Ллойд Браун - История географических карт

• Название: История географических карт
• Автор: Ллойд Браун
• Жанр: История
• Год: 2006
• ISBN: 5-9524-2339-6

Исследование Ллойда Арнольда Брауна охватывает период с середины II тысячелетия до н. э., когда вавилоняне ввели в обиход кадастровую съемку – составление планов земельных владений для расчетов налогов, – до XX века, увенчавшего историю картографии созданием подробной карты Земли. Автор рассказывает о том, как люди осознали необходимость изображения мира, какими инструментами и методами пользовались путешественники и ученые для составления сначала примитивных, а затем все более точных и всеобъемлющих карт.

---

Ранние записи о религиозных паломничествах отрывочны, но существуют упоминания о некоей галльской матроне, которая с немалым трудом пробралась через всю Европу к гробницам Святой земли еще в 31 г. И что бы вы думали! Она вернулась с раковиной полной крови Иоанна Крестителя, убитого в том же году по приказу Ирода Антипы. Существуют определенные сомнения в том, что эта галльская матрона реально существовала, но в реальности пилигрима из Бордо усомниться невозможно.

В 330 г. некий анонимный путешественник написал «Записки о путешествии из Бордо в Иерусалим». Эта небольшая книжка – первый известный путеводитель в Святую землю через страны Южной Европы, бедекер первых пилигримов. Вряд ли этот справочник мог оказать путешественнику значительную помощь. В нем не было карт, а описание маршрута представляет собой по большей части перечисление названий мест и расстояний между ними; причем перечислены только пункты, лежащие на проторенной дороге от Бордо до Иерусалима. Тем не менее крупные и мелкие города, перечисленные автором записок, тоже имеют определенное значение. По ним можно проследить целую систему постоялых дворов или гостиниц, протянувшуюся через всю Южную Европу и Малую Азию к Святой земле. Паломничества в 330 г. явно не были чем-то новым или необычным; передвигался пилигрим из Бордо по хорошим, недавно проложенным дорогам, размеченным аккуратными милевыми столбами. По прикидкам автора, от Арля до Милана ему пришлось проехать 475 миль; при этом он 22 раза останавливался на ночь и преодолевал в среднем по 21,5 мили в день. Он также делал в среднем три «перемены» в день; по всей видимости, речь идет о смене верхового животного – лошади или осла. Согласно «Запискам», полное расстояние от Бордо до Константинополя составляло 2221 милю; на протяжении этого пути пилигрим 112 раз останавливался на ночевку и 230 раз менял верховое животное.

Добравшись до Иудеи, бордоский пилигрим начал вставлять в свой дневник записи об исторических достопримечательностях, таких, например, как бани центуриона Корнелия; а возле третьего милевого камня за ними он увидел гору Сина, «где есть фонтан, в который если женщина окунется, то забеременеет». С этого момента его записи становятся более подробными. Если выйти из Иерусалима и направиться к горе Сион, то «по левую руку, внизу в долине у стены находится бассейн, который называется Силоэ и окружен четырьмя галереями; а рядом есть еще один большой бассейн. Этот источник течет шесть дней и шесть ночей, но на седьмой день, а именно в субботу, он не течет совершенно, ни днем, ни ночью». И так пилигрим движется от одного исторического места к другому: так, на Масличной горе у него отмечены «базилика чудесной красоты», дерево, на которое взбирался Закхей, чтобы увидеть Христа, источник пророка Елисея, гробница Рахили, жены Иакова, и множество других достопримечательностей.

«Путевые записки» бордоского пилигрима и еще несколько сохранившихся более поздних дорожных дневников – такие как записки мученика Антония и святой Елены – написаны прежде, чем паломничество стало самой распространенной формой религиозного покаяния и епитимьи. Первые паломничества предпринимались в первую очередь «в стремлении пройти по стопам Иисуса, его учеников и пророков»; тем не менее именно они проложили путь, по которому столетия спустя устремились крестоносные полчища, стремясь не просто посетить, а освободить Святую землю. Путевые заметки средневековых пилигримов стали также предвестниками «туристических путеводителей» во все концы света – важной прикладной отрасли современной картографии.

Средневековая картография 300–900 гг. была преимущественно христианской по происхождению и церковной по существу. Она формировалась из переработанного фольклора, религиозной космографии (то есть теоретического объяснения устройства Вселенной и ее составных частей) и набора случайных географических сведений, которые переносились вместе с ошибками из древних дорожных справочников. Для науки эти века действительно стали темными во всех отношениях. Науку, ведомую божественным откровением, непременно следовало проверять на соответствие Слову Божьему, и делала это непогрешимая Церковь, которая руководствовалась этим Словом. Ученые-теологи в процессе объяснения собственной науки – теологии – принуждены были изучать устройство Вселенной, но при этом старательно избегали даже приближаться к науке Древней Греции и Древнего Рима. Птолемей, Евклид и Страбон стали роскошью для немногих избранных, и, хотя многие ученые умы из лучших, несомненно, были внутренне согласны с языческими теориями вроде шарообразности Земли, они благоразумно помалкивали об этом. Ни одна часть общества не пользовалась в то время меньшей популярностью и не служила объектом для большего остракизма и даже преследования, чем ученые. Отцы-латинисты почти ничего не предпринимали, чтобы развеять веру народа в широко распространенные легенды и сказки того времени, а некоторые из них, подобно Григорию Великому, своим личным влиянием и популярностью подкрепляли и поддерживали богатую фантазию рассказчиков. Григорий был великим популяризатором, его «Диалоги» читали повсеместно и даже пересказывали вслух. Он внес немалую лепту в народные (часто языческие по сути) верования в отношении ангелов и демонов, почитания священных реликвий, чудес и использования аллегорий вместо достоверных фактов.

Значительная часть сказочных элементов, которые появились впервые на ранних средневековых картах и кочевали после этого с карты на карту вплоть до XVII в., попала туда с легкой руки бесстыдного враля и сочинителя небылиц по имени Гай Юлий Солин (ок. 250 г.), которого его враги окрестили «подражателем Плинию». Но Солин не был даже хорошим подражателем; из «Естественной истории» Плиния он умудрился извлечь одну только чепуху; он процитировал примерно 700 отрывков, относящихся к географии, а также описывающих «людей, животных, деревья и драгоценные камни». Кроме того, Солин без стеснения заимствовал – непосредственно или через Плиния – у Помпония Мелы, первого римского географа. На основе этого материала и нескольких собственных выдумок Солин составил и опубликовал свою галерею чудес под названием Collecteana rerum memorabilium. Сочинение имело немедленный успех и оставалось популярным более тысячи лет. В VI в. этот труд был переработан, название заменено на Polyhistor. Географы и космографы копировали и цитировали Солина еще очень долго, даже после того, как его мифы и чудеса были опровергнуты; его биологическими чудищами украшали карты не только в Средние века, но и еще двести лет после того. Среди авторов популярных средневековых бестиариев – сборников рассказов о животных – тоже можно найти его подражателей. Солин начал терять популярность только после того, как человек, несмотря на угрозы и страх вечного проклятия, вытряхнул из головы паутину и начал критически рассматривать природные явления в целом и наблюдаемые факты в частности.

Успех Солина объясняется тем, что он писал для своего времени – времени суеверий и благоговейного страха. Невежество и апатия человека были благодатной почвой для суеверий, а Солин добавлял ко всему этому благоговейный страх. Он апеллировал к массам, а поскольку его творения ни в чем не противоречили христианской теологии, отцы-латинисты не делали ничего, что могло бы пошатнуть его репутацию. Напротив, ему потворствовали. Народ жаждал волшебных историй, и церковь согласна была снабжать его ими или, по крайней мере, потворствовать их распространению в форме «Коллекции» Гая Юлия Солина. Изготовители карт использовали его сказки как хороший иллюстративный материал: продать карту с изображенными на ней чудесами мира – не важно, подлинными или вымышленными, – было намного проще, чем скучную пустую карту, на которой показаны только очертания Земли и то, как можно добраться из одного места до другого.

Солин не боялся утверждать, что сверхъестественные чудеса есть даже в самых обычных и известных местах. Он рассказывал, что некие люди в Италии, принося жертвы Аполлону, танцуют босиком на раскаленных пылающих углях; он описывал громадных питонов Калабрии (область Италии), которые пили молоко у дойных коров, и тамошних рысей, моча которых застывала «до твердости драгоценного камня, янтарного по цвету и обладающего магнитной силой». Его рассказы о Греции были относительно традиционными; и ландшафт, и естественная история этой страны были слишком хорошо известны, чтобы допустить свободную игру воображения. А вот в черноморских регионах Скифии и Тартарии Солин чувствовал себя гораздо вольготнее. Дельфины там, писал он, настолько проворны, что пролетают иногда прямо над верхушками мачт проходящих судов. В степи обнаружились и люди с конскими копытами, и те создания – о них упоминал еще Страбон, – чьей единственной одеждой служили их собственные уши, и дикари, жившие позади северного ветра, и одноглазые люди древних сказаний.