Джаспер Ффорде - Дело Джен, или Эйра немилосердия

• Название: Дело Джен, или Эйра немилосердия
• Автор: Джаспер Ффорде
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-10113-6

В мире, где живет главная героиня, по-прежнему существует Российская империя, зато Великая Британия развалилась, и вот уже более ста лет продолжается Крымская война. В этом мире возможны путешествия во времени и практикуется клонирование вымерших в процессе эволюции животных. А еще здесь существует таинственная Сеть правительственных агентств, занимающихся чем угодно – от разборок между соседями до вампиров и инопланетных монстров. И надо же такому случиться, что наша главная героиня оказывается в центре интриги, сплетенной двумя злодеями мирового уровня. Причем преступники посягнули на самое святое, что существует в этом безумном мире – на Джен Эйр, любимейшую народом литературную героиню.

---

– Да война хоть завтра кончится, надо только русских оттуда вышвырнуть – воинственно заявил Стэнфорд.

Это не аргумент, и он сам это понимал. На полуострове не осталось уже ничего, за что стоило воевать, кто бы ни победил. Единственная полоска земли, которую не искрошили в пыль снаряды, была густо заминирована. Исторически и морально Крым принадлежал Российской Империи, хоть ты тресни.

Дальше в новостях говорилось о столкновениях на границе с Социалистической Республикой Уэльс. Раненых нет, просто обмен выстрелами через реку Хэй близ Уая. Традиционно буйный пожизненный президент Овайн Глиндоор VII обвинял английский империализм в стремлении объединить Британию; Парламент, тоже традиционно, делал вид, что ничего не замечает. Программа продолжалась, но я уже слушала вполуха. В Данджнессе открылась новая атомная станция, на открытии присутствовал премьер-министр. Он, как положено, скалился под фотовспышками. Я вернулась к газете и начала читать статью о парламентском билле: с дронтов снимался статус охраняемых животных по причине резкого увеличения их численности. Сосредоточиться никак не получалось. В голову упорно лезли проклятые воспоминания о Крыме. К счастью, возвращая меня к реальности, запищал пейджер. Я бросила на стойку несколько банкнот и быстро направилась к выходу. За моей спиной ведущая мрачно рассказывала об убийстве молодого сюрреалиста – парня забила до смерти банда радикальных приверженцев французского импрессионизма.

Глава 2 Гэдсхилл

Существуют две школы, занимающиеся упругостью времени. Первая считает, что время очень изменчиво и каждое, даже самое малое, событие изменяет вероятностное будущее Земли. Вторая считает время устойчивым: несмотря на все ваши усилия, оно всегда возвращается к определенному настоящему. Лично я такими тривиальными вещами не занимаюсь. Я просто продаю галстуки всем, кто захочет купить…

Некий торговец в Виктории, июнь 1983

Мой пейджер принес ошеломляющее известие: украли то, что невозможно было украсть.

Вообще-то рукопись «Мартина Чезлвита» уже пропадала. Два года назад ее взял из сейфа охранник, который просто-напросто хотел прочесть книгу в ее чистом и первозданном виде. Не выдержав угрызений совести – или сломавшись на почерке Диккенса уже к третьей странице, – он признался в содеянном, и рукопись вернулась на место. Охраннику дали пять лет работ по обжигу извести в захолустье Дартмура.

В Гэдсхилле Диккенс провел последние годы жизни, но «Чезлвита» он написал не там. «Чезлвита» он писал на Девоншир-Террас, где жил со своей первой женой в 1843 году. Гэдсхилл – большой дом в викторианском стиле близ Рочестера. Во времена Диккенса оттуда открывался прекрасный вид на Мидуэй. Если прищуриться и не обращать внимания на нефтеперерабатывающий завод, предприятие по производству тяжелой воды и склады Экзотмата, не так уж трудно представить, что привлекло его в этот уголок Англии. Каждый день Гэдсхилл посещают тысячи людей, превратив это место в третий по популярности объект литературного паломничества после коттеджа Энн Хатауэй[1] и Хэворт-хауса сестер Бронте. Из-за огромного количества посетителей охрану жутко лихорадило, но очень долго ничего плохого не происходило – до тех пор, пока какой-то псих не вломился в Чотон, угрожая уничтожить все письма Джейн Остин, если не опубликуют его биографию писательницы, откровенно тупую и заурядную. В тот раз ущерба удалось избежать, но происшествие стало мрачным предзнаменованием. Через год в Дублине организованная банда попыталась похитить ради выкупа рукописи Джонатана Свифта. Началась долгая осада, которая закончилась тем, что двоих вымогателей пристрелили, а несколько оригиналов политических памфлетов и ранний набросок «Гулливера» были уничтожены. Неизбежное свершилось. Пришлось поместить литературные реликвии под пуленепробиваемое стекло, наладить электронную систему наблюдения и приставить вооруженную охрану. Никому не хотелось, чтобы все закончилось так печально, но нам не оставили выбора. С тех пор серьезных проблем почти не возникало, что делало похищение рукописи «Чезлвита» из ряда вон выходящим событием.

Я припарковала машину, прикрепила к нагрудному карману служебный бэдж ТИПА-27 и стала пробираться сквозь толпу журналистов и зевак. Босуэлла я увидела еще издали, поднырнула под руки выстроившихся живой цепью полицейских и наконец добралась до начальства.

– Доброе утро, сэр, – прошептала я. – Приехала, как только узнала.

Он приложил палец к губам и шепнул мне на ухо:

– Окно первого этажа. Потребовалось меньше десяти минут. Это все.

– Не поняла?

И тут я поняла. Ведущая тележурналистка «ЖАБ-ньюс» Лидия Сандалик готовилась взять интервью. Заканчивая вводный текст, она (классный у нее парикмахер!) уже поворачивалась к нам. Босуэлл ловко нырнул в сторону, игриво ткнув меня в ребра, и оставил одну под прицелом телекамеры.

– …«Мартина Чезлвита», украденную из музея Диккенса в Гэдсхилле. Рядом со мной литературный детектив Четверг Нонетот. Скажите, офицер, как могло случиться, что воры проникли внутрь и похитили одно из величайших литературных сокровищ?

«Ублюдок!» – еле слышно прошептала я вслед Босуэллу, который уже ускользал, трясясь от смеха. Нервно переступила с ноги на ногу. Поскольку страсть к искусству и литературе у населения нисколько не уменьшалась, профессия литтектива становилась все труднее, особенно при столь скудном бюджете.

– Воры влезли через окно первого этажа и прямиком направились к рукописи, – сказала я своим самым лучшим телевизионным голосом. – На то, чтобы проникнуть внутрь и скрыться, им понадобилось примерно десять минут.

– Насколько я понимаю, музей находится под постоянным контролем камер слежения, – продолжала Лидия. – Воры не попали на видеопленку?

– Мы ведем расследование, – ответила я. – Как вы понимаете, некоторые детали в интересах следствия должны оставаться нераскрытыми.

Лидия опустила микрофон и отключила камеру.

– А может быть, что-нибудь лично для меня, Четверг? – спросила она. – Эту попугайскую дребедень я и сама сочинить могу.

– Я же только что приехала, Лидс, – улыбнулась я. – Спроси меня еще раз через недельку.

– Чет, через неделю все это будет уже в архиве. Ладно, запускай вертушку.

Оператор снова вскинул камеру на плечо, и Лидия возобновила репортаж.

– У вас есть какие-нибудь зацепки, литтектив?

– Есть несколько версий, которые мы разрабатываем. Мы уверены, что сумеем вернуть рукопись музею и арестовать замешанных в это дело преступников.

Ох, как бы мне хотелось поверить в это самой! Я много времени провела в Гэдсхилле, изучая систему охраны, и знала, что она там не хуже, чем в Английском национальном банке. Преступники свое дело знали. По-настоящему знали. А потому расследование становилось для меня чем-то личным.

Интервью закончилось, и я поднырнула под огораживающую место преступления ленточку «ТИПА. Не нарушать» и пошла туда, где ждал меня Босуэлл.

– Ну и бардак же тут, Четверг. Тернер, введите ее в курс дела. – Босуэлл оставил нас и пошел искать что-нибудь перекусить.

– Если ты поймешь, как они сумели это проделать, – пробормотала Пейдж (очень похожая на Босуэлла, только модель чуть постарше и в женском исполнении), – я готова съесть свои ботинки, пряжки и прочую хренотень.

Босуэлл и Тернер уже служили в отделе литтективов, когда я поступила туда после армии и краткой службы в Суиндонском полицейском управлении. Уйти из нашего отдела почти невозможно: перевод в Лондонское отделение – это потолок профессии. Чтобы выбраться отсюда, надо умереть или уволиться. У нас любят повторять, что отдел литтективов – это вам не на рождественские каникулы, это на всю жизнь.

– Ты нравишься Босуэллу, Четверг.

– В каком смысле? – подозрительно спросила я.

– В том смысле, что он прочит тебя на мое место после моего ухода. В выходные состоялась наша помолвка с симпатичным парнем из ТИПА-3.

Мне следовало отреагировать с большим энтузиазмом, но Тернер столько раз была помолвлена, что могла бы напялить на все пальцы по два обручальных кольца, причем и на руки, и на ноги.

– ТИПА-3? – с любопытством спросила я.

Даже служба в Сети не позволяет узнать, чем занимается каждый отдел (Джо Трепач, возможно, осведомлен лучше, чем мы). Единственным агентством выше Двенадцатого, о котором я что-то знала, было Девятое – антитеррористические операции. Ну, и Первое, конечно, ТИПА Внутренней безопасности. Этакая ТИПА-полиция, присматривают за нами, чтобы не забывались.

– ТИПА-3? – повторила я. – А чем они занимаются?

– Сверхъестественными делами.

– Я думала, что этим занимается ТИПА-2.

– ТИПА-2 занимается Странными сверхъестественными делами. Я его спрашивала, но так и не вытянула никакого ответа. Да и не с руки – мы были немного заняты. Посмотри-ка на это.