Льюис Кэрролл - Логическая игра

• Название: Логическая игра
• Автор: Льюис Кэрролл
• Издательство: "Наука", Главная редакция физико-математической литературы
• Жанр: Детская образовательная литература
• Год: 1991
• ISBN: 5-02-014220-4

Сборник логических задач автора известных сказок «Алиса в Стране Чудес» и «Сквозь зеркало и что там увидела Алиса» Льюиса Кэрролла в яркой и занимательной игровой форме знакомит читателя с оригинальным графическим методом решения силлогизмов и соритов.

В приложение включены некоторые игры, фокусы и головоломки Льюиса Кэрролла и его письма к детям.

Для школьников 8—10-х классов и всех любителей занимательных задач.

---

Так что билет даст массу пищи тем слабым органам, которые вы называете «наши умы».

Привет Эви и Джесси. (Не знаю, что передать Алисе. Пожалуйста, посмотри, выдержит ли она «наилучшие пожелания».)

Неизменно любящий тебя друг

Ч. Л. Доджсон

Катлин Эшвеге

Крайст Черч, Оксфорд

24 октября 1879 г.

Дорогая Катлин!

Я очень рад получить от тебя письмо, так как я был совершенно уверен, что мне не придётся больше ни увидеть тебя, ни даже услышать о тебе. Ведь все, что я знал о тебе, — это фамилия, ни призрака имени, ни тени адреса, и мне отнюдь не хотелось тратить все моё небольшое состояние на объявления вроде таких:

«Если юная леди, некогда проезжавшая по железной дороге…» или до конца своих дней бродить по улицам, повторяя: «Катлин!», как та молодая женщина, которая приехала за тридевять земель на поиски своего возлюбленного, зная о нем лишь, что его зовут «Эдвард» (или «Ричард», думаю, что историю ты знаешь лучше меня) и что он обретается где-то в Англии. Вряд ли нужно говорить о том, что на розыски у неё ушло некоторое время. Я знаю лишь, что если бы ты очень захотела, то смогла бы написать мне через Макмиллана[32]. Но прошло уже три месяца с нашей встречи, и я потерял всякую надежду, поэтому сюрприз был приятный.

Теперь я надеюсь, что могу считать тебя одним из моих маленьких друзей. Я люблю детей (за исключением мальчишек), и у меня больше маленьких друзей, чем я смог бы сосчитать на пальцах, даже если бы я был сороконожкой. (Кстати, есть ли у них пальцы? Боюсь, что у них только ноги, но, разумеется, они используют их для той же цели, и поэтому никакие другие насекомые, кроме сороконожек, не могут научиться умножать столбиком.) У меня есть несколько маленьких друзей, которые живут неподалёку от тебя: одна девочка в Беккенхеме, две в Балхеме, две в Херн Хилле, одна в Пекхеме, поэтому у меня есть шанс оказаться в твоих краях ещё до того, как наступит 1979 год. Если мне случится оказаться в твоих кругах, могу ли я навестить тебя? Я очень сожалею, что твоей шее ничуть не легче. Может быть, тебя нужно свозить в Маргейт? Маргейтский воздух такой целебный: он излечивает кого угодно от чего угодно.

Должно быть, у тебя уже есть две мои книги об Алисе. А есть ли у тебя «Охота на Снарка»? Если нет, то я буду очень рад прислать тебе её. Иллюстрации (их нарисовал мистер Холидей) очень хороши, а стихи, если не захочешь, можешь не читать.

Как правильно произносится твоя фамилия? «Эсквидж» или как-то иначе? Это немецкая фамилия?

Если ты умеешь играть в «Дублеты», то за сколько звеньев тебе удастся превратить КАТН в LEEN [33]?

С наилучшими пожеланиями твоей маме.

Твой преданный друг Чарлз Л. Доджсон

Агнес Халл

Крайст Черч, Оксфорд

25 октября 1879 г.

Дорогая Агнес!

Жила-была одна девочка. Однажды (как сейчас помню, это было 30 сентября) написал я ей письмо и не получил в ответ ни слова (интересно, знаешь ли ты эту девочку?). И лишь спустя 2 или 3 недели я получаю от этой юной особы (не думаю, что ты её знаешь) послание, в котором говорится примерно следующее: если бы я написал ей, то она, возможно, соблаговолила бы написать мне. Разве это не жестоко? Но поскольку я слишком люблю эту юную особу (нет, у меня не осталось ни малейшего сомнения в том, что ты её не знаешь) и поэтому не могу сердиться на неё, что бы она ни сделала или ни сказала, я написал ей письмо (но, разумеется, ты её не знаешь) и отправил его той же почтой, которая доставит это письмо тебе.

Пожалуйста, передай привет от меня Эви и Джесси и скажи Эви, что её письмо холодное и резкое, чтобы не сказать грубое. Но я знаю, что сердце у неё мягкое и попытаюсь простить её. Скажи Джесси: я очень рад тому, что рука у неё снова в полном порядке.

Я умолил Эдит Денман нарисовать для меня твой портрет, на котором ты была бы одета, как в тот памятный день, когда ты, к своему несчастью, поранила ногу, а я, к своему счастью, оказался поблизости и смог помочь тебе. Не будь злюкой и не говори ей, чтобы она не рисовала портрет! Если же ты все же рассердишься из-за этого, то, пожалуйста, сфотографируйся, прежде чем у тебя пройдёт злость: я хочу посмотреть, как выглядит твоё лицо, когда ты сердишься!

Пишу в страшной спешке: у меня всего лишь несколько свободных минут в перерыве между двумя лекциями.

Надеюсь, тебе понравились фотографии. Когда-нибудь я возьму Джесси в театр и подарю фотографию и ей…

Агнес Халл

Крайст Черч, Оксфорд

2 ноября 1879 г.

Милая!

Я уверен, что ты сможешь увидеть пьесу ещё до того, как пройдёт много времени. Вот как я об этом узнал: 1889 год будет длинным (365 дней — это действительно «много времени», как мне кажется), и я думаю, что тебе по всей вероятности удастся посмотреть «Гамлета» до наступления 1889 года. Сейчас ты слишком маленькая, а к 1886 году станешь достаточно взрослой, и тогда мы разработаем с тобой план посещения «Лицеума».

Не удивило ли тебя моё обращение в начале письма? Думаю, оно вызвало у тебя сложное чувство, своего рода смесь удивления и негодования. (Очень важно, чтобы негодование не переходило в грубость.) Несколько месяцев назад я также был несказанно удивлён, получив от одной дамы из Оксфорда письмо, которое начиналось словами: «Мой милый!» Я прочитал его вне себя от изумления, полагая, что оно прислано мне в шутку, но вскоре догадался, что письмо предназначалось не мне. Позднее я обнаружил, что эта дама написала и отправила той же почтой письмо своему мужу, перепутав конверты. Думаю, что ты уже давно догадалась по началу этого письма, что в действительности оно предназначалось другому лицу; но потом я передумал и закончил его, как письмо тебе. Должен ли я признаться, кто это «другое лицо»? Ну хорошо, если ты обещаешь держать все в секрете. Это лицо (ты уверена, что не выдашь тайну?) — мисс Гисборн, та дама, которая придумывает разные правила для маленьких Беллов. Я думал, что нам с ней лучше всего скрывать нашу дружбу, пока мы находимся в Истберне из опасения, что ты станешь ревновать. Я проникся к ней симпатией с тех пор, как услышал, какие превосходные правила она сочиняет для детей, которые имеют обыкновение снимать башмаки и чулки. В этих правилах столько здравого смысла!

Неизменно любящий тебя Ч. Л. Д.

P. S. Привет Алисе. Я напишу ей о мышках через день или два. Мне хочется, чтобы ты и Алиса прочитали «Гамлета» и «Венецианского купца». Интересно, какая из этих двух пьес понравится тебе больше. Надеюсь, тебе понравилась монограмма, которую я придумал для тебя.

Агнес Халл

Крайст Черч, Оксфорд

26 ноября 1879 г.

Дорогая моя!

Ты очень жестока. Мне так понравилось начало твоего письма, а затем почти напрочь лишила меня радости, признавшись, что любишь меня потому, что я обещал сводить тебя в «Лицеум». Не нужна мне такая любовь! Станешь ли ты дорожить привязанностью кошки, которая мурлычит и трётся о ноги, пока ей известно, что в буфете есть сливки?

Пожалуйста, напиши мне в следующий раз такое письмо, какое ты написала бы, если бы никакого «Лицеума» вовсе не было. И, пожалуйста, приготовься сходить со мной в «Лицеум» на дневной спектакль 20 декабря, потому что, как ни странно, у меня оказались два билета и я все думал, кому бы предложить лишний билет. В тот день я буду возвращаться из Хэтфилда в Гилдфорд, поэтому не обращай внимания, если мои манеры сначала покажутся тебе немного заносчивыми. Дело в том, что там, откуда я прибуду, я вращался в обществе лордов и леди, поэтому мне будет нелегко снисходить к нетитулованному ребёнку! Но это быстро пройдёт, и мой подбородок опустится до обычного уровня. Надеюсь, ты не очень испугаешься приехать без Алисы? А я прихвачу немного сена, чтобы дать тебе пожевать, если ты захочешь упасть в обморок.

Бесконечно много приветов и поцелуев Эви и Джесси. Боюсь, что писать «и то же тебе» бесполезно: если я никогда не кончу целовать Эви и Джесси, то как я смогу начать целовать тебя?

Твой любящий друг Льюис Кэрролл

Эдит Блейкмор

Крайст Черч, Оксфорд

30 ноября 1879 г.

Дорогая Эдит!

Каким лентяем ты, должно быть, считаешь меня за то, что я так долго не высылаю тебе фотографию. Но в действительности я очень занят: ведь мне приходится писать целые груды и даже полные тележки писем. Я так устаю, что ложусь спать ровно через минуту после того, как встану, а иногда даже за минуту до того, как встану! Слышала ли ты, чтобы кто-нибудь так уставал?

Не вздумай отвечать мне на это письмо: помни, что ты меня уже поблагодарила за фотографию заранее.

Твой любящий друг Ч. Л. Доджсон

Агнес Халл

Крайт Черс, Оксфорд