Владислав Задорожный - Защита от дурака

• Название: Защита от дурака
• Автор: Владислав Задорожный
• Издательство: Друг читача, ТПО "Вариант"
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 1990

Роман Владислава Задорожного «Защита от дурака», написанный в 1983 году, до наступления периода гласности не имел ни малейшего шанса быть опубликованным. По сути, это была книга «для стола». Ведь все, что так или иначе проецировалось на тогдашнюю действительность, усердием окололитературных чиновников не допускалось к народу. Но, быть может, за эти годы не только рукопись покрывалась пылью, но и ее содержание — многое ведь изменилось с тех пор, множество фактов, ранее старательно припрятываемых от масс, стали всеобщим достоянием? Нет. Ходивший в годы застоя «по рукам» любителей фантастики роман и сегодня не утратил актуальности. Иначе, впрочем, и не могло быть. Социальная фантастика, философская фантастика менее подвержены времени, чем так называемая научная фантастика, едва поспевающая (во всяком случае, пока дело обстоит именно так) чуть-чуть опережать научно-технический прогресс. Природа власти и ее реализация — вот основная тема романа, который в каком-то смысле можно назвать в романом-предупреждением обществу.

---

С Примечанием надо быть начеку. На прошлой неделе он меня чуть не поймал на слове. Он долго рассуждал о том, что Защита не была рассчитана на напор всеобщей глупости, что благороднейшую идею Защиты превратили в балаган с прошлогодним снегом и президентишками, которые прячутся друг за дружку.

— Так вы (я чувствовал за Примечанием определенные силы) не пойдете дальше исправления Защиты? — нахмурился я.

— Ай да оранжевый! — расхохотался Примечание, и я вдруг понял двусмысленность своей реплики. — Ты упрекаешь меня в либерализме, в нерешительности? Нет, ЗОД надобно вовсе разрушить. Не потому, что она плоха, а потому что немыслимо усилить ее до защиты от всех дураков. Это будет не махина, не колосс, а галактика знает что! Мы построим эту хреновину, но и живот на это положим. Построим, все силы угрохаем — ляжем и перестанем быть. Неподъемная это задача — оградить каждого от его глупости. Против глупости необходимо искать другие лекарства.

Что мне стоило сдерживаться, выслушивая его ересь! Само множественное число — дураки — мне было поперек горла. И так мы беседовали не раз.

* * *

Шимана притормозила на повороте, и я, по новой привычке, внимательно обшаривая взглядом прохожих, натолкнулся на то, что искал. Всего в нескольких прыжках от меня по тротуару шла агломера с однословной надписью на груди. На этот раз я не дал дичи уйти.

— Стойте, — крикнул я, догнав агломеру. — Что означает это слово у вас на спине и на груди?

Агломера остановилась и без удивления, без смущения уставилась на мой оранжевый броский комбинезон.

— Надоело чистить зубы по утрам, — не конфузясь, ответила она. — А что?

Я осекся. Ладно. Делать нечего.

Оставив шиману на стоянке, я направился к Пиму. В эти две пробы после моего неудачного доклада мы виделись почти каждую попытку. Мне неприятно было оставаться дома с Меной, которая говорила только общеизвестные, пусть и очень умные вещи, не хотелось одурманиваться со своими дружками-воителями. «Серые» туго сближались со мной и (при мне) говорили только о пустяках. А с братом — в яростном споре — можно было отвести душу.

Я нарочно пошел пешком, чтобы заглянуть на несколько продуктовых складов: неделю назад жена, отстояв пару часов в очереди, запаслась продуктами, но теперь нужно добывать провиант на следующую неделю.

Всюду пустые полки. На одном из складов подошел агломер и предложил за пару больших картин два пакета таквы. Я взбесился и затащил его в пирамиду ЗОД — на Г/А. Брать со склада продукты, чтобы сбыть потом втридорога — это может только Он.

На перекрестке собралась толпища. Все смотрели вверх. Я тоже остановился.

По небу плыли два бугристых тучных облака сумеречно-серого цвета. Агломераты, не бывавшие в Аграрке, испуганно переговаривались. Те, кто бывал в Аграрке, пошучивали и объясняли, что это не страшно.

Я связался немедленно со службой контроля за Координатором.

— Да, мы в курсе, — ответили мне. — Несколько облаков прорвались через Заслон. Да, впервые после Духовной революции. Сейчас мы их уничтожим.

— Надо об этом сообщить по ласкателю.

— Зачем беспокоить население?

— Оно и так взволновано. Слепых нет, достаточно задрать голову.

— Мы не хотим волновать тех, кто еще не успел задрать голову.

Пима я встретил возле его дома. Он стоял на скамеечке, вокруг него собралась небольшая толпа, он что-то горячо проповедовал. Я дождался, пока он закончил и толпа разошлась. Слушавшие его двинулись в одном направлении. Я сразу понял, что в сторону Оплота. Несколько агломератов остались, образовав кружок, они что-то делали с покрытием. Я пригляделся: затирали кровь.

— Только что лиловые измочалили агломеруна, который пытался от них бежать, — пояснил Пим.

— Немощного старца?

— Он и пробежать-то смог от дерева до дерева… Но агломераты, агломераты! Едва не набросились на лиловых! Хорошо хоть те смылись. Я стал уговаривать толпу не прибегать к насилию, говорить, что Он в каждом из нас. Увы, не слушают, направились к Оплоту… Ты кстати, Бажан. У меня Фашка. Наседает на меня и требует, чтобы я, как минимум, разорвал планету на куски.

Не надо бы подниматься к Пиму. Фашка!

Она уже видела меня по внешней камере ласкателя. Она казалась очень спокойной. Мы поздоровались. Я извинился и видеодировал Рачи в редакцию.

— Только что лиловые избили агломеруна. Надо сообщить об этом повсеместно, а виновных найти, — и на Г/А. Это не то что колотить за дурманные таблетки. Это серьезнее.

— Это факт ненужный, мелкий, — замялся Рачи. — Зачем волновать публику?

— Факт станет известен всем, а если не наказать виновных…

— Без газеты узнают, положим, не все. Не надо по своей глупости раззванивать самим. Да таких случаев пруд пруди. Писать о каждом…

— Но ведь ни об одном не написано. Я, например, впервые узнал…

— Видишь! Значит, не стоит писать.

— И когда же ты успел так оподлиться, Рачи? Неужели потому, что никогда не задумывался ни о смерти, ни о жизни?

— Бажан?! — грозно одернул личный советник президентов.

— Я ошибся и извиняюсь, — проворно сказал я и отключился от связи.

Фашка встала и обратилась к Пиму, словно они были одни:

— Итак, никаких решительных действий ты не предпримешь?.. Жаль. Да, Бажан, ты вовремя — есть повод заложить меня и подняться ступенькой выше.

Я угрюмо молчал. Мне было стыдно за разговор с Рачи — я просто рисовался перед Фашкой. Она это так и восприняла. Но ей было не до меня. Ее глаза залоснились от слез и стали еще более несерыми, чем обычно. Пим кого хочешь доведет до истерики. Не попрощавшись, Фашка вышла. Сквозь пелену подкрадывающейся тоски я с трудом разобрал и сложил слово в буквы на ее спиче: «НАДОЕЛО!»

— Любомудры разгромлены, — сообщил Пим. — Фашка пробует создать организацию еще более агрессивную, чем любомудры, к которым она принадлежит.

— Она? — без особого удивления переспросил я. — А что с их организацией?

— Слышал о вчерашних демонстрациях?

— Спрашиваешь. До половины населения Агло. Лояльная демонстрация. Требовали защиты от Него.

— А лиловые зверски разогнали демонстрантов. Этого ты, сидя в Грозди, можешь и не знать. Начальство не всегда в курсе, какие примеры усердия явили его подчиненные. А началось все с перевернутых машин — катастрофа на перекрестках шестнадцатого, её организовали Фашка с товарищами. Они сорвали защиту с трех первых попавшихся шиман — и владельцы расшиблись, получили тяжелые ранения, было дезорганизовано движение на улицах города. Любомудры добились своего — спровоцировали беспорядки. Но это ударило, в первую очередь, по ним.

Я молча ходил по комнате. Я триначальник, а информация о происходящем у меня куцая. Даже странно.

— Мы будем жестоки, — сказал я, остановившись. — Мы добьемся порядка любой ценой. Мы не отдадим агломератов в на растерзание Ему.

Пим сидел, потупив глаза. Хоть бы слово.

* * *

— Эй, ты! — грубо остановил я агломерата. — Что тебе «надоело»?

— Вы насчет надписи на груди? Мне надоело каждый день умываться. А что?

Я кивнул лиловому патрулю, и они потащили агломерата в свою шиману. Цацкаться ни с кем не станем.

Мена злорадным взглядом проводила упирающегося и орущего агломерата. Я толкнул ее к нашей шимане — нечего после такого инцидента уклоняться от возможности быстро удрать — агломераты и без того исподтишка плюют в мою оранжевую спину.

Я высадил жену возле нашего дома.

— Спасибо, что помог раздобыть продукты, — сказала Мена с той ласковостью, которая появилась у нее с тех пор, как я избрал жесткую линию поведения в сложившейся ситуации. — Извини, что оторвала тебя от работы. Ты снова сегодня ночуешь в Грозди?

— Да, работа. Будь экономнее. Пока для оранжевых продукты бывают, но это долго не продлится. Возможно, отключат электроэнергию, запасись лучинами. Не волнуйся — мы выстоим.

— Мы раздавим Его!

Небо заволокли насыщенно-серые тучи. Надвигалась гроза. Координатор не починили, вместо этого теперь устанавливают громоотводы, но ими охватили меньше половины Агло. Будут пожары. Кучер резко затормозил — дорогу перебегал агломер. Из-за нехватки энергии барьеры обесточили и теперь пешеходы перебегают улицу где хотят, ленясь дойти до мостиков. Я ударился головой о купол — теперь постоянно езжу с опущенным непроницаемым куполом. И ремни безопасности надо бы пристегивать. Потрогал — кровь. Через галактику!

У горизонта небо беззвучно рассекла молния. Покрытие залоснилось — дождь. Улицы совершенно опустели. Агломераты к дождю не привыкли — пугаются.

Молнии вспыхивали все чаще и чаще, загремел близкий гром. Чтобы не стать мишенью для молнии, я поставил шиману на стоянку и вошел в дом, на дверях которого красовался белый крестик — значит, с громоотводом. Откуда белая краска взялась? Вот что значит крайность! Художники только оттенками серого рисовали, а тут надо яркий знак — контрабандная краска появилась!