Дуров Викторович - Часть 1

• Название: Часть 1
• Автор: Дуров Викторович
• Жанр: Научная Фантастика

Главные герои открывают возможность перемещения в параллельные миры. 

---

Михаилу стало все понятно. Этот только что прошедший человек, пока приближался к мини-лазу – рисовался, изображал твердость и уверенность, которые отсутствовали. Может, перед другими «пассажирами» прикидывался, может – перед самим собой. Но, когда оглядывался «на пороге», – никакой рисовки не было, была тоска в глазах. Он действительно бросал последний взгляд. То есть нервничают здесь не потому, что боятся мерцающей мглы, а потому, что уходят навсегда, покидают привычный, возможно – тысячелетия знакомый мир и уходят в неизвестность. Для большинства этот переход – конец старой жизни и начало новой. Одних пугает, других радует, как рыжеволосую. А тот парень, который вступал во мглу первым, вероятно, часто пользуется Системой, как авиаторы. Для него жизненного поворота не было.

Когда эти пятеро ушли, наступила пауза, красноповязочник возился с пультом управления мерцающей мглой, «пассажиры» все так же нервничали. Привели еще нескольких желающих быстро преодолеть пространство, те заняли места на лавочках.

Картинка «за мглой» изменилась, клерк выкрикнул: «Большие Деревья!» – и во мглу потянулись «пассажиры» с соответствующей лавочки.

Послышался звук, как будто катят тележку, или коляску, или еще что-то такое. Михаил обернулся к проходу… красноповязочник вкатил низкую каталку, и к ней был привязан мужчина. Прямо таки спеленут широкими лентами: прихвачены и голени, и бедра, и живот, и грудь под мышки, и каждая рука в трех местах. Во рту – кляп с завязочками, которые тоже крепятся к доске.

Тем не менее, человек умудрялся извиваться. А еще – отчаянно хрипел, сжимал челюсти, словно пытался разгрызть кляп, скреб пальцами по поверхности каталки. Вел себя так, как будто его собираются втолкнуть на каталке в печь крематория. А может – так оно и есть?

Но, встретившись со взглядом привязаного, Михаил успокоился – там не было и следов ужаса или безумия, только ярость. Разговор клерка за пультом и того красноповязочника, который привез каталку с человеком, все объяснил: этот привязанный прибыл через Систему по торговым делам, перебрал чего-то горячительного, начал буянить. Местная община решила отправить его туда, откуда пришел, но он не захотел, требовал продолжения веселья. Вот и пришлось к каталке привязать.

А потом вошла группа из четырех человек. Впереди – высокий плечистый мужчина в наручниках, с осунувшимся лицом, бегающим перепуганным взглядом и почти зажившей ссадиной на щеке. За ним трое парней, вооруженных дубинками с ромбовидными наконечниками. Конвой.

Все четверо расположились на лавочке с табличкой «Двенадцать Хребтов», остальные пассажиры постарались отдвинуться подальше. И Михаилу чутье подсказало не вмешиваться, хотя, вполне возможно, здесь творится несправедливость.

В зале наступила тишина, все разглядывали конвой. Кто потихоньку, кто – не стесняясь.

Подконвойный вдруг проговорил неожиданно писклявым голосом:

– Но я же ей ничего такого не сделал… ничего страшного! Она же жива…

Конвоиры вроде бы не обратили внимания, подконвойный замолчал. Где-то через минуту один из конвоиров рассудительно произнес:

– Если в том, что ты сделал с ней, нет ничего страшного, то и в том, что сделают с тобой, нет ничего страшного.

– Но я же ей заплатил! – воскликнул подконвойный.

– Хорошо, мы тебе тоже заплатим, – с ухмылочкой протянул конвоир.

– Но сколько времени прошло!

Конвоир молча отвернулся, и больше они не разговаривали.

– Большой Город! – объявил красноповязочник.

Вот такие два момента из жизни: человек, привязанный к каталке, и человек под конвоем. Две истории без начала и конца, комедия и драма. И подробности останутся неизвестными. Промелькнули, как кадры из фильма… а ведь много таких моментов мелькает, просто эти два были особенно яркими. Точно также промелькнули ирчи, Инс, Гри, авиаторы, Ласи… Только кадров было побольше.

Первыми во мглу вошли парень с девушкой. Держались уверенно, спокойно, однако крепко сцепились руками. На той стороне (почему-то сквозь мглу было видно синее небо, а не помещение) сразу отошли в сторону. Тощий мужчина, который шел за парочкой, долго мешкал, мялся, во мглу вступил мелкими шажками, на той стороне замер, как столб. Если бы Михаил пошел в мини-лаз, то врезался бы этому нерешительному в спину. Пришлось ждать, пока очухается и отойдет на пару шагов.

Сам переход между узлами Системы Прямых Путей особого впечатления не произвел. Привык уже лазами ходить, да не между узлами – между мирами!

Пройдя лазом, Михаил действительно оказался под открытым небом, на плоской круглой площадке, вероятно – верхушка башни, потому что открывается вид на город. Высота башни – метров сто.

Действительно, город большой, куда ни глянь – вся поверхность застроена, аж до тех пор, пока перспектива не растворяется в дымке. Город грамотно разбит на шестиугольники (где-то писалось, что такая система лучше прямоугольных кварталов). Дома разные, плавных очертаний, но, насколько видно с башни, – одного стиля. На приличном расстоянии в разных направлениях виднеются «гвозди» – высокие пилоны с плоской «шляпкой». Расположены «гвозди» ровными рядами, с виду все одинаковые. Совершенно очевидно, что Михаил сейчас находится на шляпке такого же «гвоздя», так здесь оформлен узел Системы. Представилось, что какой-то гигант аккуратно разметил поверхность (крестиками), брал из гигантской коробочки гвозди, и вбивал их в строгом порядке, отмеряя угольником высоту торчания. В конце работы наложил сверху смазанную маслом прозрачную пластину, чтобы убедиться, что все гвозди торчат вровень, и удовлетворенно кивнул. Почему-то казалось, что гигант был аккуратный, семь раз отмерял, соответственно получилось у него с первого раза, ничего подправлять не надо.

Михаил запоздало вспомнил, что надо обернуться, посмотреть, как там мгла. Мглы за спиной не было. Так и осталось неизвестным, то ли она исчезла, то ли ее не видно потому, что мини-лаз работает в одном направлении. В односторонних мини-лазах есть определенная логика: не образуется встречных потоков путешествующих через Систему «пассажиров».

В сторонке располагался стол полумесяцем, за ним сидела красноповязочница, одетая во что-то очень просторное серого цвета – не то балахон, не то тогу. Рядом со столов сидел в большом кресле одетый в обтягивающий комбинезон крепкий парень, на коленях у него лежало оружие, похожее на короткоствольный автомат. Бойца явно посадили здесь на всякий случай, он откровенно скучал. А перед столом уже стояли парень с девушкой, отвечали на вопросы, Михаилу не слышно.

Тощий мужчина, проходивший мини-лазом перед Михаилом, снова впал в ступор, значит, можно пролезть в очередь к столу перед ним.

Когда Михаил подошел к столу красноповязочницы, парочка уже отвечала на последние вопросы:

– Ценности?

– Красный порошок, – неторопливо ответил парень.

Красный порошок добывали из тех самых «помидоров», против употребления которых предупреждало чутье. Не так уж много в мире Обитаемое Пространство есть товаров, которые имеет смысл везти на большое расстояние, и половина из них – наркотические вещества. Авиаторы по секрету рассказали, что возят на своих кораблях почти одни только наркотики. Впрочем, повальной наркомании не наблюдается. Ведь это болезнь, а людям в Обитаемом Пространстве гарантировано здоровье.

– Принимаем, – удовлетворенно протянула красноповязочница. В цефане слов «принимать» тоже несколько, служительница использовала то, которое означает, что они согласны считать красный порошок ценностью.

Парочка отошла к середине площадки, пришла очередь Михаила.

– Ваше имя? – казенным тоном спросила красноповязочница.

– Михаил!

Красноповязочница недовольно покривила губы. Чем ей имя не понравилось, слишком длинное? Долго набирать на клавиатуре, или что там у нее? Надо было еще фамилию с отчеством назвать. А может и не надо, мелкое начальство лучше не раздражать – себе дороже. Развели, понимаешь, бюрократию.

– Место рождения?

– Планета Земля.

Красноповязочница долго водила руками по пульту, тихо процедила:

– Нет в списке.

Еще немного потыкала в пульт, устало задала следующий вопрос:

– Возраст?

Вопросик-то, между прочим, не совсем приличный в местной культуре. Тем не менее, Михаил честно ответил:

– Сто семьдесят тысяч переходов!

Красноповязочница и охранник пораженно уставились на Михаила.

– По счету общины авиаторов, – на всякий случай уточнил Михаил.

На него продолжали пялиться. Должно быть, первый раз в жизни такого молодого «пассажира» встречают, хотя живут долго (Михаил уже научился каким-то образом различать возраст людей в этом мире).

Наконец, обалдение красноповязочницы прошло, она постучала по пульту, перешла к четвертому пункту: