Юрий Коваль - Суер

• Название: Суер
• Автор: Юрий Коваль
• Жанр: Русская классическая проза

---

Да, мы совсем забыли про два огромных камня - черный и красный огромнейшие яйца на макушке острова.

- Смотрите, какая между ними узкая щель, - продолжал капитан. - Не дай Бог их сдвинуть, представляете себе, что тут начнется?! Догадываетесь? Так что, лоцман, кидайте этот небольшой булыжник и - хорош.

Лоцман схватил булыжник и шмякнул им в какой-то камень неподалеку от нас.

Слишком уж близко ударил лоцман, и сам ошпарился, и нам пришлось отбежать на несколько шагов.

С шипеньем и клекотом явились перед нами новые фигуры: мужчина и женщина. Они кинулись друг к другу, но тут же отпрянули в стороны.

Мужчина снова кинулся к ней, но женщина оттолкнула.

- Нет-нет, - повторяла огненная женщина, - я с тобой обниматься и сгорать на пару не собираюсь.

- В чем дело? - сокрушался огненный человек.

- Ты мне совсем не нравишься. В тебе больше дыму, чем огня.

И действительно, новоявленный воспламенившийся пылал не так активно, он скорее тлел, и если до колен ноги его были раскалены как угли, то выше он совсем терялся в дыму и в копоти.

- Коптишь, брат, слишком коптишь небо, - объясняла женщина. - Я лучше сольюсь в игре с кем-нибудь из этих джентльменов, ну хотя бы с тем, кто бросил в меня камень. Вполне приличный человек и, кажется, лоцман. Сейчас возьму, сожму и сожгу его в своих любовных, объятьях.

И она, играя призрачным алым бедром, направилась к лоцману.

- О нет! Только не это! - вскричал потрясенный лоцман. - Я не люблю огненных ристалищ, терпеть такой любви не могу! У меня уже была одна, которая сожгла вор душу, хватит! Целуйте капитана или старпома! Да и чин-то у меня маленький. Всего-навсего лоцман!

- О нет! - твердила женщина, протягивая к лоцману жаркие длани. - Ты бросил в меня камень! Ты разбудил! Ты!

- Эй, девушка! - крикнул старпом. - Извините, вы не подскажете нам, где тут у вас драгоценности? А?

- Вот они, драгоценности, - говорила девушка, оглаживая свои бедра, чресла, перси, ланиты, флегмы, гланды и шоры. - Вот перлы!

- А другие? - крикнул старпом.

- А другие у него, - указала она на лоцмана огненным пальцем и буквально ринулась к нему. Шлейф раскаленной пыли взметнулся над нами, а лоцман, как сидел, так неожиданно и подпрыгнул и бросился в воды океана.

Он вынырнул довольно далеко от берега, как следует отфыркался и закричал:

- Иди сюда, кобылка моя! Иди сюда, о полная перлов! О, какие объятья я тебе приготовил! Волна! О волна - соленая перина моей любви, сотканной из крови, пота, соли и огня! Прими мою огненную подругу!

- Фу, подонок, - плюнула огненная любовница. - Какой у вас, оказывается, хитроумный и противный лоцман. Такой действительно проведет караван верблюдов в игольное ушко. Спрятался от жара сердца в соленый холодок. В рассол! В рассол!

Огорченная, металась она, заламывая руки, и наконец всосалась обратно в камень.

- Ну, а мне-то что ж теперь делать? - ныл дымный мужчина. - Куда мне деваться? Никто меня не любит, никому я не нужен. Поджарьте хоть на мне шашлык или вскипятите чайник.

Ну, мы добродушно повесили чайник на нос дымному мужчине, дождались, пока он закипит, заварили краснодарского и долго сидели вокруг обиженного судьбой любовника, как будто возле костра.

Попили чайку, спели несколько песен.

- Подвесьте еще чего-нибудь, подвесьте, сварите, накалите, просушите. Я хочу быть полезным.

- Нечего, брат, нам больше вешать, - сказал старпом. - Извини. Была бы уха, мы бы тебе уху на ухо повесили.

К вечеру отправились мы на "Лавра" и долго смотрели с борта, как дотлевает на берегу неудачный любовник.

Глава XLIX. Ненависть

*****

- Я что-то ненавижу, а что именно - позабыл, - обмолвился однажды лоцман Кацман.

.......................................................................

Глава L. Ведра и альбомы (Остров Гербарий)

Ведра и альбомы (Остров Гербарий)

.......................................................................

- Эх, Старпомыч, - рассмеялся капитан, - зато многое находим! Подумаешь, ерунда: кто ищет, тот всегда найдет. Он знает, что ищет, и находит это. Для меня эта пословица устарела. Я - ничего не ищу, я только нахожу!

.......................................................................

- Эй, на острове! - крикнул Пахомыч, изрядно притормозив ручным кабельстаном.

- Чего изволите? - высунулся все тот же борджовый лик.

- Ну как вы тут? Засушиваете, что ли?

- Не всегда, - послышалось в ответ, - только если уж очень мокрые.

- А потом чего делаете?

- В ведра складываем.

- В какие еще ведра?

- В эмалированные. С крышкой.

- А не в альбомы?

- В какие альбомы?

- Вот хрен морской, - плюнул Пахомыч. - Ты ведь сам орал: "Гербарий! Гербарий!" Какого же черта гербарий в ведра? А? В альбомы надо!

- Да? - удивился борджовый. - А у нас все больше в ведра.

- Ну вот, нэп, - вздохнул старпом, вытирая плот собла *. - Изволите видеть... добороздились... гербарий хренов...

.......................................................................

........Демонкратии..........

.......................................................................

Солить мы их не стали, а просто нанизали на суровые нитки и развесили между мачтами сушить.

Они долго болтались под соленым морским солнцем, хорошо провялились, и мы любили, бывало, выпить портеру и закусить вяленым гербом *** ***.

Глава LI. Порыв гнева

Остров, на котором ничего не было, мы заметили издалека и не хотели его попусту открывать.

- А чего его зря открывать? - ворчал Пахо-мыч. - На нем ни черта нету. Только пустые хлопоты: спускай шлюпку, суши весла, кидай якорь, рисуй остров, потом все обратно поднимай на борт. Ей-богу, кэп, открытие этого острова - чистая формальность. Просто так, для числа, для количества, для галочки.

- Для какой еще галочки? - спросил Суер.

- Ну это, чтоб галочку в ведомости поставить, мол, открыли еще один остров.

- В какой еще ведомости? - спросил капитан.

- Извините, кэп, ну это в той, по какой деньги получают.

- Какие еще деньги? - свирепея, спрашивал сэр Суер-Выер.

- Рубли, сэр, - ответил, оробев, старпом. Он как-то не ожидал, что его невинные размышления насчет галочки могут вызвать такой гнев капитана.

Я-то давно уж предчувствовал, как медленно и неотвратимо где-то зреет гнев.

Как змееныш

в яйце раскаленного песка, как зародыш грозы

в далекой туче, как клубень картошки,

как свекл,

как жень-шень,

как образ

в бредовом мозгу поэта, совсем неподалеку от нас созревал гнев.

В ком-то, в одном из нас, но в ком именно, я не мог понять, хотя и сам чувствовал некие струны гнева, готовые вот-вот во мне лопнуть.

- Рубли, сэр, рубли...

- Какие еще рубли? - ревел Суер.

Старпом совершенно растерялся, он мыкался и что-то мычал, но никак не мог разъяснить, какие по ведомости получаются рубли.

Уважаемый же наш и любимый всеми сэр расходился все сильнее и сильнее, по лицу его шли багровые пятна и великие круги гнева.

- Рубли! - хрипел он и не мог расслабить сведенные гневом мыщцы.

Очередной приступ гнева потряс его, спазм гнева охватил его, конвульсии гнева довели до судорог гнева, до пароксизма и даже оргазма гнева.

- Рубли! Для галочки! Старпому! Немедленно! Прямо сюда! На палубу!

Мы выволокли из трюма сундук с рублями, сунули старпому ведомость.

- Ставьте галочку, старпом! Ставьте! Мы с вами в расчете! Вы у нас больше не работаете! Уволены! Вот вам ваши рубли! Ставьте галочку!

- Ой, да что вы, сэр! - совсем потерялся Пахо-мыч. Он никогда не видел капитана в таком гневе, и мы наблюдали впервые. - Поверьте, сэр, я ничего такого... я же не против... а насчет галочки, так это я...

- Галочки! ревел капитан. - К чертовой матери эту галочку! Вы уволены и списаны на берег.

- На какой же берег, сэр? - уныло толковал старпом. - Придем в Сингапур, тогда...

- Вот на этот самый, - приказывал Суер, - на этот, на котором ничего нет. Пускай теперь на нем будет списанный старпом! Давайте-давайте, не тяните! Считайте свои рубли, ставьте галочку и - долой...

Задыхаясь от гнева, Суер спустился в кают-компанию. С палубы слышно было, как он сильно булькнул горлом в недрах фрегата.

- Вермут! - догадался матрос Петров-Лодкин.

- Что еще? - гневно переспросил старпом.

- Ах, извините, старп! Херес!

- То-то же, дубина! - в сердцах сказал Пахомыч, присел на корточки и стал считать деньги.

- Слез он на берег или нет? - послышалось из недр.

- Слезает, сэр, слезает, - крикнул я. - Сейчас досчитает до двух миллиардов.

- Галочку поставил?

- Еще нет, сэр! Вот-вот поставит!

В недрах фрегата послышался орлиный клекот, и новая эпилепсия капитанского гнева потрясла фрегат.

Один рубль тяжело на палубе шевельнулся, зацепил краешком вторую бумажку, третью... Некоторое время недосчитанные рубли неистово толкались, наползали друг на друга, обволакивали, терлись друг о друга с хрустом, складывались в пачки и рассыпались и вдруг сорвались с места и взрывом охватили мачты.

Они летели

к небу

длинной струей,

завивались в смерчи, всасываясь в бездонные дыры