Владимир Маяковский - Том 11. Пьесы, киносценарии 1926-1930

• Название: Том 11. Пьесы, киносценарии 1926-1930
• Автор: Владимир Маяковский
• Издательство: Государственное издательство художественной литературы
• Жанр: Поэзия
• Год: 1958

Цель настоящего третьего по счету полного собрания сочинений — дать научно выверенный текст произведений Маяковского. В основу издания положено десятитомное прижизненное собрание (восемь томов были подготовлены к печати самим поэтом). В отношении остальных произведений принимается за основу последняя прижизненная публикация.

В одиннадцатый том входят пьесы 1926–1930 годов и киносценарии.

В данной электронной редакции опущен раздел «Варианты и разночтения».

http://ruslit.traumlibrary.net

---

1-й присяжный поверенный

Петр Петрович?!
       Разрешите лобызнуть.
Пошла
   история
   с нового абзаца.

2-й присяжный поверенный

Окончилась,
   окончилась забастовочная нудь.
Иван Иваныч —
   разрешите облобызаться.

Музыка. Парочка — студент и барышня — вальсирует.

Студент (восхищенной барышне)

Вы звезда
   моего
   студенческого небосвода…
Наступил на мозоль?
        Прошу прощения.
У нас свобода,
   свобода-свобода.
Свобода совести,
   собраний
       и…
       обращения.

Гости расступаются. Сквозь бал проезжает черная тюремная карета. Упряжка — собаки. На козлах собака-городовой. По бокам собаки-конвоиры. Музыка. Парочка. Штатский во фраке и дама.

Штатский

Поцелуйте!

Дама

   Нахал!

Штатский

       Отдайтесь…

Дама

        Идиот.

Штатский

Вам гнев
   к лицу,
   разозлитесь и гляньте.
Мадам, разрешите…

(шпилит красную ленточку)

           вам так идет!
Нацепите
   этот
       красный бантик!

Пары жмутся и расступаются. Громыхает черная тюремная карета. Снова музыка. Парочка. Гвардеец и мадмуазель.

Гвардеец

Довольно вальсом
       потеть и мокнуть,
не хотитца ль проттица
        по лону гравия?
Мадмуазель,
     позвольте чмокнуть.
Ах, не сердитесь, —
       теперь равноправие.

Опять расступаются пары. Новая тюремная карета. За ней вторая и третья. Проехали. Генерал подымает бокал. Гости чокаются.

Генерал

Господа!
   Потушена лава
       революционного кратера.
Кон-ссти-туцция!
   Давно пора.
За его величество —
        государя императора
гип-гип!
   Ура-ура!

Гости подымают бокалы. Чокаются, размахивают картами-манифестом. Бросаются друг к другу лобызаться, отставляют бокалы и складывают листы манифеста в огромный карточный домик*. По всему барьеру арены появляются толстенные городовые. С верхней площадки — царишко, царица, министры. Все, раздувая щеки, начинают дуть во всю силу. Карточный домик разлетается. От дутья затухают лампы, разбегаются гости. В эту минуту из-под купола падает брошенная бомба. Бомба разрывается, рассыпая листки прокламаций по всему цирку. Городовые и прочие дующие в испуге разбегаются. В разных концах арены разные люди по-разному пробегают и читают прокламацию. Обыватель берет прокламацию — пробегает, бросает и убегает. Поп пробегает прокламацию, крестится и бежит. Богач — рвет и сжимает кулаки. Крестьянин — любовно разглаживает, кладет за пазуху. Рабочий вчитывается, — зовет других, все серьезно и радостно слушают.

Один

«Дана свобода собраний*,
    но собрания оцепляются войсками».

Другой

«Дана свобода слова,
   но цензура осталась неприкосновенной».

Третий

«Дана неприкосновенность личности,
     но тюрьмы переполнены заключенными».

Первый

«Необходимо быть всем настороже
    и готовыми к бою».

Бежавшие с перепугу городовые осторожно приближаются к месту взрыва. Видят мирно читающих, бросаются со всей смелостью. Рабочие разбегаются. Полицейский бросается за одним, другой в это время наклеивает ему прокламацию на спину. Хохот. Городовые бросаются за наклеившим. Наклеивший ловко взбирается на трапецию. Городовые за ним, неуклюже путаясь в шашках и кобурах. Рабочий перебрасывается с трапеции на трапецию, расшвыривая прокламации. Городовые бросают погоню. Один толстяк повис на трапеции на собственной шашке. Городовые обтирают вспотевшие лбы. Всматриваются. Пятятся перепуганно. На длинных худых ногах-ходулях входит рабочий, на рукавах, как крылья, ленты с надписью «Забастовка». Рабочий взмахнул рукой. С другого конца кубарем катится полиция, следом тачки, на которых рабочие с грохотом вывозят фабрикантов. Все прокатываются между ходульных ног.

Рабочие (напевают)

   Виттевскую*
       куцую
   к черту конституцию.
   Выплюнем,
       не прожуя,
   царские подачки,
   из России
       буржуя́
   вывози на тачке.

Загораются киноэкраны. На экране идущий поезд, на другом — идущая конка, на третьем — работающий завод. Рабочий взмахивает рукой — замирает на остановленном кадре поезд, останавливается конка, цепенеет завод. Рабочий взмахивает рукавом — тухнут фонари. Полная темь.

1-й глашатай

Перекидывалась забастовка

2-й глашатай

   от завода к телеграфу,

3-й глашатай

        от телеграфа к вокзалу,

4-й глашатай

        от вокзала к по́рту.

1-й глашатай

300 000 бросило работу.
Праздник перед боем,
       и по городу праздному
каждый
   к бою
   готовился по-разному.

Прожектор освещает разные углы арены и цирка, выделяя готовящиеся группы. Диван. На диване двое лощеных либералов с чаем и с резолюциями. Нервничают, подымаются, надевают шляпы, потом снимают опять и садятся и снова вскакивают.

1-й либерал

А по-моему,
     кадеты
       с приветственной речью
должны
   к забастовщикам
       выйти навстречу.

2-й либерал

Не надо
   репутацию
        марать впустую.
Забастовали без нас —
        и пусть бастуют.

1-й либерал

А по-моему,
     и т. д.

Фруктовая лавочка*. Подходят покупатели. Покупают пустяки. Показывают пароль. Оглядываются, распахивают пальто, передают патроны и оружие. Скрываются. Лавочка отодвигается, под ней типография. Выходят люди с кипами и свертками прокламаций. Лавочка становится на место. Церковный иконостас. Поп благословляет дубинки, кастеты и револьверы черносотенцев.

Поп

Христолюбивые воины,
        по совету иерея
бейте жидов —
       и еврея и не еврея.
Сообразно моему
   евангельскому сану
сам я,
   конечно,
   мараться не стану.
Верноподданные чувства
        погромом ознаменя,
братие черносотенцы,
        кройте за меня.
Во имя отца
     и сына
        и святого духа,
крамольникам
   кастетом
        въезжайте в ухо.

Прожектор освещает группу рабочих. Вокруг станка разбросанные и уносимые кинжалы и пики.