Лесли Уайт - Проклятый город

• Название: Проклятый город
• Автор: Лесли Уайт
• Издательство: АСТ, Астрель-СПб
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-049470-5, 978-5-9725-1060-3

«Проклятый город» — сборник лучших полицейских детективов, созданных «отцами» криминального чтива, жанра, расцвет которого пришелся на первую половину 20-го века, — Дэшила Хэммета, Стэнли Гарднера, Корнелла Вулрича и др. Это — второй сборник «забойных» детективов из серии «Криминальное чтиво», где в главных ролях выступают герои-одиночки, частные сыщики, борцы со злом и защитники несправедливо обиженных.

Читайте также в этой серии лучшие криминальные рассказы знаменитых американских писателей о злодеях-преступниках, ворах, циничных убийцах, о женщинах-полицейских и о дамах, попавших в беду.

---

Полсотни рассказов о детективе Кардигане из агентства «Космос» печатались с 1931 по 1937 год на страницах «Детектива за десять центов»; лучшие были изданы сборником «Приключения Кардигана» (1988).

Два крупных произведения Небеля были экранизированы: «Сонный Восток» (1933) в 1934, а «50 дорог в город» (1936) — в 1937 году.

Рассказ «Умник» из серии про МакБрайда и Кеннеди впервые опубликован «Черной маской» в апреле 1930 года.

Умник Фредерик Небель (пер. Ю. Балаян)

Олдермен, не желающий попасть под «крышу», обращается за помощью к капитану Стиву МакБрайду.

1

Олдермен Тони Марателли нервно топает по своей гостиной в доме на Ридл-стрит. Марателли тучен, жиром заплыли его глазки, подбородков у него, правда, всего лишь два: второй и третий. Пухлой пятерней он обхватил стакан кьянти, к которому часто прикладывается. Нет, не так следует итальянцу пить кьянти. Но Марателли выглядит весьма взволнованным. И не только выглядит.

Зимний ветер беснуется на улице, иногда свирепо рвется в окна, порою затихает. На Ридл-стрит, названной в честь давно почившего налогового инспектора, темно. Темно и ветрено. Ветер задувает в нее с реки, улица одним концом упирается в Ривер-роуд с ее пирсами и причальными мостками. Когда-то на Ридл-стрит обитали сливки общества. Аристократическая была улица. Потом аристократов потеснил средний класс, улица демократизировалась. Еще позже появился и пролетариат. Соседние улицы и улочки застроились складами, в них расплодились офисы стивидоров, но Ридл-стрит стойко держалась за тротуары коричневыми фасадами жилых корпусов и трехступенчатыми крылечками с колоннами.

Вполне благопристойная улица.

Марателли перестал метаться по комнате, когда в дверь шариком вкатилась его пятилетняя дочурка, в ночной рубашке, обхватив обеими ручонками плюшевого мишку.

— Споконочи, па…

Марателли отставил в сторону стакан, подхватил ребенка, покачал его в сильных, жирных руках.

— Спокойной ночи, ангелочек мой.

Вошла его жена, женщина крупная, выше мужа и массивнее. Она улыбнулась обоим и протянула к ним руки:

— Давай ее мне, Тони.

— Да, мамочка, да, — кивнул Марателли. — Уложи ее и закрой эту дверь. В любую минуту может прибыть капитан МакБрайд.

— Хочешь остаться один?

— Да, мамочка.

Жена озабоченно взглянула на него:

— Это о…

— Да, мамочка. Прошу, уложи ангелочка и оставь меня пока одного.

— Конечно, Тони. — Она печально вздохнула.

Тони засмеялся, встопорщив усы, потрепал за щеку дочку, потом жену, проводил их до выхода из комнаты и закрыл за ними дверь. Затем вернулся к столу, взял стакан, снова закружил по комнате, тяжело топая по ковру и скрипя башмаками. Одет он был в рыжую рубашку, зеленый галстук, красные подтяжки и табачно-коричневые брюки.

В передней раздался звонок. Марателли выскочил, отворил входную дверь:

— О, капитан! Добро пожаловать.

Вошел капитан МакБрайд в сером шевиотовом пальто и серой шляпе. Руки в карманах, в зубах дымящаяся сигара.

— В управлении относительное затишье, так что я смог и отлучиться.

— Да, да, да…

Марателли закрыл щелкнувшую замком дверь. Потом сразу же понесся в гостиную, схватил пару подушек, бухнул их на моррисовское кресло, взбил и умял поудобнее, указал на кресло входящему капитану:

— Прошу, кэп, устраивайтесь поуютнее.

— Спасибо.

— Давайте мне пальто, шляпу…

— Ничего, Тони, не беспокойтесь.

МакБрайд расстегнул пальто, уселся в кресло, шляпу положил на стол. Лицо его было чисто выбрито, прическа в полном порядке, продолговатое лицо привыкло к ветрам и посильнее того, что бушует на улице.

Он откинулся на спинку, закинул ногу на ногу. Брюки с четко заглаженной складкой, башмаки начищены, шнурки завязаны аккуратно, как на манекене.

— Кьянти?

— Лучше чуток виски.

— Конечно-конечно.

Марателли мигом достал бутылки — виски и «Канада драй», — плеснул виски капитану, себе…

— Мне — без… — поднял ладонь капитан.

— Вот так, прошу… — Марателли подал МакБрайду стакан, они выпили.

Капитан уставился на дымок своей сигары.

— Ну, Тони, что у вас стряслось?

Ветер снова заколотился в стекла. Марателли подбежал к окну, закрепил шпингалет. Потом подтащил поближе кресло-качалку, уселся на краешек, раскурил сигариллу и затянулся. Перевел взгляд на глянцево блестящий башмак полицейского офицера. Вздохнул, еще раз затянулся… Наконец, решился:

— Мой сын, Доминик…

— Гм…

— Уже знаете?

— Слушаю, слушаю, Тони.

— Да-да… Вот ведь… Кэп, я ведь хороший парень. Добрый итальяшка. Жена, дети, солидное собственное дело, олдерменом выбрали… В общем, живу порядочной жизнью и не хочу связываться с бандюгами. Мне не нужна никакая помощь ни от какого соседского рэкета. Ко мне часто пристают, но я их всех посылаю вежливо и подальше. У меня семья, хорошая репутация, и я хочу остаться чистым. Кэп, я вас пригласил, потому что… я много думал, и мне помощь нужна, кэп. Что делать, если нужна помощь? Честно говоря, не знаю, но я обращаюсь к вам, может быть, вы мне по-дружески посоветуете, может, поможете.

— Конечно. Рассказывайте, что у вас на душе.

— Этот чертов макаронник… Чиббарро, знаете?

— Сэм Чиббарро?

— Вот-вот!

— Угу.

— Вот, он.

— Что — он?

Марателли вздохнул. Не так-то все легко. Он вытер лицо рукою, откашлялся, глотнул своего кьянти и снова откашлялся.

— Он… Он и мой сын, Доминик. Моему сыну двадцать один. И он… И он…

— И он связался с Чибби, — закончил фразу капитан МакБрайд.

— Да. Да. И… Пресвятая Матерь Божья, если Чибби узнает, что я с вами… что я вам… — Марателли задохнулся и замотал головой. — У меня машины, кэп, у меня грузовики. У меня десять грузовиков, и большие, и поменьше… А Чибби… Чибби хочет, чтобы мои грузовики по ночам возили его бутылки.

МакБрайд снял ногу с ноги, уперся подошвами в пол, поставил локоть правой руки на колено, положил подбородок на кулак и в упор уставился на собеседника. Другой рукой он картинно подбоченился.

— А вы?

— Я!.. — Марателли откинулся в качалке и воздел руки открытыми ладонями кверху. — Я, конечно, отказался.

— И давно началась эта история?

— Уже с месяц.

— А что с Домиником? Как он с ними спутался?

Марателли обмяк на своем кресле, как спущенный воздушный шарик.

— Вот-вот, капитан, именно спутался. Они теперь друзья — водой не разлить, как говорится. Доминик воображает, будто Чибби — парень что надо. А меня величает старым дураком.

МакБрайд опустил взгляд в пол, губы его едва заметно шевельнулись в легкой сардонической усмешке.

Марателли заторопился, в его речи прорезался итальянский акцент.

— Нет, капитан, мой Доминик отличный парень, но что он друг с этот грязный Чиббарро — нехорошо, нехорошо. Я что сделаю? Что сделать? Он надо мной смеяться… Мажет волосы кремом, разгуливает в смокинге с Чибби… миллионер, да и только! Он пока не сделал ничего дурного, но Чибби, этот Чибби…

МакБрайд снова откинулся на спинку кресла.

— Что ж, Тони. Есть у меня, конечно, проблемы, но и ваша тоже не сахар. Я вам сочувствую и сделаю все, что смогу.

— Очень прошу вас, кэп. Доминик каждый вечер кутит с Чибби. Денег у него нет, Чибби за него платит. И где? В клубе «Неаполь», Матерь Божья… И все подобное… и женщины… Ужас, ужас… Моя жена, дочка… Прошу вас, капитан.

— Конечно, Тони.

МакБрайд встал.

Марателли тоже вскочил, тяжело дыша, сипя и сопя:

— Капитан, но ведь если Чибби узнает, что я с вами…

— Не узнает, — отрезал капитан.

Он застегнул пальто, надел шляпу и сунул руки в карманы:

— Пожалуй, я пойду.

— Может, еще виски?

— Спасибо, достаточно.

Марателли проводил его до двери.

— Доброй ночи, кэп.

— Доброй ночи, Тони.

И МакБрайд зашагал по улице, косясь на светящийся под носом огонек сигары.

2

Джоки-стрит никогда не слыла приличной улицей. Окраина окраины, шесть кварталов от района с яркими огнями к району без ночных огней и затем — река.

После третьего квартала путь не освещался ничем, и лишь в середине четвертого заманчиво сияла реклама. Ее зеленые огни мигали и переливались над тротуаром.

КЛУБ НЕАПОЛЬ

МакБрайд приблизился к клубу не со стороны ярких огней. Он поднялся от Ривер-роуд, со стороны воды. Капитан шагал спокойно, не вынимая рук из карманов; ветер хлестал его сзади, трепал полы пальто над коленями.

Перед двойными двустворчатыми дверьми нес вахту мужчина в поблекшей красной униформе с золотыми галунами. Когда МакБрайд подошел ближе, мужчина положил ладонь на латунную дверную ручку, открыл дверь, и МакБрайд вошел внутрь.