Анатолий Ковалев - Иначе не выжить

• Название: Иначе не выжить
• Автор: Анатолий Ковалев
• Издательство: Лабиринт – К
• Жанр: Триллер
• Год: 2000
• ISBN: 5-7811-0106-3

Что может помешать нажать на спусковой крючок? Особенно когда перед тобой опасный враг, смерти которого желают многие. Только любовь. Но любовь – не спасение, а всего лишь короткая отсрочка. Если ты любишь, даже несколько минут кажутся вечностью…

Над городом медленно поднимается тень. Она встает с кладбища, где окопался гробовщик. Здесь он распоряжается чужими судьбами.

---

– И для отверток здесь не лучшее место! – Внимательно осмотрев помещение, Балуев заметил, что вентиляционная решетка привинчена шурупами с крестообразными головками. – Погоди-ка! – Он встал на унитаз. Сделал несколько вращений отверткой. – Ее недавно снимали. Легко идет.

Решетка повисла на нижнем шурупе. Балуев сунул руку в образовавшийся тайник и радостно подмигнул сообщнику.

– Есть!..

Во дворе их встретило безбожно палящее солнце.

– Ты на свободе! – объявил ни с того ни с сего Геннадий.

Федор промолчал. Он почему-то чувствовал себя убийцей и грабителем одновременно.

В кустах напротив подъезда, ни жива ни мертва, лежала старая пуделиха.

Положив морду на вытянутые передние лапы, она, казалось, не дышала.

– Бимка! – позвал Федор. Собака подняла голову. – Бимка, иди ко мне!

Она встала, отряхнула свои седые кудряшки, посмотрела на людей с обидой и недоверием и, взяв в зубы продавленный футбольный мяч, тот самый, которым Федор запустил в спящую сороку, пошла медленно, с одышкой, но своей дорогой.

– Где он сейчас? – поинтересовался Мишкольц.

– Спит в моем кабинете. Ниночка дала ему снотворное.

– Когда проснется, надо будет хорошенько продумать его поездку к Поликарпу. Гробовщик может опять выкинуть какой-нибудь номер. С него станется.

Как он мне надоел! Никаких больше дел с Карпиди! Слышишь? Никаких!

– Можно подумать, это я заключаю с ним сделки, выступаю поручителем!

– возмутился Балуев.

– Ладно, не сердись. – Владимир Евгеньевич сегодня был добр, как никогда.

«Если бы он узнал, какую мину я заложил в магазине „Игрушки“, его доброту как рукой бы сняло!» размышлял Геннадий.

– Что за кассету вы нашли в доме у этой девицы?

– Понятия не имею, – пожал плечами Балуев. – Федя вцепился в нее, как сумасшедший!

– Ничего не объяснил?

– Не успел. У нас происходили долгие, мучительные объяснения с директором автостоянки, где проштрафился Федин «опель». Мне пришлось раскошелиться. Сюда, сам понимаешь, ехали пять минут. Ниночка уже была на месте. Я попросил ее дать Феде снотворное, потому что он сильно впечатлился…

– То есть?

– Влюбился он, понимаешь, в эту девку… Вот что! – вспомнил вдруг Геннадий. – По дороге он мне сказал, что эта самая Настя – дочь какого-то Овчинникова…

– Председателя Фрунзенского райисполкома?

– Вроде бы. Ты что-то знаешь про это?

– Громкое было дело. Убийство в загородном доме. Неужели не помнишь?

Июнь девяносто первого года.

– У тебя хорошая память, Володя. А то, что в это время я колесил по матушке-России, собирая для тебя картины, ты забыл? Все лето, как проклятый!

– Так, значит, говоришь, дочь… – задумался Мишкольц. – А в газетах писали, что убили всю семью. Кстати, загородный дом Овчинникова перешел к новому председателю райисполкома, нынешнему мэру города. Он его приватизировал.

Не нравится мне все это.

– Что? Приватизация?

– Объявившаяся вдруг дочь Овчинникова.

– А нам какое до этого дело?

– А почему так усердствовал Пит?

– Хотел докопаться до истины.

– Нужна ему истина, как бегемоту пейджер! У него тут какой-то свой интерес. Где кассета?

– У меня.

– Поставь! Думаю, Федя на нас не обидится.

На экране возникла дорога и пятна у линии горизонта.

Как только пятна стали увеличиваться, заработала селекторная связь.

– Владимир Евгеньевич, тут к вам целая делегация! – испуганным голосом сообщила секретарша.

Мишкольц кивнул на экран телевизора, чтобы Геннадий остановил пленку.

Он только успел пояснить помощнику:

– Это те самые места! Я был на даче у мэра! – после чего велел секретарше впустить гостей.

– Сколько лет, сколько зим! – приветствовал с распростертыми объятиями Шалун того и другого. – Живем в одном городе, а не виделись почти год!

Босс представлял собой нелепое созданьице на коротких кривых ножках, но с большой головой, бритой наголо. Маленькие, юркие близко посаженные глазки могли бы смешить детвору, если бы в них не было столько желчи и злобы.

– А где твои буденновские усы? – вспомнил Мишкольц.

– Передал помощнику, как переходящее знамя комт-руда! – И действительно, стоявший в дверях здоровенный детина, тоже бритый наголо, имел роскошные черные усы.

– Лишил себя такой достопримечательности! – покачал головой Балуев.

– Да что вы привязались к моим усам, бакланы?! Если Шалун переходил на фривольное обращение, это значило, что ему нравится, как много внимания уделяется его персоне.

Мишкольц поморщился. Воспоминания о зоне были не самыми приятными в его жизни.

– Ладно, паря, хватит пургу мести! – предложил босс-коротышка. – Вернемся к нашим баранам.

– К вашим баранам, – не без иронии заметил Мишкольц, но Шалун был не из тех людей, что улавливают иронию, не напрягаясь.

– Давай сюда этих жориков! – приказал он помощнику.

В кабинет вошли утренние знакомые Мишкольца: таксист и двое ущербных.

Они несли, как святыню, спортивную сумку.

– Они посмотрели твои документы и пересрались! – загоготал Шалун. Ему было выгодно преподнести всю эту историю в виде комического недоразумения, анекдота, и он изо всех сил старался, но был от природы бездарным артистом, и смех выходил надрывный, искусственный. – Че молчите, бляди? – обратился он к вошедшим. – Языки я вам еще не поотрезал!

– Извиняемся, ко-конечно… – заикаясь, начал таксист.

– Ты бы, Виталик, его логопеду показал! – усмехнулся Балуев.

– Ты, Володя, проверь, проверь сумочку! Все ли на месте? – беспокоился Шалун. – Если хоть какая-нибудь дребезделка пропала, я отправлю эту кодлу к едрене фене!

– Я тебе верю, Виталик, – не притронувшись к сумке, произнес Мишкольц таким тоном, каким начальник дает понять подчиненному, что не уволит его, хоть тот и провинился, а посмотрит на дальнейшее поведение. – А безделушек я в сумке не ношу, – добавил он с усмешкой.

– Пошли вон! – зарычал на ущербных босс. – И чтоб я вас больше не видел на моей территории, раз не можете приличного человека отличить от фраера!

Их не надо было просить дважды. Они ретировались с такой поспешностью, будто опаздывали на поезд. При этом на лицах у них было написано: «Мы – люди простые, неграмотные, колледжей не кончали!»

– Это, конечно, не мое дело, мужики, – заметил после их ухода Шалун, – но в следующий раз не стоит так подставляться. А если не хватает людей для охраны, звоните – я всегда вам подброшу! Как-никак, мы ведь в одной организации, хоть вы и воротите нос! Чистоплюйство в нашем деле не самый выгодный козырь!

«Он ищет примирения, – смекнул Мишкольц. – Ай да я! Ай да сумочка моя!»

– Ты прав, Виталик. Примерно то же самое мне говорил Лось, когда сидел в этом же кресле.

Шалун поерзал, собираясь уйти с видом оскорбленной невинности, но, понимая, что другой такой возможности для примирения может не представиться, переборол гордость, не двинулся с места.

– И Пит Криворотый сегодня с раннего утра мне про чистоплюйство талдычил! – подлил масла в огонь Балуев.

Владимир Евгеньевич строго посмотрел на помощника, как бы говоря: «Не перегибай палку! Ты мне испортишь всю игру!»

– Я готов ударить с тобой по рукам, Володя, – пробурчал Шалун, и Владимир Евгеньевич оценил мужество компромисса.

– Нет проблем, – улыбнулся он, – мы всегда были вместе, вот только…

Как насчет нашего прошлогоднего спора?

– Нет проблем. Вы мне ничего не платите. Шалун пожал обоим руки и откланялся.

– Ну, ты даешь! – хлопнул в ладоши Балуев. – За три часа пребывания в городе уладил такое дело!

– Ив мыслях не было! – сам себе удивлялся Миш-кольц. – Если б не ограбление в такси…

– Представляю, как обломится Пит, когда узнает! У него явно были далеко идущие планы. И Лось будет неприятно удивлен. Я уж не говорю о Поликарпе!

– Давай-ка лучше досмотрим кино, – напомнил шеф. – Перекрути на начало.

Лес. Дорога. Медленно раскачиваются сосны, будто пьяные. Пятна растут, превращаются в плечи, головы, ноги, лица, ботинки, руки, автоматы…

– Ничего себе! – присвистнул Балуев. – Вот это кино!

– Похоже, они идут убивать Овчинникова, – сообразил Мишкольц.

– Чего у них такие красные рожи? От стыда?

– Рассвет, дурында, – пояснил начальник, – там с восточной стороны огромное поле и деревья не заслоняют солнца.

Парни в пятнистой форме подошли совсем близко и остановились у ворот.

– Чего ждут, Володя?

– Наверно, когда откроют. Охранник явно подкуплен.

– Оба-на! – крикнул Балуев. – Это ведь Пит сейчас посмотрел на часы! И у этого, который вытер пот, тоже знакомая рожа!

Мишкольц больше не произнес ни слова, завороженный зрелищем.

Лица одно за другим втянулись в кадр. И снова лес. Дорога. Сосны все пьянее и пьянее. Пустота.