Василий Козаченко - Молния

• Название: Молния
• Автор: Василий Козаченко
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

В тот же день она разыскала Максима в его темной конуре-мастерской.

Парень копался в каком-то старом, ржавом ломе. Выслушав Галю, долго не раздумывал, сказал твердо, решительно:

- Иди! Советую тебе, Галя. Иди к этому, как его...

Панкратию...

- Но как же я тогда людям в глаза погляжу? Отец...

Максим подошел к девушке, взял ее за руку, сжал

твердыми, как клещи, пальцами, близко заглянул в глаза.

- С людьми договоримся... потом... И с отцом...

Я тебя туда посылаю, понимаешь? Приказываю тебе, и мой за это ответ. Ясно?

Он так смотрел на нее, говорил так властно, твердо, уверенно, что девушка не могла не почувствовать - Максим имеет какое-то право так говорить!

- Ты думаешь, это пригодится и что-нибудь из этого получится? спросила она его.

- Попробуем...

В старое помещение редакции и типографии попал снаряд. Из двух печатных машин уцелела только одна - старенькая "американка", которую крутили ручкой, как веялку, и на которой до войны уже почти не работали.

Когда начальник районной управы и крайсландвирт задумали восстановить типографию, они согнали полицаев чуть не со всего района, разобрали завал, выбрали шрифты и уцелевшие кассы и все это вместе с "американкой" перенесли в помещение управы, в комнату, которая всегда была под наблюдением и считалась поэтому целиком и полностью надежной. Печатали там бланки финансовых отчетов, какие-то ордера и кассовые квитанции. Как потом узнала Галя, весь шрифт полицаи взяли на учет и даже перевесили вместе с кассами.

Когда Галя Очеретная в первый раз вышла на работу, Панкратий Семенович ткнул пальцем в кассу и недвусмысленно предупредил:

- Гляди! Каждая буковка - как патрон или пуля.

На вес золота! Недостанет хоть одной - виселица!

12

Прошло почти два месяца.

В среду, возвращаясь с работы, Галя очень торопилась, почти бежала. Несколько дней назад в Скальном был объявлен комендантский час, а на улице уже темнело. И, хотя до начала запретного времени оставалось еще около часа, нужно было успеть дойти до дому. Мост перешла еще засветло. А когда вышла к станции, на переезд, совсем стемнело.

На пустой улице возле МТС от телеграфного столба отделилась вдруг темная фигура. Направо - пустой двор МТС, налево - безлюдная насыпь железной дороги.

А фигура двинулась прямо наперерез Гале. Девушка даже остановилась от неожиданности, не зная, что делать: идти вперед, бежать назад, а может, звать на помощь?

- Не бойся, девушка, - успокоил ее женский голос.

Полная, невысокая женщина в валенках, черном пальто и толстом, зимнем платке пошла рядом с Галей.

- Слушай, девушка, ты меня не знаешь... - начала она приглушенным голосом.

- Совсем не знаю. Чего вам? - испугалась Галя.

- А я тебя знаю, - не обратила внимания на ее вопрос женщина. - Ты ведь в типографии работаешь, да?

- Да. Но...

- Погоди. Послушай. Может, ты и не знаешь ничего, но мне непременно надо кому-нибудь сказать. Предупредить. А кого - не знаю. Ну вот и подумала: дай скажу девушке, потому что делать это могут только там. Женщина говорила торопливо, будто не договаривая чего-то, но спокойно. Может, знаешь, так скажи кому надо. В воскресенье утром в Петриковке арестован Савка Горобец...

- Слушайте, я не знаю никакого Горобца! - совсем уже перепугалась Галя, подумав про себя: "Кто она? Зачем? Из полиции? Провоцирует?.. А что же еще может быть?.. Нет, конечно, провоцирует!"

- У него отобрали листовку, - не обращая внимания на Галины слова, продолжала женщина. - Из города в Скальное понаехала куча гестаповцев. Разыскивают "Молнию"...

- Да о чем это вы? Я совершенно ничего не понимаю, - отбивалась от нее Галя, впервые услышав про какого-то там Горобца, листовку и молнию. При чем тут молния? Может, эта женщина сумасшедшая? Мороз прошел по спине девушки.

А женщина не отставала:

- Мне бы только предупредить. Больше всего надо опасаться полицая Дементия Квашу! Он самый опасный. Он знает много и до всего докопается, до всего, если его не убрать...

- Отстаньте от меня! Чего вы ко мне пристали?! - ускоряя шаг, ответила Галя.

- Берегитесь, ой берегитесь Кваши! - не отставала женщина. - Передай кому следует... или мне посоветуй, кого предупредить.

- Сейчас же отстаньте! Слышите?! - уже бежала Галя. - Я вас не понимаю. Слышите, не понимаю! Не приставайте ко мне, а то я буду кричать.

- Твое дело, - совсем спокойно сказала женщина и, остановившись, продолжала говорить вслед Гале: - Мое дело - честно предупредить. Кваша! Дементий Кваша!

Некому мне больше сказать. Думала, ты там работаешь, может быть, знаешь. А так или не так - гляди сама.

Отстав наконец от Гали, женщина шмыгнула в боковой переулок и исчезла, будто растаяла в вечерней темноте...

Два дня после свадьбы Варька ходила с распухшим, синим носом. Два дня нестерпимо что-то резало в животе и не давало свободно вздохнуть. Два дня все клокотало в ней лютой ненавистью. И два дня лелеяла Варька мысль о мести, придумывая для своего нового мужа самые злые кары и самые страшные муки.

В понедельник вечером вернулся домой Дементий трезвый, весь какой-то помятый, словно побитый пес.

Приплелся пешком из самого Скального - просить прощения.

- Не хочу тебя ни знать, ни видеть! - кричала Варька. - Зачем ты мне, бандюга такой! Иди и на глаза мне не попадайся, потому как пожалуюсь пану коменданту!

Ты у меня еще вот такими слезами заплачешь!

Хорошо зная, что никакой комендант не будет путаться в ее дела и что даже Полторак за нее не вступится, Варька еще больше свирепела и еще жарче грозила:

- Иди прочь, постылый! Не растравляй мое сердце, потому что я тебе не знаю что сделаю! Все нутро отбил, злодеюга ты, пьяница беспросыпный! Два дня ни разогнуться, ни вздохнуть не могу!

От обиды, злобы и бессилия Варька заплакала.

А Дементий не уходил. Он сидел у стола, одетый, в шапке, подперев голову кулаком, и скулил, сетуя на свою долю, клял "того котюгу" Полторака и доказывал, что сама она, Варька, виновата. Упрашивал ее, укорял, жаловался на трудную службу в полиции, чтоб хоть както разжалобить: мол, из-за каждого угла подстрелить тебя могут, как собаку, так и жди, оглядывайся, а тут дома такое творится, что свадьбы отгулять не успели, а уж...

- Убьешь тебя, - кинула Варька.

- Прочитала б, что пишут! В твоей же хате у Савки Горобца отобрали. "Молния" подписано. Оверко сам читал. Вчера на дежурстве все дочиста рассказал.

А ты спьяна с этим Полтораком и не поняла ничего!

Тут Дементий начал пересказывать с Оверковых слов листовку, особенно напирая на слова "уничтожайте оккупантов и предателей полицаев", добавив еще и от себя пострашнее подробности, чтоб разжалобить молодую жену и вызвать к себе сочувствие.

- Все теперь боятся. Вон гестаповцев в Скальное полно понаехало, чтобы эту "Молнию" ловить, да и те боятся. А что же наш брат полицай? Только и поспевай во все стороны озираться. За село страшно нос высунуть.

- А что же! Могут и убить! Это им раз плюнуть! - наконец заинтересовалась Дементьевым рассказом Варька. - Моего дядьку Софрона в восемнадцатом партизаны в селе убили. Может, помнишь, в гайдамаках был.

- А как же! Тогда еще клуня у Ступаков сгорела...

Партизаны - это такие, они могут.

- А только какие же сейчас партизаны? - засомневалась Варька. - Где они?

- Гм... Где! Все они теперь партизаны! Все как есть!

Только молчат до поры. Ходит вокруг тебя, разговаривает, а только зазевайся - тут он тебе и всадит пулю.

- Жаль, что до сих пор никто не всадил, - опомнившись и поймав себя на мирном разговоре с ненавистным мужем, криво усмехнулась Варька. - Ну, да еще всадят! Будет тебе и гром и молния! А я вот нисколечко не пожалею!

- Дура! Шлюха! - вспыхнул Кваша. - Подстилка Полторакова! А тебя они, думаешь, по головке погладят?

Не дай боже вернутся - на одной виселице висеть будем! Или, думаешь, муженек твой тебя пожалеет, как вернется? Жди! Он же первый и пристрелит!

А ведь и правда! Варька только виду не подала, а сама, услышав об этой "Молнии", испугалась не хуже самого Дементия.

Листовка, или, вернее, то, что рассказал про нее Дементий, заставила Варьку, несмотря на все ее легкомыслие, задуматься. Выходит, брехали немцы, когда говорили, что Красной Армии уже не существует, что Москва взята и войне вот-вот конец. До сих пор в пьяном угаре Варьке было просто ни к чему над этим задумываться.

И только страх принудил ее оглянуться вокруг. А что, если Красная Армия, а с нею, гляди, и муж действительно вернутся? Да что там, по всему видно, что могут вернуться!

Особенно пугали Варьку слова, которые призывали уничтожать предателей полицаев. А ведь она теперь, выходит, полицаиха, полицаева жена! (И откуда только взялся на ее несчастную голову этот пьянчуга Дементпй!) Да еще и комендантская кухарка! "Не посмотрят, что я беззащитная женщина, - жалела себя Варька, - придут - да сразу и в тюрьму! А может, пока те вернутся, тут найдутся такие, что пулю влепят! А что, разве не предупреждал меня кто-то, встретив ночью на плотине, чтобы остерегалась, чтобы звания людского не позорила... Не узнала кто - темно было. Да и не очень-то внимание обратила. Думала - Дементий защитит... Да, как же! Защитил! Наверное, печенку отбил... Ну, подожди же, собака, не забуду тебе! Ты у меня еще поскачешь!"