Автор неизвестен - Сказки и мифы народов Чукотки и Камчатки

• Название: Сказки и мифы народов Чукотки и Камчатки
• Автор: Автор неизвестен
• Издательство: Наука
• Жанр: Сказка
• Год: 1974

Эта книга — первая широкая публикация сказок и мифов народов Чукотки и Камчатки, сопровождаемая фольклористическим предисловием и комментариями.

В сборник включены мифы, сказки о животных, бытовые и волшебные сказки азиатских эскимосов, чукчей, кереков, коряков и ительменов.

В конце издания помещена этнографическая справка об этих народах, дан словарь географических названий, непереводимых слов и терминов, употребленных в сказках и мифах.

Сборник рассчитан на взрослого читателя.

Сост., предисл. и прим. Г. А. Меновщиков

---

В селении Нунак77 жил старшина, удачливый китобой. И гребцы у него были как на подбор: выносливые, удалые, молодец к молодцу. Была у него дочь, одна-единственная. Других детей не было. Дочь уже в пору девичества вошла. Летом часто в горы уходила. Был у нее щенок, которого она сама растила. Каждый раз, когда шла в тундру за съедобными кореньями и травами, брала с собой щенка, чтобы не скучно было. Дома щенок ей все принесет, что она ни попросит, — слова выучился понимать. Отец ее каждую весну кита добывал. Был он удачливый охотник и жил небедно. К тому же добрый и справедливый был и к людям приветливый: Мяса всем поровну давал, никого не обделит, никому больше не даст. Поэтому в горячую пору в работниках у него никогда нужды не было.

Дочь его была красивая, на загляденье. Стали парни Нунака к ней свататься. Согласится отец выдать дочь за какого-нибудь парня. Поселится жених в доме старшины, чтобы за жену отработать. А невеста на него и не глядит. Ну и возвращается жених домой ни с чем. Не хочет дочка старшины замуж выходить, никто ей не нравится. Многие нунакцы получили отказ. Стали из соседних селений сватать ее. Опять согласился отец выдать ее. А она гонит от себя всех женихов прочь. Теперь уже и гребцы отца свататься стали. А она ни на кого глядеть не хочет. Те гребцы, которые хотели зятьями стать и которых она отвергла, обиделись на старшину, стали уходить от него. Одна эта девушка обидела всех нунакскйх парней. Совсем мало осталось гребцов у старшины.

Перезимовали, опять лето наступило. Дочка старшины снова стала собирать съедобные травы. Вот однажды ушла она в тундру, отец ее и думает: «Нет от дочери никакой пользы, один только вред. Вот и гребцов у меня не стало, а разве я плохо к ним относился? И все это из-за дочери. Может, она совсем одна хочет жить? Надо сказать всем жителям Нунака: пусть они готовятся в путь, пока дочка в тундре. Пусть оставят ее одну. Заберут с собой всю пищу, которая хранится в ямах, в землянках, под снегом, и даже мясохранилище выскоблят. А как соберутся, пусть едут отсюда кому куда вздумается. И чтобы кусочка мяса здесь не осталось».

Распорядился старшина с места сниматься. Бросились нунакцы исполнять его приказ. Всю пищу, что хранилась в землянках, ямах, под снегом, достали, с собой погрузили. И разъехались кто куда хотел. Сам старшина в Имаклик поехал.

Собирает девушка в тундре съедобные травы И не ведает, что селения ее больше нет. Набрала она полные мешки — а дело уже к вечеру было — и пошла домой со своим верным щенком. Приходят — а в яранге никого нет, даже и вещей никаких не осталось. Хотела поесть, и еды нет. Пошла было к яме, где мясо хранилось, а яма пустая. Вернулась в ярангу, поела сухой травы и кореньев и спать легла. Щенок рядом с ней лег. Проснулись, опять травы поели. Девушка все ямы обошла, мясо отыскивая. Откроет яму — а в ней даже ошметков жира нет, все дочиста выскоблено. А тут осень на носу, все холоднее становится, землю иней одел. А им и согреться нечем, дрожат, друг о дружку греются.

Вот однажды, когда уж совсем нечего было в рот взять, спустилась девушка в яму, чтобы под настилом натеков жира поискать. Убрала настил, стала натекший жир соскабливать. Видит: посреди ямы большой плоский камень. Подняла она этот камень, а под ним, на счастье, большущий кусок китовой кожи. Обрадовалась девушка, даже оторопела: столько еды! Взяла кожу, принесла домой. Сама поела и щенку дала. Стали они этой кожей питаться, по маленькому кусочку съедали, лишь бы с голоду не умереть, и на много дней ее растянули. А кожу-то кита, оказывается, тетка специально для нее оставила. А тут и лед подошел, прочно море сковал. Съели они всю кожу, совсем нечего есть стало. Откуда же им пищи взять? Из-за холода ни днем ни ночью спать как следует не могли. Стены землянки изнутри иней покрыл.

Вот раз никак не могут уснуть. А ночь звездная, тихая. Вдруг загрохотало что-то снаружи. «Ну, — думают, — наверное, тунгак78 пришел. Кто еще так грохотать может? Не иначе тунгак!» Испугались, лежат, не двигаются. Смотрят друг на друга.

Перестало грохотать, говорит девушка своей собачке:

— Пойди посмотри, что там такое!

Сказала она так, выскочила собачка из яранги, но тут же вернулась в сени и заскулила. Спрашивает хозяйка:

— Втащить тебя?

Только это сказала, бросилась собачка к выходу. Но наружу не выходит. Обратно вернулась, смотрит на девушку и скулит. Вот девушка и спрашивает:

— Может, мне на улицу выйти?

Спросила она так, побежала собачка наружу. Девушка за ней пошла. Видит: держит собачка в зубах нерпу и скулит. Бросилась девушка к нерпе, за ласт взяла. Втащили нерпу в землянку. А как втащили, девушка разрезала ее, вынула кишки и стали они есть свежее мясо. Поели. Пошла девушка в сени, нашла черепок от жирника, взбила жир, положила в черепок и зажгла. Тепло в землянке стало, иней растаял — и мясо теперь было. Очень понемногу они эту нерпу ели, лишь бы с голоду не умереть. Надолго ее хватило. Но не вечно же быть еде из одной нерпы! Хотя и очень берегли ее, а все-таки пришлось последний кусок съесть. Вместе с мясом и жир кончился — жирник ведь тоже хороший едок. Стало опять голодно. Опять все в землянке иней покрыл. Уснуть от холода не могут. А как стал холод с голодом до костей пробирать, установилась очень ясная погода.

Стало по ночам светло от лунного света. Вот раз не могут они от холода уснуть. Вдруг слышат: снаружи грохот сильнее прежнего. Воскликнула женщина:

— Ну уж на этот раз тунгак! Ох, съест он нас!

Долго они сидели не шевелясь. Потом говорит девушка своей собачке:

— Пойди посмотри, что там такое.

Отвязала собачку. Выскочила та на улицу и сразу домой вернулась. Стоит в сенях, скулит, на хозяйку смотрит. Спрашивает ее девушка:

— Втащить тебя?

Как сказала девушка эти слова, собачка опять на улицу выскочила. И тотчас вернулась. Скулит и на хозяйку смотрит.

Та и говорит:

— Может, мне на улицу выйти?

Услыхала собачка эти слова, бросилась вон из землянки. Хозяйка за ней пошла. Не спешит из землянки выйти. Высунула голову наружу — а собачка держит лахтака в зубах. Выбежала девушка на улицу, схватила лахтака за ласт, еле-еле вдвоем внутрь втащили. Разрезала его девушка. Снова свежего мяса поели. Наполнились у них желудки, девушка снова жирник зажгла. Снова согреваться стали. Иней на стенах растаял. Снова у них и пища есть, и спать хорошо стало. Долго этим лахтаком питались: ведь он больше нерпы.

Хотя и берегли лахтака, но и он кончился. А дни уже длиннее стали. И вот опять пришла тяжелая жизнь: спать не могут от холода. А как стали голодать да замерзать, однажды снова загрохотало что-то ночью, заскрипело. Девушка и говорит:

— Ну, уж на этот раз непременно тунгак. Какой человек придет сюда? В соседних селениях, наверное, думают, что нас давно и в живых нет!

Сидят они молча, ждут, что дальше будет. Вот и говорит девушка собачке:

— Пойди посмотри, что там такое!

Отвязала собачку. Бросилась та наружу и сейчас же обратно вернулась, села на свое место и смотрит на хозяйку.

— Что ты там увидела? — спрашивает девушка.

Ничего не ответила собачка, не может ведь она говорить по-человечьи. Сидит и на хозяйку смотрит. Подумала, подумала девушка и говорит:

— Столько мы натерпелись, так пусть уж он съест меня!

Сказала так и пошла. Выглянула наружу. Видит: тень человека. Вгляделась — мужчина стоит. Очень хорошо одетый юноша. Посмотрела ему в лицо — оказывается, и он на нее смотрит. Увидел он, что девушка его заметила, и говорит:

— Не бойся, ничего худого тебе не сделаю! Жалко мне тебя, вот и хожу сюда. Сначала нерпу принес, потом лахтака. Не хочу я, чтобы вы с голоду померли, потому и пищу ношу вам. Вот наконец и сам пришел. Ведь знаю я, как ты бедствуешь! Но ты все равно, наверное, не пустишь меня к себе.

Отвечает ему девушка после долгого молчания:

— Будь по-твоему! Ты ведь, и верно, спас нас. Если бы не ты, наши косточки давно бы уж снегом замело.

Поговорили так и вошли в землянку. Есть было нечего, так и легли спать натощак. Проснулась утром девушка, а мужчина уже на охоту ушел. А как стало светать, вернулся с нерпой. Отрезала девушка от нерпы кусок жира, поколотила его, жирник зажгла и стала мясо варить. Как сварила, поели они мяса, полакомились. Еще поставила варить. Теперь стало у нее мяса вдоволь, потому что мужчина всегда добудет зверя на пропитание. А мужчина этот удачливый охотник был, всегда с добычей возвращался. На охоту уходил спозаранку, они даже и не слыхали его. Вот так у них и жизнь шла. К весне погода повернула. Дни стали длиннее, солнце пригревать начало. А муж ее избранный начал все реже нерп приносить. Хоть и утром на охоту уйдет, а только к вечеру возвращается. И нерпы все мелкие попадаться стали. И с женой стал обращаться плохо. Как вернется с охоты, начнет ее ощупывать и приговаривает: