Татьяна Герцик - Любовь за вредность

• Название: Любовь за вредность
• Автор: Татьяна Герцик
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-054915-3

Для женщины «чуть-чуть за тридцать», не обладающей ни модельной внешностью, ни здоровым цинизмом, да к тому же работающей библиотекарем, надежды на счастье нет?

Чушь и ерунда!

Феоктиста, предпочитающая именовать себя Аней, страдает не от отсутствия мужского внимания, а, напротив, от излишне решительных ухаживаний Евгения — владельца мехового салона.

Чего он добивается, постоянно приглашая «безнадежную старую деву» в рестораны, делая ей шикарные подарки и время от времени предлагая руку и сердце?

Феоктиста уверена: ничего хорошего от преуспевающего и привлекательного бизнесмена ждать не приходится.

Евгений либо просто издевается над ней, либо намеревается «поматросить и бросить».

Но этим гнусным планам не суждено сбыться!

Евгений будет с негодованием отвергнут.

Жаль только, что он об этом пока еще не знает…

---

Татьяна Герцик Любовь за вредность

Глава 1

Перекусив в кафетерии, мы с Ириной неторопливо возвращались на работу. До конца обеда было еще далеко, и мы беззаботно рассматривали витрины бутиков, радостно отмечая ляпы разного рода. Больше всего нам понравилась рекламка «овчины от производителя». Это от баранов, что ли? И во сколько бедняжки оценивают свои шубейки? Эта забавная надпись красовалась на солидном магазине «Элитные меха», занимавшем весь первый этаж длинной многоэтажки. Ирина, приметив еще кое-что интересное, замедлила шаг и остановилась около большой, метра три высотой, фотографии, выставленной в верхней части огромной зеркальной витрины.

— Смотри, какая прелесть!

Она с улыбкой рассматривала сине-зеленую шубку на полуголой красавице, возлежавшей на древнем, покрытом мхом валуне. Я согласно покивала. Шубейка из неизвестного науке зверя, необычайного фасона — с глубоким вырезом и зауженным низом — подошла только русалке.

Ирина с детской непосредственностью удивленно заметила:

— И кому такие шубы нужны? В ней же ходить невозможно!

Я снисходительно взглянула на доверчивую подружку. Всему-то она верит!

— Да в них никто и не ходит. Это просто рекламный трюк. И сшита она в единственном экземпляре из искусственного меха. А возможно, и не сшита, а смоделирована на компьютере. Ты же сама работаешь на компе и знаешь, на что способна эта машинка. На ней все, что хочешь, сварганить можно…

Иринка отошла к краю тротуара и прищурилась, издали оценивая фотографию.

— Да, вполне возможно…

Пока она пыталась выяснить, имитация перед ней или нет, я разглядывала наши отражения в нижней части витрины. Ну просто Дон Кихот и Санчо Панса или Пат и Паташон. Правда, разница в росте у нас не так велика — мои метр семьдесят с каблуками против ее метра пятидесяти пяти без каблуков. Я не сказать чтобы худая, но и толстой меня никто не назовет, и Иринка, похожая на мяконькую ласковую подушечку. По масти мы тоже резко различались — в Иринке ярко взыграла далекая кровь, потому что при довольно бесцветных родителях она удалась смуглой, кареглазой и черноволосой. Иринка часто то ли в шутку, то ли всерьез говорила, что ее подменили в роддоме. В это вполне можно было поверить, если бы в их семье не сохранилась фотография прабабки, такой же южной красавицы. Мать Ирины, читающая слишком много псевдооккультной литературы, уверяла нас, что это реинкарнация.

Не знаю, насколько душа красотки с семейного фото воплотилась в Иринке, но ее темперамент горячим назвать было никак нельзя. Я нигде больше не встречала такого осмотрительного и основательного человечка. Она и замуж не вышла по этой причине — все боялась, что ее обманут или она недостаточно хороша для избранника. Хотя я считаю, что жена из нее получилась бы идеальная. Ну, при условии, что ее муж тоже будет таким же уравновешенным и осмотрительным.

Я с отвращением показала язык высившейся в зеркальном стекле тете. На фоне Иринки я выглядела блеклой и малоинтересной. Единственное мое достоинство — синие, почти фиалковые глаза — я никак не подчеркивала. А зачем? Мужчины же не красятся, чтобы привлечь женщин, вот и я не хочу завлекать мужчин всякими ухищрениями. Волосы у меня хорошие, но обычного рыжевато-каштанового цвета. Летом на солнце они смотрятся неплохо, но поздней осенью под низко надвинутой на глаза шапкой их и не видно. Кожа у меня, правда, прозрачная и нежная, как у большинства шатенок, но уж больно бледная. Кажется, что я недавно встала с больничной койки. Да и краснею я как помидор из-за каждой ерунды.

Но мне грех жаловаться — многие мужчины признавали, что я весьма привлекательна. Особенно когда улыбаюсь. Один из знакомых даже заявлял, что у меня сияющая улыбка. Что он хотел этим сказать, не знаю, может, просто намекнул, что я зубы хорошо чищу?

И я немедля широко оскалилась, желая найти этому подтверждение. Проходивший мимо мужчина с опаской на меня посмотрел, заставив принять вид чопорной и важной дамы. Но едва он отошел, как я фыркнула и рассмеялась. Так уж случилось, мой главный, но не единственный недостаток — смешливость. Вот уж с чем я ничего поделать не могу. Хихикаю вовремя и не вовремя. Многие на меня сильно обижаются, хотя смеюсь я вовсе не над ними. Над обстоятельствами, над собой, над смешными поступками или просто ни над чем. Поскольку спорить с собственным характером и переделывать себя бесполезно, а обижать людей не хочется, я донельзя сузила круг подруг и знакомых. В этом деле я исхожу из ленинского принципа — лучше меньше, да лучше. Зато вокруг меня люди, вполне меня понимающие.

Посмотрев на маленькие часики, Ирина потянула меня внутрь:

— Давай зайдем, все равно делать нечего.

Правильно, не торчать же еще сорок пять минут на улице. Если бы погода была хорошая, а то холодный ветер и противный мокрый снег. Благовоспитанно вытерев о серый резиновый коврик налипшее на сапоги месиво, мы вошли в просторное помещение. Прошлой весной, когда бутик только-только открылся, мы здесь уже бывали. С той поры мало что изменилось — по всему огромному залу все так же бесконечно ровными рядами стояли стойки с меховыми изделиями, а по стенам висели разных видов и фасонов головные уборы.

Чтобы не потеть в тепле, я стянула с головы вязаную шапочку и небрежно запихала ее в сумочку, пригладив растрепавшуюся шевелюру пятерней. Не знаю, что из меня получилось, в зеркало смотреть я не стала. Перед кем изображать леди в совершенно пустом магазине? Надменные продавщицы, с одного взгляда записав нас в разряд неплатежеспособных, даже не удосужились к нам подойти. Мы не обиделись — в нашем случае гораздо приятнее проводить экскурсию без навязчивых надзирателей. Осмотр начали с краю и прошли к середине, где продавались шубы из норки.

Мы изучающе рассматривали серебристую норковую шубку, ласково поглаживая блестящий мех. Цели у нас с Иринкой были исключительно эстетические — нам подобные вещи не по карману. Персонал магазина, прекрасно это понимая, смотрел на нас с брезгливым равнодушием. Выгнать нас женщины не имели права — мы вели себя вполне прилично. Не буянили, ни к кому не приставали, на бомжей тоже не походили, хотя уровень нашего благосостояния и стремился к уровню нищеты. А сколько в нашей замечательной стране получают простые библиотекари? Или даже не простые, потому что мы с Иринкой служили заведующими в крупнейшей в нашей области публичной библиотеке и для простых библиотекарей получали неплохо — примерно четвертую часть от средней зарплаты по области, чего и на еду-то едва хватало, не говоря о всяком прочем. Но что делать? Мы сами выбрали такую судьбу…

Ирина задумчиво сказала, мысленно примеривая шубку:

— А что? Весьма неплохо…

Оценивающе склонив голову набок, я уверенно ее поддержала:

— Конечно, если кто нам по такой шубейке подарит. Самостоятельно мы с тобой заработаем на нее к концу жизни, да и то при условии, что есть и одеваться не будем и передвигаться начнем исключительно пешком.

У подружки потускнели глаза. Она не любила, когда ее безжалостно спускали с небес на землю. Укоризненно посмотрела на меня, стараясь внушить побольше оптимизма. Я вновь погладила упругий мех, снисходительно улыбаясь. Молодая еще девушка, порывистая. Всего-то тридцать, не то что мне, опытной тридцатичетырехлетней даме. Не собираясь отказываться от хрустальной мечты, подружка мечтательно протянула:

— Кто знает, может, мы с тобой еще замуж за миллионеров выйдем и жить будем припеваючи…

На это я даже и не ответила ничего. Иришка всю жизнь мечтала о принце на белом коне. Это ее бзик. И нужно ей обязательно богатого или по крайней мере обеспеченного. Квартира, машина, дача и прочие атрибуты красивой жизни. На мой взгляд, это снобизм. Как говорится, был бы человек хороший, а остальное приложится. Только вот хороших людей среди мужчин мне встречать не доводилось. Все с гнильцой и средней паршивости. Хотя, что греха таить, порой и меня донимают глуповатые мечты. Но связаны они вовсе не с мужчинами, слава Богу. Вот выиграть бы у Максима Галкина три миллиона и рвануть куда-нибудь. Рим, Лондон, Париж, Мадрид — вот где мне хотелось бы побывать. Иногда мне даже снятся незнакомые, но очень близкие по ощущению старинные города. Может, в прежней жизни я жила в таком городе? Уж очень знакомы мне узкие улочки, что видятся ночами…

Прерывая мои мечтательные размышления, из двери служебного помещения, полускрытой большим рекламным щитом с красоткой в длинной шубе, вышел высокий молодой мужчина. Небрежным взглядом скользнул по мне и Иринке, не заметил ничего привлекательного и повернулся к вмиг деловито забегавшим продавщицам. Сразу стало понятно, что это владелец магазина, — уж слишком засуетились до сего момента томно плавающие девицы. На нем были добротная черная кожаная куртка, черные джинсы, черные сверкающие ботинки, и чеканным профилем он ужасно походил на молодого Марлона Брандо из какого-то фильма про гангстеров, а может, и не гангстеров, не помню точно. Широкие плечи и твердая походка вполне соответствовали этому образу. Впечатление немного портили его тщательно выбритое лицо и распространившийся по магазину запах дорогого парфюма. С такой подчеркнутой холеностью он не имел права претендовать на роль бандито-гангстерито, зато вполне мог заменить собой любой манекен из стоявших по всему бутику. Недовольно повертел головой, высматривая что-то по сторонам. Не увидел и требовательно спросил у вопросительно вытянувшейся подле него продавщицы: