Геннадий Горелик - Матвей Петрович Бронштейн

• Название: Матвей Петрович Бронштейн
• Автор: Геннадий Горелик
• Издательство: АКАДЕМИЯ НАУК СССР
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1990
• ISBN: ISBN 5-02-000670-Х

В книге рассказывается о жизни и творчестве замечательного советского физика-теоретика М. П. Бронштейна. Наиболее важный его вклад в науку — первое глубокое исследование квантования гравитации. Полученные им результаты стали особенно актуальны в наше время, когда построение квантовой теории гравитации насущно необходимо для космологии и физики элементарных частиц. Бронштейну также принадлежат важные работы в релятивистской космологии, астрофизике, теории полупроводников. Написанные им замечательные научно-популярные и научно-художественные книги переиздаются в наши дни.

Книга рассчитана на читателей, интересующихся историей советской науки.

---

Книга «Строение вещества» написана для более взрослого читателя, стремящегося к знаниям целенаправленно. По словам ее автора, «Цель этой книжки — изложить в простой и понятной форме учение современной физики о строении вещества. Это учение нельзя считать чем-то окончательно установленным и завершенным: каждый год приносит физике новые открытия, иной раз заставляющие нас подвергнуть самой радикальной переделке наши представления об устройстве физического мира. Поэтому книга о современной физике и не должна стремиться к тому, чтобы дать «моментальный снимок» физической теории в настоящее время; наоборот, она должна показать физическую теорию в ее изменении и развитии, так, чтобы стало понятным направление этого развития. К этому и стремится книжка, в которой описывается учение о строении вещества, начиная от Демокрита и Джона Дальтона и кончая новейшими открытиями в области физики атомного ядра» [81, с. 3].

Пролистав эту книгу, трудно поверить, что столь огромный объем сведений мог поместиться в ней. В книге четыре главы: «Атом и молекула», «Электроны и ядра», «Кванты» и «Вселенная». Фактически это курс общей физики, только с центром тяжести, непривычно сильно смещенным к современности, поскольку рассказывается и о теории относительности, и о квантовой механике, о квантовой химии и о космологии. Однако этому предшествует изложение классической механики и электромагнетизма. Так что в целом это вполне систематический курс, математический аппарат которого ограничен четырьмя действиями арифметики. И не удивительно, что книга использовалась в вузах и студентами, и преподавателями. Приведем несколько выдержек, показывающих, как М. П. Бронштейн писал о трудных и тогда еще совсем новых физических идеях.

Объяснив относительность понятия одновременности, он замечает: «Этот результат может показаться странным тому, кто относится к понятиям времени и пространства метафизически, как к понятиям, предшествующим всякому опыту, т. е. как к очкам, сквозь которые мы обязаны смотреть на природу независимо от того, какими свойствами она в действительности обладает. На самом же деле мы не имеем права отрывать понятия пространства и времени от материальных тел, наполняющих природу; поэтому законы пространства и времени и даже самая возможность применять понятия пространства и времени являются лишь частью общей системы законов поведения материальных тел; эти законы никогда не могут быть угаданы заранее (т. е. до опытов и научных исследований), а потому, какими бы они ни казались нам удивительными (в силу привычек и предрассудков, сформировавшихся под влиянием повседневного опыта, область которого неизмеримо более узка, чем область научного опыта вообще), мы обязаны их принимать и в соответствии с ними переделывать наши мыслительные привычки».

Указав, что сходство между механикой электрона и законами распространения волн довольно поверхностно, Бронштейн разъясняет: «В связи с этим становится совершенно очевидным, что вопрос, часто разбираемый в популярных книжках, «есть ли электрон частица или волна», можно ставить только по недоразумению. Ведь волна есть процесс, а электрон есть вещь; отсюда ясно, что электрон не может быть волной; с другой стороны, утверждение о том, что электрон есть элементарная частица, имеет только тот смысл, что ни при каких условиях и никогда нельзя наблюдать дробную долю электрона, и в этой форме такое утверждение безусловно правильно. Поэтому ответом на пресловутый вопрос будет то, что "электрон есть частица, подчиняющаяся волновой механике"».

Обсуждая элементарность протона и нейтрона в связи с бета-распадом, он приходит к выводу: «В природе имеют место соотношения, выходящие за пределы наших наглядных представлений о том, каким образом целое может состоять из частей». Этот вывод получил еще более сильное подтверждение в наше время, когда физическим фактом стала кварковая структура адронов.

6.3. Наука и литература

В 1935 г. вышли последние научно-популярные работы М. П. Бронштейна. Однако это не значит, что его литературный дар иссяк. Просто он нашел другой выход — выход в большую литературу. Книги Бронштейна, написанные в последние два года его жизни, предназначались прежде всего детям, но, как известно, « настоящность» литературы не зависит от возраста предполагаемых читателей.

В 20—30-е годы наука вызывала большой интерес у литературы. Герой Платонова откармливал электроны, булгаковский Воланд успешно применял пятимерную теорию. Расцвела научная фантастика. Даже роман Л. Никулина, действие которого разворачивалось (согласно аннотации) «в годы реакции 1907—1911 гг.», получил название «Время, пространство, движение», более подходящее для книги о теории относительности. Во всем этом отражалось заметно повысившееся общественное положение науки и техники (о чем уже не раз говорилось по другим поводам).

О строительстве нового общества, о роли знаний в этом процессе и о задачах литературы много думал тогдашний писатель № 1 — Горький. Он, получивший образование самоучкой или — точнее — книгоучкой, считал взаимодействие ученых и писателей особенно плодотворным в литературе для детей. «Вопрос о темах детских книг — это, разумеется, вопрос о линии социального воспитания детей»,— так начинается статья Горького 1933 г. «О темах». В центре статьи — создание новой детской книги, посвященной «художественной популяризации научных знаний». По мнению Горького, «не должно быть резкого различия между художественной и научно-популярной книгой», и это возможно «только при непосредственном участии подлинных работников науки и литераторов высокой словесной техники». Авторами такой книги могут и должны быть лучшие научные работники, а не безличные посредники-компиляторы...». Кончается статья призывом тщательно рассмотреть намеченную схему работы, «для чего следует немедля организовать группу молодых ученых и литераторов».

В 1933 г. в Физико-техническом институте состоялось несколько встреч между ленинградскими писателями и учеными. В отчетах об этих встречах в газете «Литературный Ленинград» упоминаются М. М. Зощенко, В. А. Каверин, Б. А. Лавренев, Л. М. Леонов, С. Я. Маршак, Ю. Н. Тынянов, К. И. Чуковский; науку представляли физики Я. Г. Дорфман, А. Ф. Иоффе, Н. Н. Семенов, Я. И. Френкель, математики Б. Н. Делоне, М. Л. Франк. Младшему поколению в этих отчетах уделено лишь «и др.»; вероятно, среди этих «др.» был и М. П. Бронштейн. На встречах обсуждалось сходство и различие двух типов творчества — научного и художественного, обсуждалось, как надо писать о достижениях науки, как «вводить» ученых в повести и романы — в жизнь тогда наука вторгалась (посредством техники) и без помощи литературы. Обсуждалась также идея совместного альманаха (реализованная много лет спустя в известных ныне сборниках «Пути в Незнаемое»). Одним из следствий таких встреч стала публикация повести Я. Г. Дорфмана «Магнит науки» в литературном альманахе «Год шестнадцатый», в редколлегию которого входил Горький.

Можно было бы думать, что другим следствием такого рода оказалось приобщение М. П. Бронштейна к научно-художественной литературе для детей. Однако путь Бронштейна к детской литературе был прямее.

Его жена — Лидия Корнеевна Чуковская — работала в Ленинградском Детиздате. Она редактировала все три научно-художественные книги Бронштейна. А главным редактором этих книг был С. Я. Маршак [298].

Рождение самого жанра научно-художественной детской книги обязано в большой степени Маршаку. Горьковская программа для детской литературы — плод их совместных обсуждений; в письме Маршак сообщал: «Последние дни я много работал, обдумывали с Алексеем Максимовичем темы для детской литературы, главным образом популярно-научной» [248]. Много позднее он вспоминал: «Нас увлекало то, что в детской литературе элементы художественный и познавательный идут рука об руку, не разделяясь, как они разделились во взрослой литературе» [236, с. 171]. Однако поиск авторов, способных объединить эти два элемента, был делом очень нелегким, напоминающим кладоискательство. Автор должен быть профессионалом, чтобы его рассказ основывался на подлинном жизненном опыте, на собственных переживаниях. В то же время он должен был стать профессионалом в литературе, чтобы суметь переплавить свой жизненный опыт в книгу, интересную для непрофессионалов (к тому же очень юных). Таких авторов, легко понять, немного. Удивительно, что Маршак их все-таки находил.

И Бронштейна «нашел» Маршак. Познакомившись с Матвеем Петровичем и влюбившись в него (как влюблялся во все свои находки), Маршак понял, что этот молодой физик мог бы написать книгу для детей. Увлеченный созданием новой, научно-художественной, детской книги, он умел увлечь и других. Подчинить текст не только логике научной мысли, но и логике чувств и логике звуков — задача научно-художественного сочинения. Сплавить три логики в одну, сделать их тремя проекциями единой логики литературного произведения — эта задача увлекла Бронштейна. Увлекла настолько, что, отнюдь не страдая от бездеятельности, он потратил много сил на первую свою книгу, вышедшую в маршаковской редакции.