Джон Норман - Король

• Название: Король
• Автор: Джон Норман
• Издательство: Келвори
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 1996
• ISBN: 5-85917-087-4, 5-85917-085-8

Давным-давно, в мрачные и беспокойные времена крылья Телнарианской Империи простирались на целые галактики. Но, как известно, ни одна иперия не существует вечно. Приходит время и некогда могучий гигант оказывается коллосом на глиняных ногах...

Вот в такой империи и началась жизнь человека, известного под прозвищем Пес. Ему, найденному воином возле каравана невольников и воспитанному в деревне, предстояло немало повоевать за свою жизнь...

---

— Нет, нет! — сердито закричал мужчина. — Убить ее! Убить!

— Подожди, посмотрим! — убеждал его другой.

— Будь мужчиной! — кричал третий. Аброгастес со своей скамьи с острым любопытством наблюдал за происходящим.

Бывшие гражданки Империи дрожали и вскрикивали, удивленные тем, какой может оказаться женщина.

— Бедра жжет! — плакала одна.

— Я рабыня, рабыня! — почти кричала другая. На их крики оборачивались, но ненадолго, почти не обращая внимания.

Руки женщин скользили по обнаженной груди. Они тяжело дышали, чувствуя, как колотятся сердца. Кое-кто громко постанывал.

Надсмотрщики время от времени касались плетями плеч самых шумных рабынь, призывая их к молчанию, но даже не глядя в их сторону — они не могли отвести глаз от зрелища в центре зала.

Один из надсмотрщиков отсутствующим жестом опустил плеть, даже, видимо, не сознавая, что делает.

Это был совсем мальчишка, он никогда еще не видел ничего подобного.

Женщина быстро повернулась, как будто не в силах справиться с собой, и принялась целовать и лизать орудие наказания, повисшее рядом с ее плечом.

Но юноша ничего не замечал.

Не отрываясь, он смотрел в центр зала.

— Смотри, как она извивается! — воскликнули с другой стороны зала.

Внимание всех присутствующих, в том числе человекоподобных и рептилий, было приковано к полу. В то время как многие из них воспринимали только вибрацию воздуха, сам ритм и грация движений оказали на них некоторое влияние, как и на мужчин этой планеты, способных слышать и видеть, мужчин планеты, на которой чередовались ритмы и циклы, времена года, дни и ночи, приливы и отливы, дожди и зной, снега и ветры.

Теперь рабыня стояла на коленях рядом с массивным копьем, копьем клятвы, которое держали двое воинов. Женщина обняла копье, прижимаясь к нему всем телом, лаская своими маленькими ладонями, влажными губами и языком.

Будь на месте копья мужчина, он бы не сдержал крика, обезумев от наслаждения.

Затем женщина отодвинулась от копья, распростерлась на грязном полу и начала извиваться и принимать соблазнительные позы, напрягалась и вновь расслаблялась, поворачивалась на бок, стискивала свое тело руками, разбрасывала их в непереносимом экстазе, протягивала молящими и зовущими жестами.

— Позволь убить ее сейчас, великий Аброгастес! — кричал мужчина. — Позволь перерезать ей глотку!

— Это всегда успеется, — проворчал другой. Рабыня, должно быть, услышала их слова, ибо в ее стоне послышался ужас.

— Убей ее! — крикнул другой мужчина, тот, кто уже кинул дробинку на чашу смерти.

— Молчи! — перебил его сосед.

Рабыня благодарно взглянула на него, но мужчина фыркнул так презрительно, но она вновь сжалась в отчаянии и ужасе.

— Танцуй, танцуй, тварь! — вопили мужчины.

Она встала на колени перед копьем, в ярде от него, и медленно начала выгибаться назад, пока ее голова не коснулась грязного пола волосы разметались по нему. В этой позе она могла видеть Аброгастеса, сидящего сзади, на скамье между двумя колоннами. Застыв и выждав момент, рабыня под музыку выпрямилась, грациозно повернулась на коленях лицом к Аброгастесу и нагнулась вперед, вытянув руки по полу. Мужчины закричали от удовольствия, ибо это была обычная поза покорности. Опустившись на живот, рабыня извернулась так, что оказалась лицом к копью, и, как будто ей позволили поцеловать ноги хозяина, прижалась губами к полу перед копьем, а потом покрыла древко нежными поцелуями.

— Слава алеманнам! — закричали гости. — Слава алеманнам!

Рабыням часто приходилось исполнять подобные ритуалы, они считались весьма значительными.

Как уже упоминалось, до копья не позволяли дотрагиваться свободным женщинам, но покорность рабынь часто выражалась в обрядах с ним.

— Пусть вновь встанет на ноги! — потребовали гости.

Рабыня начала танцевать перед столами, перед каждым гостем, сначала с трогательной робостью, добиваясь их внимания и благосклонности. Но вскоре она заметила, что по каком-то причинам — либо под влиянием напевной, чувственной нездешней мелодии, которая могла бы захватить даже самых холодных и решительных из мужчин и побудила бы их разорвать одежду даже самых холодных свободных женщин, или же под впечатлением ее собственной красоты, драгоценной и чудесной, которую только теперь начала сознавать даже сама рабыня, или под воздействием танца, а может быть, всего вместе, — в глазах мужчин появилось жгучее любопытство, цвет и форму губ можно изменить, скажем, с помощью помады, — и тогда следует говорить об изменении женского естества, что в новом виде представляет собой более подчеркнутый стимул, который не встречается в природе, или, по крайней мере, в природе, лишенной свидетельств ухищрений. Это и есть «визуальное акцентирование». Косметика, украшения, одежда — все это в общем выполняет функции «визуального акцента».

Теперь рассмотрим более тонкие вопросы — искушения и обладания. Несомненно, даже примитивные предки людей претендовали на обладание своими самками с помощью грубых орудий и собственной силы, хотя вряд ли в то время существовали законы о собственности. В этом смысле, в смысле доминирования мужчин и подчинения женщин, обладания самками своего вида и пленницами других видов, рабство являлось естественным. Женщины, которые попытались бы уклониться от подобных отношений, не смогли бы рассчитывать на продолжение рода; таким образом, происходил естественный отбор доминирующих мужчин и подчиняющихся женщин как покорных, желанных служительниц. По мере развития общества эти отношения становились все более утонченными и сложными, к примеру, естественное рабство в некоторых его аспектах стало реализовываться только по праву купли-продажи. Таким образом, поскольку косметика, драгоценности и все прочее помогали женщинам обратить на себя внимание, служили визуальным акцентом их, делая более желанными и привлекательными, что также реализовывало их рабскую сущность в обстоятельствах сложной культуры, эмоциональном и познавательном смысле, постольку эмоциональные акценты позволяли считать женщин более желанными и привлекательными. Несомненно, в этом и состоит причина того, что рабыни были гораздо сексуальнее свободных женщин — само их рабство служило невероятно мощным стимулом. Прибавьте к этому знания рабыни, ее роль в обществе, то, что ей было положено иметь клеймо или опознавательный браслет и ошейник, то, 1 как ей следовало одеваться и вести себя. Учитывая, что все это в совокупности представляло собой стимулы, можно предположить, в чем состояла тайна сексуальной притягательности рабыни, почему она была такой желанной, почему ее привлекательность обладала сверхъестественной силой. Разумеется, стимулы имели воздействие не только на мужчин, но и на самих женщин. Женщина, которая чувствует в мужчинах своих хозяев, считает их сексуально притягательными, в тысячу раз более притягательными, чем они могут показаться свободной женщине. Рабство не только вызывает у рабынь живой интерес к противоположному полу, но и способствует их готовности услужить. Ошейник делает женщину не только рабыней своего хозяина, но и ее собственной страсти. Она жаждет оказаться на коленях и выражать преданность тысячами способов. Она жаждет любить, служить и отдаваться — она рабыня.

— Три кольца! — пронзительно кричал воин из племени алеманнов, называющегося дангарами.

— Пять! — подхватывал его сосед из племени терагар-борконов, «живущих у Длинной реки».

— Нет, нет! — сердито протестовал кто-то. — Смотрите на весы! Стрелка указывает на череп, на смерть!

— Ей уже ни к чему кольца! — добавлял его приятель.

— Будь у меня серое, свинцовое кольцо, я бы бросил его на чашу смерти! — воскликнул еще один из гостей.

Гута поспешила к этому гостю и упала на колени в нескольких футах перед его столом, а затем плавно, под музыку, подняла руки и стала делать движения телом, не вставая с коленей, умоляюще глядя на гостя. Тот не смог сдержать возглас. Гость попытался отвернуться, но тут же вновь уставился на рабыню свирепыми глазами. По его лицу струились слезы.

Гута подхватила свои черные роскошные волосы, рассыпала их по плечам и склонилась так, что волосы окутали ее. Потом робко, как будто повинуясь приказу, она раздвинула завесу волос и испуганно взглянула на гостя.

Тот вновь вскрикнул.

Увлекаемая мелодией, Гута обмотала пряди волос вокруг запястий и положила связанные руки на затылок. Проделав это не спеша, она взглянула на гостя испуганно и подавленно, сделала несколько беспомощных движений, как бы пытаясь освободиться от уз, но убеждаясь в бесполезности этих попыток.

— Интересно, сможешь ли ты теперь бросить дробинку? — спросил у гостя его сосед.

Гость глухо зарыдал и хватил по столу кулаками. Гута поднялась и принялась танцевать перед следующим гостем.