Валентин Аккуратов - Мир “Искателя” (сборник)

• Название: Мир “Искателя” (сборник)
• Автор: Валентин Аккуратов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1973

В книге опубликованы научно-фантастические и приключенческие повести и рассказы советских и зарубежных писателей, с которыми читатели уже встречались на страницах журнала “Искатель” в период с 1961 по 1971 год, и библиография журнала.

СОДЕРЖАНИЕ:

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

Валентин Аккуратов, Спор о герое

Валентин Аккуратов, Коварство Кассиопеи

Николай Николаев, И никакой день недели

Игорь Подколзин, На льдине

Игорь Подколзин, Завершающий кадр

Михаил Сосин, Пять ночей

Борис Воробьев, Граница

Гюнтер Продль, Банда Диллингера

Димитр Пеев, Транзит

Дж. Б. Пристли, Гендель и гангстеры

Анджей Збых, Слишком много клоунов

ФАНТАСТИКА

Виктор Сапарин, На восьмом километре

Дмитрий Биленкин, Проверка на разумность

Владимир Михановский, Мастерская Чарли Макгроуна

Юрий Тупицын, Ходовые испытания

Виталий Мелентьев, Шумит тишина

Кира Сошинская, Бедолага

Род Серлинг, Можно дойти пешком

Альфред Элтон Ван-Вогт, Чудовище

Мишель Демют, Чужое лето

Рэй Брэдбери, Лед и пламя

“Искатель” в поиске

Библиография

---

“Потому что это ничего не меняет, — сам себе ответил Эв. — Потому что первая же наша попытка заделать отверстия будет парализована, — они перережут гомеостатические цепи, и двигатель…”

Об этом лучше было не думать.

Он засек еще два отверстия, прежде чем показалась массивная дверь витализационных камер. Он откатил ее и, не медля ни секунды, приступил к оживлению псевдогадов. Пока он манипулировал с аппаратурой, создавал в помещении воздух Биссеры, ему все время казалось, что дверь, которую он оставил открытой, вот-вот задвинется.

И когда он все закончил, когда животные скользнули в темные углы, забились там, ему захотелось прислониться к стене и закрыть глаза.

Но ему надо было еще кое-что сделать. Снять ловушки. Последний дружеский жест… Не воспримут ли они его как капитуляцию?

Эв оглянулся на выпущенных им существ. Какая-то тварь сопела за колпаком, но остальные сидели тихо, будто их не было вовсе. Шипели насосы, нагнетая инопланетный воздух. Бедные, парализованные страхом низшие существа чужой планеты. А каково было высшим, разумным? Что-то чудовищное обрушилось на них там, где они чувствовали себя в полной безопасности, занимались своими делами и не предвидели никакой беды, — разве что в последний миг их поразила падающая с неба тень. Затем ужас, мрак и пробуждение неизвестно где, в чужом и враждебном мире.

“Конечно, их первые действия были нелепы, — подумал Эв, затворяя дверь. — Впрочем, их поступки, возможно, нелепы лишь с нашей точки зрения. Рассудок они во всяком случае сохранили. Значит, не все потеряно. Для них… И может быть, для нас”.

Он тут же одернул себя. Нет никаких доказательств, что они правильно истолковали его поступок.

Никаких? Но ведь он до сих пор жив! Хватило бы у него самого выдержки в точно такой же ситуации, или он бы поддался соблазну покончить с врагом, коль скоро он сам идет в руки?

Цивилизация, диаметрально противоположная нашей. Обращенная внутрь себя цивилизация. Наглухо закрытый для нас мир, ибо мы не понимаем, как можно создавать все, что надо, из собственного тела, а им, видимо, невдомек, как можно жить иначе.

Да, чего-чего, а стандарта вселенная лишена.

Осталось семь неубранных ловушек. Пять. Две. Ни одной.

Эв возвращался обессиленный. Все так же сопровождали его невидимые глаза. Ничего не изменилось.

Нет, изменилось. Отверстия, мимо которых он шел, зияли, как прежде. Все, кроме последнего. Оно было заделано так аккуратно, что место, где оно находилось, выдавал лишь свежий блеск металла.

Описывая в пространстве чудовищную дугу, звездолет поворачивал к Биссере.

— Больше неприятностей не будет? — с надеждой спросил капитан.

— Не стоит заранее обольщаться, — ответил Эв. — Хорошее отношение способна понять даже гадюка. Но если бы мы очутились в их корабле, то мы бы сочли, что он устроен по принципу наших звездолетов. Нам вряд ли пришла бы в голову мысль, что это не корабль, а, скажем, чрево живого существа. Думаю, им не легче. Но поступки красноречивей слов, а действия друг друга мы, кажется, начали понимать. Все обойдется, Антон.

Действительно, все обошлось, хотя неприятностей было столько, что, когда люки, наконец, распахнулись, капитан вздохнул с таким облегчением, будто с плеч свалился по меньшей мере Эльбрус.

— Чего они медлят? — Нетерпение его дошло до точки, когда миновало более часа, а из люка никто не показался. — Не могут же они не чуять ветра родины?

Эв пожал плечами.

Но они появились. Они мячиком скатились по аппарели и тут же взмыли в зеленое ласковое небо Биссеры. Оно приняло их, но пробыли они в нем недолго.

— Чистые жеребята, — сказал капитан, глядя в бинокль на прыгающие по холмам живые шары.

— Кажется, я сообразил, почему они задержались, — заметил Эв. — Спустимся. Я буду очень разочарован, если моя догадка не оправдается.

— Вот, — он погладил металл, который свеже блестел там, где перед посадкой зияли дыры. — Они задержались, чтобы исправить свою ошибку, когда поняли, что мы исправили свою. Разум, он все-таки везде разум; без понимания других ему трудно уцелеть, но так ли?

Владимир Михановский МАСТЕРСКАЯ ЧАРЛИ МАКГРОУНА

Городишко Тристаун невелик. Ратуша, массивный банк да еще, пожалуй, тюрьма — вот и все тристаунские достопримечательности. Жизнь в городе шла тихо, сонно… Сонно. Со снов все и началось.

1

Грузный, опустившийся Чарли и в эту ночь, как всегда, боялся уснуть. Около полуночи он опустил йоги в шлепанцы и поднялся наверх подышать свежим воздухом. Самодовольная луна щедро озаряла своим сиянием и плоские крыши коттеджей-близнецов, и шпиль ратуши, неуклюже торчащий поодаль, и змеевидную речонку, которая сейчас показалась Чарлзу полной таинственности. С речки тянуло сыростью н доносился оглушительный лягушачий концерт.

Возвращаться вниз, в неуютную холостяцкую комнату, не хотелось. В голову лезли невеселые мысли. Ничего-то он не скопил про черный день. Всю жизнь гнул спину на компанию. А что толку?

Чарли остановил задумчивый взгляд на внушительном банке, затем перевел его на темный куб тюрьмы и вздохнул. Нет, операция гортани ему явно не по карману. Правда, врач, взяв за визит свои пятнадцать монет, немного утешил Чарли, сказав, что болезнь не смертельна, но что это за жизнь, когда каждую ночь тебя мучают кошмары.

— Подумайте над операцией, — сказал врач.

Легко сказать — подумайте!

Чарли глянул на банк и снова вздохнул.

Сплюнул вниз на поблескивающую брусчатку мостовой.

Лучше что угодно, чем эта пакость. Едва смыкаются веки, как приходит кошмар, от которого Чарли тотчас просыпается в холодном поту. Кто-то душит его костлявыми пальцами. Чарли изо всех сил старается вырваться, но тщетно. Он хватает жилистые руки врага, издает хриплый крик… И просыпается. И так каждую ночь.

Розовый купол через улицу ярко светился. Ночной клуб процветал. Ветерок доносил джазовые всхлипы, временами женский визг вперемежку с пьяными выкриками.

Ночная птица, хлопая крыльями, пролетела над террасой. Чарли протер веки, отгоняя дремоту.

А ведь Чарли Макгроун был когда-то, черт возьми, неплохим инженером!

Стало прохладно. Зевнув, Чарли запахнул плотнее халат и отправился в лабораторию, как он громко величал тесную клетушку, заставленную приборами и старыми инструментами.

Слава богу, есть работа. Миссис Джонсон принесла вчера утром руку, жалуется, что пальцы перестали сгибаться. Видно, опять что-то с координацией движении. Надо будет как следует проверить контакты. Конечно, что там ни говори, а своя рука лучше. С тех пор как миссис Джонсон ампутировали руку, года три тому назад, бедная миссис бессчетное множество раз обращалась к Чарли. Видно, негодяи из протезной компании подсунули ей низший сорт, выдав его за первый. Каждый раз перед переменой погоды руку крутило, рука нуждалась в непрерывном ремонте и замене деталей. У других клиентов Чарли были сходные истории. Но и то сказать: не будь в протезной компании негодяев — что бы жевал Чарли?

Часы пробили четверть четвертого.

Покончив с пластиковой рукой миссис, Чарли устало опустился на стул и привычно натянул наушники биопамяти; он очень любил вести дневник — вся нижняя полка шкафа была заставлена от корки до корки исписанными магнитными блоками. Блоки хранили — правда, неизвестно для чего — хронику жизни Чарли, обильно сдобренную его излияниями.

В оконце пробивался тусклый рассвет. Чарли снял наушники, раскрыл скрипучий шкаф и прибавил заполненный кубик блока к внушительной батарее прежних. “Здесь вся история моей жизни”, — подумал Чарли, осторожно прикрывая дверцу. Инженер Макгроун не был лишен тщеславия.

На выходе Чарли больно ударился об острый угол какого-то ящика. Чарли нагнулся и с усилием поставил на стол старый биоизлучатель. Макгроун купил его по случаю еще в те далекие годы, когда он работал в Уэстерне. С тех пор пользоваться излучателем Макгроуну не приходилось.

Чарли отер рукавом пыль с антенны.

Вздремнуть бы немного. Но опять придет этот кошмар.

А что, если?..

Пораженный неясной еще мыслью, Чарли бросился назад к шкафу и, рывком открыв дверцу, схватил первый попавшийся блок и вернулся к биопреобразователю. Руки старчески дрожали. В неверном утреннем свете Чарли едва разобрал выцветшую надпись, давным-давно сделанную им на блоке: “Запад. Лето. Мой первый отпуск”.

Пульт настройки… реле времени… Чарли чертыхнулся: средний нерв перегорел — придется сменить.

В общем, несмотря на чрезвычайную простоту идеи Чарлза Макгроуна, канители с избытком хватило н i целый день.

Зато последующую ночь Чарли впервые спал спокойно. Его никто не душил. Макгроуну снились клеверные луга под далеким Питерстауном, в котором Чарли работал много лет назад, ароматные поля Западного побережья и ласковые руки мисс Шеллы.