать с самого начала, чтобы и самой получше разобраться, в чем тут дело.

— Да, это было бы неплохо, — согласился Дубов. — У меня столько вопросов, что аж голова кругом идет.

Чаликова поудобнее устроилась на кровати и приступила к рассказу:

— Все началось с того, что наш редактор вызвал меня и в приказном порядке велел ехать в Кислоярск. Когда я спросила, зачем, он замялся и ответил: «Напишете репортаж о Кислоярской жизни». Уже тогда я почувствовала, что здесь что-то не так. И решила хотя бы навести справки о том, что происходит в Кислоярской Республике, однако все мои коллеги и знакомые или вообще ничего о ней не слышали, а если что-то и слышали, так разве что о «вечном узнике» — путчисте по фамилии не то Бандитов, не то Преступников, не то Грабителев. Но буквально накануне отъезда мне неожиданно повезло — прямо на улице подошел какой-то человек, представился сотрудником социологической службы при вашем правительстве и спросил, что я знаю о Кислоярской республике. Я честно ответила, что ничего не знаю, но хотела бы узнать побольше. Он страшно обрадовался: «Вы — первый человек из опрошенных, кто интересуется нашим государством. Обычно отвечают в том смысле, что и не знаю, и знать не хочу». В общем, социолог вызвался удовлетворить мою любознательность и пригласил в кафе. Сначала он принялся излагать данные о Кислоярской Республике во вполне официозном стиле, но мне все же удалось разговорить его на некоторые сведения из категории «не для печати». Однако потом этот милый социолог опомнился и попросил в случае чего на него не ссылаться, но назвал имена нескольких кислоярцев, к которым я могла бы обратиться за «неофициальной» информацией, и в их числе политика Гераклова и частного детектива Дубова.

— O ваших контактах с Геракловым нам уже известно, — как бы между прочим заметил Василий. A Чаликова продолжала свой рассказ:

— Я ожидала от своей командировки всяких сюрпризов, но никак не думала, что они начнутся так быстро. Не успела я очухаться с дороги, как ко мне в номер ввалилась соседка из номера рядом — некая Антонина Степановна…

— Она же — беглый прокурор Антон Степанович Рейкин, — не то спросил, не то закончил фразу Дубов.

— Как вы это узнали? — чуть удивилась Чаликова.

— A, ерунда, путем сложных логических построений, — скромно ответил Василий. — Да, так что же Антонина Степановна?

— Едва войдя ко мне в номер, она потребовала, чтобы я выполняла все ее указания, а за это она мне через месяц заплатит десять тысяч баксов. Естественно, я попросила ее закрыть дверь с той стороны. Но она закрыла с этой и постучала в стенку, и тут же ко мне заявился сосед с другой стороны — импозантный профессор с сачком. «Знаете ли вы, кто мы такие?!» — грозно вопросил профессор и сорвал с себя бороду.

— И что же оказалось под бородой? — живо заинтересовался Дубов.

— Разве вы не знаете? — усмехнулась Чаликова. — A как же ваши логические построения…

— До профессора мои логические построения еще не добрались.

— Ну так вот, господин Дубов, под личиной исследователя насекомых скрывается бывший народный депутат бывшего CCCP полковник Вилмар Имантович Берзиньш, если вам его имя что-то говорит.

Разумеется, это имя много что говорило, и не только Дубову: бывшего союзного депутата, ныне ставшего у себя на родине политэмигрантом и персоной нон грата, в последние годы можно было встретить везде, где происходили или намечались перевороты, народные восстания, путчи и прочие мелкие антигосударственные пакости. Стало быть, и его появление на брегах Кислоярки не сулило ничего хорошего.

— Ого-го! — только и смог пробормотать сыщик. — Такую щуку упустили!.. И что же, они вам представились своими настоящими именами?

— Именно так и представились, — подтвердила журналистка. — Профессор, как я говорила, снял бороду, а Антонина Степановна, гм, тоже представила веские доказательства того факта, что она вовсе не Антонина Степановна, а очень даже Антон Степанович. Когда я узнала, что это за личности, то здорово перетрухнула, но виду не подала. Говорю, мол, я вас не боюсь, делайте со мной, что хотите, но колесо истории вспять не повернете — победа рыночной демократии над химерами красного тоталитаризма окончательна и бесповоротна, и все такое. Тут Антонина Степановна противненько так захихикала и сказала: «Нет уж, Наденька, не для того мы тратили деньги, убеждая вашего редактора отправить вас в Кислоярск, чтобы выслушивать тут всякие лекции. И если вы не хотите, чтобы с вашим младшим братом Егором случилось в Москве что-нибудь нехорошее, то будете как миленькая выполнять все наши указания». Ну, я спросила, чего им, негодяям, надо.

— A они ответили — пойти в тюрьму и взять интервью у Разбойникова, — подхватил Дубов. — A заодно кое-что от него передать.

— Ну, вижу, вы все знаете лучше меня, — вздохнула Чаликова.

— Кое-что лучше, а кое-что хуже, — многозначительно сказал Василий. — Продолжайте, пожалуйста, Наденька… То есть, простите, Надежда…

— Чего уж там, Васенька, зовите меня Наденькой, — махнула рукой Чаликова. — В общем, сегодня я побывала в тюрьме у Александра Петровича Разбойникова, взяла у него для газеты — интервью, а для полковника с прокурором — записку, и вернулась в гостиницу. Здесь сия «сладкая парочка» тут же ввалилась ко мне в номер. Впрочем, они сопровождали меня уже почти от кладбища. — Надя чуть улыбнулась, отчего ее симпатичное лицо озарилось, будто солнышко. — Это не считая вас на синем «Москвиче» и того субъекта в плаще и темных очках, похожего на вражеского шпиона из советских фильмов.

— Это был агент от милиции, — дал справку Дубов.

— Ну вот, я им отдала то, что получила от Разбойникова, они пообещали, что заплатят через месяц, когда разживутся деньжатами, и тут же съехали из отеля. Вот, собственно, и все. A тут ворвались вы…

— Да, история темная, — покачал головой Василий. — Между прочим, у меня имеются не совсем безосновательные подозрения, что Разбойников передал своим сообщникам план свержения государственной власти и даже физического устранения Президента. Жаль, что мы не знаем содержания этого «послания из мертвого дома».

— Ну почему же? — грациозно подернула плечиком Надя. — Они сами рассказали о содержании записки.

— Вот как! — изумленно вскинул брови Дубов. — И что же они вам наплели?

— Антонина, значит, Степановна повторила, что они заплатят мне через месяц, когда у них появятся денежки. Я как бы чисто из вежливости спросила, откуда они собираются взять деньги — грабануть банк, что ли? Тогда профессор, то есть полковник Берзиньш, с солдатской прямотой ответил: «Вы, товарищ Чаликова, доставили нам номера сейфов и шифры одного из Цюрихских банков, где хранится пресловутое „золото партии“. Теперь-то мы с Антон Cтепанычем купим белый „Мерседес“ и отъедем на курорты Швейцарии издавать „Искру“, из которой вновь разгорится пожар мировой революции!». «Но это, естественно, строго между нами, — добавила прокурорша, — если вы, конечно, хотите прожить долгую жизнь и скончаться в своей постели». И с этими словами они удалились… Да что с вами, Вася, вы прямо побледнели, как полотно!