Анатолий Ковалев - Иначе не выжить

• Название: Иначе не выжить
• Автор: Анатолий Ковалев
• Издательство: Лабиринт – К
• Жанр: Триллер
• Год: 2000
• ISBN: 5-7811-0106-3

Что может помешать нажать на спусковой крючок? Особенно когда перед тобой опасный враг, смерти которого желают многие. Только любовь. Но любовь – не спасение, а всего лишь короткая отсрочка. Если ты любишь, даже несколько минут кажутся вечностью…

Над городом медленно поднимается тень. Она встает с кладбища, где окопался гробовщик. Здесь он распоряжается чужими судьбами.

---

– Гаденыш! – вырвалось у обозленного босса. – Откуда об этом известно?

– Есть магнитофонная запись всего заседания в загородном доме Пита.

– Сам постарался?

– Угу.

– Сколько хочешь за нее?

– Десять.

– Не многовато?

– У всех есть загородные дома, а у меня нет, – с долей обиды заметил тот.

– Резонно. Так, может, возьмешь готовым домом?У меня есть один на примете. Завтра же оформим документы.

– Идет.

– А что слышно про девку Овчинникова?

– Ничего нового. Сидит под стражей в загородном доме Пита.

– Выкрасть ее нельзя?

– Не советую. Пит хорошо позаботился о ней.

– Ясно. На кой она ему сдалась? – Поликарп прекрасно знал, зачем Криворотому девка, но хотел прощупать собеседника, знает ли он.

– Не знаю, – был ответ. – Ему советовали отдать ее правоохранительным органам, ведь на ней висит убийство Демшина, но Криворотый уперся.

– Пит – довольно несговорчивый малый, – с удовлетворением отметил босс.

– И последний пирожок, – предупредил голос сзади. – Возможно, он вам покажется самым невкусным, но от фактов никуда не уйдешь.

– Не томи!

– На днях убили одного из бизнесменов Криворотого…

– Какое мне до этого дело?

– На месте преступления найден значок «Андромахи».

– Та-а-ак! – присвистнув, пропел Карпиди. – Заварухи, видно, не миновать.

– Пит рассматривает это убийство как месть за Демшина.

– То есть ты хочешь сказать, как начало войны?

– Да, но тут есть небольшая натяжка. Дело в том, что оба эти убийства отделяет всего несколько часов. К тому же оба убиты из одного и того же дамского револьвера, и почерк одинаковый – выстрел в лоб. Петуху понятно, что в обоих случаях действовала Овчинникова, но Криворотый вцепился в этот значок и ничего не хочет слышать!

– Вот какой он, Петя-петушок! – засмеялся босс.

– Я достаточно поработал в этом направлении, – продолжал осведомитель, – и выяснил мотивы второго убийства. Погибший бизнесмен раньше был личным шофером Овчинникова.

– Алик? – не сдержал своего удивления босс.

– Так точно.

– Вот ведь кукла! – с восхищением произнес Поликарп. – Кто бы мог подумать, что эта малява!.. – Он запнулся, поняв, что сболтнул лишнее.

– Вы хотели сказать, что малява запомнила в лицо убийц своего папаши?неожиданно выдал тот.

– Что-то вроде того, – пробурчал гробовщик. – Тебя где высадить? – повернулся он наконец к осведомителю.

Человек, сидевший за спиной у Карпиди, сразу подтянулся, как солдат под строгим взглядом офицера, и отрапортовал:

– Я оставил свою машину на стоянке управления.

– Нашел место! Я высажу тебя за квартал…

За квартал до Управления внутренних дел Пал Па-лыч покинул черный «шевроле» босса. Следователь решил не пользоваться услугами общественного транспорта. Пеший ход больше годился для раздумий. И огромными шагами, на какие только были способны его длинные ноги, он отправился в путь.

Дум в голове скопилось множество, но самая большая дума была о загородном доме. О нем он мог мечтать часами, ибо рассматривал его как убежище от жены. Там он поживет в свое удовольствие!

Кто бы мог подумать, что это так дешево ему обойдется? Ничего себе дешево! А черепушка-то не казенная.

Припомнив роковую встречу с Серафимычем, он потрогал пострадавшее темечко и вздохнул. Он ведь тогда хотел отказаться от этого проклятого дела и отказался бы, и Пит бы его не уломал! Но вовремя появился человек от Поликарпа и сказал: «Босс не поскупится. Вы останетесь довольны». Вот и оправдываются наспех брошенные слова. И при этом никто не может бросить в него камень. Пит остался доволен его работой и заплатил сполна. От Поликарпа он тоже неплохо получил за то, что все время держал его в курсе дела. Он и не ожидал, что Карпиди так заинтересуется дочкой бывшего председателя райисполкома и отвалит столько деньжищ. А завтрашняя сделка с аудиокассетой – просто чудо из чудес!

Нет, пусть говорят, что хотят, а работа у него блатная, и он мастер своего дела, не первый год сидит в отделе по борьбе с организованной преступностью, а уже добился таких успехов! Трехкомнатная квартира в центре города, машина – не какая-нибудь там засранная «Нива», а «мерседес»! И вот теперь еще – загородный дом! А что касается непосредственно борьбы, так разве он не борется? Создал такую взрывоопасную ситуацию между Питом и Поликарпом, что не сегодня завтра полетят буйные головы.

Это он открыл Карпиди карты – рассказал насчет второго убийства, насчет одинакового почерка, насчет мотива с шофером Аликом, чтобы тот почувствовал, как Пит хочет с ним поцапаться. Пит же ни черта об этом не знает.

Назревает, назревает потихоньку скандал! Да уж не скандал, а великая сшибка!

После которой можно будет с чистой совестью умыть руки, а при желании даже встать под душ, а потом погреться возле камина в своем загородном доме, потягивая из керамической кружки горячий грог или, на худой конец, чай с молоком!

Разобью английскую лужайку, заведу английские порядки, куплю британского кота, размечтался Беспалый и, не зная, что ему придумать еще, бухнулся в свой нежно любимый «мерседес» и воскликнул, как истинный британец:

– В сраку всех! В сраку! воздев к небу кулаки.

…Настя третий день не притрагивалась к еде и вообще потеряла всякий интерес к жизни. Пять лет она жила одной-единственной надеждой, страстной жаждой мести, похожей на счастье. Все остальные чувства атрофировались в ней, еще не родившись. Жизненными соками не питалась ее душа. Она ни о чем и ни о ком больше не жалела. И даже то, что до конца не выполнила свою миссию, ничуть не тревожило Настю. В одно прекрасное, солнечное утро она утратила смысл существования, а за одну задушевную, тихую ночь устала навсегда.

В своем заключении у Пита она старалась вспоминать только о хорошем, теплом, приятном. Немного она находила такого в своей коротенькой жизни.

За окном ее комнаты постоянно маячила чья-то голова. Головы были разные – караул сменялся через определенное время. За дверью тоже кто-то сидел.

Она слышала голоса. Настя не помышляла о побеге, но совершенно не могла понять, как при таком строгом режиме к ней допускали гостей.

Первой пришла Люда. Она села прямо на пол, сплошь заросший одуванчиками, из которых горничная плела веночки ей и брату, и они, перекрикивая друг дружку, заголосили: «Ах, мой голубой дельтаплан! Стрелой пронзает туман!» Наоравшись от души, долго хохотали, а потом Люда тревожно спросила:

– Твоя бабушка к ужину вернется?

– Нет-нет! – успокоила ее Настя. – Она останется ночевать у подруги!

– Слава Богу! – обрадовалась девушка. – С детства не переношу, когда на меня кричат! Сразу теряюсь, каменею.

– А на тебя часто кричали?

– Постоянно. Отец житья не давал.

– А мой папа на меня никогда не кричит.

– Ему просто не до тебя! – махнула рукой Люда. – И слава Богу! Отцы, они когда возьмутся за воспитание детей, так хоть святых из дома выноси! Только пух и перья летят! – Она посмотрела на часы и воскликнула:

– Батюшки! Я совсем с тобой заболталась, а ведь надо ужин готовить! Ты идешь домой?

– Нет, я еще здесь побуду.

– Ну, как знаешь. Долго не засиживайся, а то мама потеряет. Опять я во всем виновата буду. – Люда поднялась, отряхнула свое платье в желтый и синий горошек, преспокойно открыла дверь ее комнаты (а за дверью море одуванчиков! А вдалеке виднеется их дом!) и пошла, пошла… Настя могла бы пойти за ней, но не хотела. Она уже знала, какое завтра наступит утро.

В другой раз к ней пропустили Эльзу Петровну. Тетя, по обыкновению, принялась протирать очки, будто в них дело, – просто на глаза навернулись слезы.

– Я приехала повидаться с тобой. Как ты?

– Нормально. Не стоило тратить время и деньги.

– Ты, как всегда, мне грубишь. Чем я заслужила такое обращение?

– Сама не знаю, – пожала плечами Настя, – может, мы по гороскопу не совместимы?

– Возможно, – вздохнула Эльза Петровна и достала из сумочки знакомую коробку. – Я привезла тебе краску для волос.

– Ой, спасибо! – обрадовалась Настя.

Только вчера она, глянув в зеркало, ахнула-волосы отросли! Жуткая картина! Серебристые корни уже вылезли на целый сантиметр!

Она взяла в руки коробку, а та вдруг на глазах стала уменьшаться, прямо как у той, сказочной Алисы, хотя это ей только казалось. На самом деле Алиса просто росла. Коробка совсем исчезла, и Эльза Петровна ушла не попрощавшись. И правильно сделала. Тогда, в Москве, Настя поступила точно так же.

Как-то ночью вломились монахи. Двое в белых капюшонах. Они, правда, ее не заметили, говорили друг с другом о погоде, о природе. Настя им не мешала, молча лежала, слушала.

– Мы вчера с Гришуней на пару четыре поллитры раздавили! – хвастался один монах своими успехами в математике.