Дуглас Коупленд - Поколение Икс

• Название: Поколение Икс
• Автор: Дуглас Коупленд
• Жанр: Современная проза
• Год: 1998

Дуглас Коупленд (род. в 1961 г.) – один из самых значительных авторов современности, создавший термин «Поколение Икс», чьи романы были переведены на 22 языка в 30 странах.

---

Что же до того, каким способом Элвисса зарабатывает себе на жизнь, – этого никто из нас точно не знает. Более того, все точно знают, что и не хотят это узнать. Она – живое доказательство теории Клэр: любой обитатель курортного местечка моложе тридцати лет занимается чем-то скользким. Я предполагаю, что ее работа как-то связана с финансовыми пирамидами или аферами Понзи Имеется в виду известная в США жульническая финансовая компания., а может, вообще с сексом; однажды я видел ее в отеле Риц-Карлтон, что расположен высоко в холмах цвета пшеничных сухариков, которые поднимаются над Ранчо-Мирадж. Она стояла у бассейна, одетая в закрытый купальник а-ля принцесса Стефания, и дружелюбно болтала с мафиозным типом, одновременно пересчитывая пачку купюр. Впоследствии она отрицала, что вообще там была. Если на нее нажать, она признается, что торгует никем-из-нас-не-виданными витаминизированными шампунями, алоэ-продуктами и посудой Цептер, по поводу которой может с ходу выдать убедительный уничтожающий-червоточины-сомнения рекламно-информационный текст (Без этой кастрюльки меня бы уже и в живых не было!).

Элвисса с Клэр появляются из моего бунгало. У Клэр вид одновременно мрачный и взволнованный; ее взгляд прикован к некоему не видимому никому, кроме нее, объекту, парящему перед ее носом. Элвисса, напротив, в превосходном расположении духа, на ней дурно сидящий купальник 30-х годов – такова ее попытка сойти за стильную ретроградку. По мнению Элвиссы, этот день для нее – случай побыть Молодой, вести себя По-Молодому с Молодежью моих лет. Она считает нас Молодежью. Но выбранный ею купальник только подчеркивает, насколько она оторвалась от современного буржуазного времени/пространства. Некоторым людям просто не следует играть в стильность; Элвисса мне по душе, но иногда она совершает кардинальные промашки.

– Зацените эту лас-вегасскую домохозяйку на химиотерапии, – шепчет нам с Дегом Тобиас, тщетно пытаясь завоевать наше расположение дебильными шуточками.

– И тебя мы тоже любим, Тобиас, – отвечает Дег, после чего с улыбкой обращается к девушкам: – Привет, лапушки. Хорошо посудачили?

Клэр апатично мычит, Элвисса улыбается. Дег вскакивает, чтобы поцеловать ее, Клэр между тем плюхается в желтый, выгоревший на солнце шезлонг. Общая атмосфера вокруг бассейна – ярко выраженный 49 год; диссонируют лишь флюоресцирующие зеленые плавки Тобиаса.

– Привет, Энди, – шепчет Элвисса и, наклонившись, клюет меня в щеку. Бросает беглое приветствие Тобиасу, после чего берет свой шезлонг и приступает к титаническому труду по шпаклеванию всех своих кожных пор кремом ПАБА-29 – под восхищенным взглядом Дега, который похож на общительного пса, чей хозяин, к несчастью, дома практически не появляется. По другую сторону от Дега Клэр – в образе тряпичной куклы, обмякшей от тоски. Какие-то дурные вести, что ли?

– Хороший денек, правда? – замечает Элвисса в пространство.

– М-да, эта лабораторная крыса никак не оторвется от рычага, выдающего дозы радости.

РАЗРАБАТЫВАЙ

свои ИЗВИЛИНЫ

НА ТРЕНАЖЕРАХ

– Ты и так сегодня мне всю голову заморочил, Дег, – отвечает Элвисса. – Прекрати, пожалуйста.

Проходит час безмолвного, животного времяпрепровождения. Тобиас со своим евробахвальством перестал быть центром всеобщего внимания, и теперь ему не по себе. Он садится, небрежно чистит перышки, разглядывает некий бугор в своих плавках и кошачьим движением приглаживает волосы.

– Ну-с, Дегвуд, – говорит он Дегмару, – похоже, ты подкачался с тех пор, как на моих глазах один вид твоего тела вызвал уличную пробку.

Мы с Дегом, лежа на животах, переглядываемся, строим рожи и хором произносим, создав стереоэффект: Катись колбаской. Это вынуждает его переключиться на Клэр, которая лежит, уткнувшись лицом в шезлонг, потерянная для мира. Замечали, как трудно вывести из себя человека, у которого глубокая депрессия?

В МЕЧТАХ ОН – ЯППИ:

подгруппа поколения Икс, верующая, будто мифический стиль яппи может принести человеку счастье и вдобавок этот стиль жизнеспособен. Такие люди часто по уши в долгах, регулярно чем-то себя одурманивают, а после третьей рюмки с упоением толкуют об Армагеддоне.

Тобиас переводит свой хищный взгляд на Элвиссу, которая в данный момент красит ногти розовым лаком Гонолулу-Чу-Ча. Во взгляде этом читается откровенное превосходство над его объектом. Я просто вижу, как в обеденное время он, в синем костюме от Сэвил Роу и с таким же выражением на лице, снисходит до посещения какого-нибудь нью-йоркского кафе; любая официантка – жертва его мужского обаяния и живое доказательство его droit de seigneur Право господина (франц.)..

– Ты что это разглядываешь, мальчик-яппи?

– Я не яппи.

– Черта с два.

– Я слишком молод. И у меня не так много денег. Может, я и кажусь яппи, но это всего лишь видимость.

Когда подошла моя очередь на блага вроде дешевой земли и крутой работы, их запасы… как бы это выразить… истощились.

Сенсация! Тобиас недостаточно богат? Это признание выпихивает меня из моих размышлений – так порвавшийся при попытке его завязать шнурок способен мгновенно перенести вас в иную плоскость реальности. Я понимаю, что Тобиас, несмотря на маску, такой же синдзинруй– такое же поколение Икс, как и мы.

Ну а он понимает, что опять оказался в центре внимания.

– Честно говоря, стараться сойти за яппи -дело довольно изнурительное. Я даже подумываю, не бросить ли весь этот маскарад, а то сальдо получается отрицательное. Может, податься в богему – как вы трое. Переехать в картонный ящик на крыше здания Ар-си-эй Известная фирма звукозаписи.; отказаться от потребления белков; работать живой приманкой в парке Мир аллигаторов. В конце концов, я могу аж перебраться к вам, в пустыню.

(Упаси господи.)

– Этого еще не хватало, – бросается в штыковую атаку Элвисса. – Я вашего брата хорошо знаю. Все вы, яппи, одинаковы, и я сыта вами по горло. Дай-ка погляжу тебе в глаза.

– Что?

– Дай-ка погляжу тебе в глаза.

Тобиас подается вперед, позволяя Элвиссе взять его за подбородок и выудить правду из его глаз, голубых, как подарочные голландские тарелки. Это занимает ужасно много времени.

– Ладно. Может, ты и не такая уж сволочь. Возможно, через несколько минут я даже расскажу тебе одну историю, которая не для всех. Напомни, чтоб я не забыла. Но я еще подумаю, рассказывать или нет. Сперва ты мне вот что скажи: ты умер, закопали тебя в землю, и летаешь ты себе в том мире, где мы все будем, – так вот, расскажи, чем тебе запомнилась Земля?

– Ты о чем? Не понимаю.

– Какое мгновение олицетворяет для тебя всю суть твоей жизни на этой планете? Что ты унесешь с собой?

Молчание. Тобиас не понимает, к чему она клонит, да и я, честно говоря, тоже. Она продолжает:

– Поддельные яппи-переживания, которые покупаются за деньги, – типа спуска на байдарках по водопаду или катания на слонах в Таиланде, – не в счет. Я хочу услышать рассказ об одном кратком мгновении твоей жизни, доказывающем, что ты и вправду жил.

Тобиас никак не соглашается расколоться. Похоже, ждет, что кто-нибудь подаст ему пример.

– Я могу сказать, – произносит Клэр.

Все взоры обращаются к ней.

– Снег, – говорит она нам. – Снег.

ПОСТАРАЙТЕСЬ ЗАПОМНИТЬ ПЛАНЕТУ ЗЕМЛЯ

– Снег, – произносит Клэр в тот момент, когда фонтан голубей взмывает к небу с бурого шелковистого чернозема в саду у наших соседей Макартуров. Всю прошлую неделю Макартуры пытались засеять новый газон, но голуби просто без ума от маленьких вкусных семян. А так как голуби – создания очаровательные и всякое прочее, то искренне рассердиться на них практически невозможно. Миссис Макартур (Айрин) иногда скрепя сердце их шугает, но голуби тихо-мирно взлетают на крышу их дома и, посчитав, что спрятались от врагов, устраивают восхитительные любовные игрища. – Я никогда не забуду, как увидела снег впервые. В двенадцать лет. Дело было сразу после первого и самого крупного родительского развода. Я приехала погостить к матери в Нью-Йорк и стояла на пешеходном островке посреди Парк авеню. До этого я никогда не выезжала из Л.А. Огромный город меня зачаровал. Я смотрела, задрав голову, на здание Пан-Америкэн и размышляла о главной проблеме Манхэттена.

– Которая состоит в… – спрашиваю я.

– Которая состоит в том, что вес распределен уж очень неравномерно: башни и лифты; сталь, камень, цемент. Так много массы на такой высоте, что сама гравитация может вывернуться наизнанку – стрясется кошмарная инверсия – произойдет культурный обмен земли с небом. (Обожаю, когда у Клэр начинаются такие вот закидоны.) Эта мысль вогнала меня в дрожь. Но как раз в этот момент братец Аллан дернул меня за рукав – зажегся зеленый свет для пешеходов. И когда я повернула голову, чтобы видеть, куда иду, мне в лицо – хло-оп! – ударилась первая в моей жизни снежинка. Она растаяла у меня в глазу. Я сначала даже не поняла, с чем это столкнулась, но потом увидела мил-ли-о-ны снежинок – белых, пахнущих озоном, тихо спускавшихся сверху, точно обрывочки кожи, сброшенной ангелами. Даже Аллан остановился. Машины сигналили нам, но время замерло на месте. Так что да – если я унесу с Земли одно-единственное воспоминание, это будет то мгновение. По сей день я считаю, что мой правый глаз заколдован.