Кэтрин Коултер - Магия лета

• Название: Магия лета
• Автор: Кэтрин Коултер
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-237-04458-1

Это была самая, наверное, невероятная брачная ночь в Англии. Жених, легкомысленный граф Ротрмор, с трудом мог заставить себя взглянуть на девушку, которую взял в жены но приказу короля: в знак протеста возмущенная невеста, прекрасная Фрэнсис Килбракен, постаралась предстать перед ним в самом непривлекательном виде… Кто мог подумать, что именно так начнется история жгучей страсти и великой любви, чистой и чувственной, — любви, которой предстояло связать Фрэнсис и Ротрмора неразрывными узами?..

---

— Прошу извинить, но я не расслышал, что вы сказали, леди Рутвен, — встрепенулся Хок, заметив, что к нему обращаются.

— Прошу вас называть меня просто София, милорд. Я говорила о том, что наша Клер рисует.

Что ж, это неплохо, признал Хок, заставив себя взглянуть в лицо старшей из сестер. Алебастровая кожа ее щек приятно порозовела от похвалы.

— И что же вы рисуете? — спросил он не без любопытства.

— В основном портреты, милорд.

— Ах вот как!

Фрэнсис покосилась на него. И как раз в этот момент Хок перевел взгляд на нее — и поспешно отвернулся.

Вот здорово-то! Она едва удержалась, чтобы не улыбнуться во весь рот.

Несчастная дурнушка словно в насмешку окружена красавицами сестрами, думал в этот момент Хок. По крайней мере на Клер и Виолу можно было смотреть, не опасаясь, что получишь шок. В этот момент он искренне жалел бедняжку.

— Расскажите нам о том, как здоровье маркиза, — попросил Александр Килбракен. — Надеюсь, оно не ос-

Тавляет желать лучшего?

— Увы! — ответил Хок с едва заметной болезненной гримасой. — Отец очень болен.

— Проклятие! — вырвалось у Александра Килбракена. Он взъерошил шапку рыжих волос и устремил на гостя

Внимательный взгляд. Теперь ему стало совершенно ясно, почему тот появился в «Килбракене» именно теперь: маркиз хотел уплатить долг чести раньше, чем покинет этот мир. Глубокая морщина прорезала лоб Александра Килбракена при мысли о том, что в происходящем было что-то очень странное.

— Настало время проводить гостя в его комнату, — обратился он к жене, поднимаясь. — К тому же я обещал Алексу, что он будет представлен графу Ротрмору.

Хок тотчас вскочил с места, адресовал Софии какую-то неразборчивую любезность, кивнул каждой из дочерей и живо последовал за хозяином вон из комнаты. Едва они оказались наедине, Александр Килбракен прямо спросил:

— Вы должны обвенчаться как можно скорее?

— Именно так. Отец надеется перед смертью увидеть мою невесту. Венчание состоится так скоро, как только позволяют правила хорошего тона.

— Хм… я скорблю вместе с вами, милорд. Я всегда был расположен к вашему отцу, можно даже сказать, успел заочно привязаться к нему. Чем же он болен, позвольте спросить?

— У отца чахотка. Болезнь развилась очень быстро.

Некоторое время Александр Килбракен молчал, размышляя о том, почему слуга маркиза, прибывший пять дней назад в качестве гонца, ничего не сказал о болезни его господина. Да и сам маркиз в последнем письме ни словом не обмолвился об этом, просто поставив его в известность, что граф Ротрмор скоро будет в Шотландии. Решительно все это выглядело очень странным.

— Какая удача, что ни одна из моих дочерей пока не замужем, не правда ли, милорд?

— Да, — подтвердил Хок лаконично.

— Айан Дуглас, прекрасный молодой человек, сватался к Фрэнсис, но она и думать о нем не захотела.

У Хока глаза полезли на лоб. Он решил, что хозяин замка шутит, но у того был такой самодоволь ный вид! Должно быть, он просто обмолвился, называя имя дочери.

— Итак, — продолжал Александр Килбракен, — раз ваш отец находится при смерти, значит, вам следует поспешить

— Получается именно так, — кивнул Хок и помедлил, подыскивая слова. — Я вовсе не хочу оскорблять вас, милорд, и вашу семью, но иногда обстоятельства бывают сильнее нас. Я поклялся отцу, что вернусь с невестой как можно скорее, чтобы он мог увидеть ее раньше… раньше, чем…

Тревога за отца и беспомощный гнев на судьбу сдавили ему горло. Рука графа утешаюшим жестом легла ему на плечо.

— Я нисколько не чувствую себя оскорбленным. Хотелось бы только знать, как вы распорядитесь временем, которым располагаете.

— Я думаю, трех дней будет достаточно, чтобы сделать… проклятие! Чтобы сделать выбор. Еще четыре уйдет на подготовку невесты к венчанию, а затем мы отбудем назад в Англию.

— Ваш отец вами гордится, — неожиданно заметил Александр Килбракен. — Он писал мне о ваших воинских доблестях. Вы воевали в Португалии под командованием Веллингтона, не так ли?

— Это так, но, когда я вышел в отставку, там по-прежнему царила полнейшая неразбериха. К тому же ходят слухи о возможном вторжении Наполеона в Россию. Остается молиться, чтобы его планам не дано было осуществиться.

— Так, так… а вот и мой единственный сын, Александр.

При виде мальчика, стоявшего в дверях детской, Хок подумал: вот точная копия своего отца. Ясные серые глаза ребенка были широко раскрыты от любопытства.

— Покажи, как хорошо ты воспитан, сынок, — усмехнулся граф Рутвен.

— Как ваше здоровье? — вежливо спросил Александр, протягивая маленькую, крепкую и не очень чистую ручонку.

— Думаю, я еще поживу, — серьезно ответил Хок, пожимая ее.

— Я вижу, Аделаида не занималась тобой сегодня, дру-

Жок, — благодушно заметил отец. — Это из-за беготни вокруг твоих сестер.

— Она почти ослепла, пока шила платье для Виолы, — сказал мальчик с нескрываемым неодобрением. — Видели бы вы, как Виола паясничает перед зеркалом… как обезьяна! И все время хнычет, нюня.

— Ладно, ладно, хватит! — вмешался Александр Килбракен. — Иди в комнату для занятий и жди Аделаиду. Теперь у нее найдется время и для тебя, а с графом ты еще успеешь познакомиться поближе.

— Угу.

— Вы счастливец, милорд, — заметил Хок, наблюдая за мальчиком, убегающим по коридору, лишенному даже самого незатейливого ковра. — У вас прекрасный сын.

— Согласен. А вот и ваша комната, Ротрмор. Марта поработала на совесть, чтобы ее приготовить.

— Зовите меня просто Хок.

Граф Рутвен вопросительно приподнял бровь.

— Это мое армейское прозвище, которое прижилось и в штатской жизни. Мой старший брат так долго носил имя Ротрмор, что я до сих пор не могу привыкнуть к нему.

— Храни Господь душу бедного Невила!

Граф прошел в комнату, придержав дверь для Хока, который остановился на пороге в неподдельном восторге. Стены, обшитые темным деревом, почерневший от времени камин и необъятная кровать придавали спальне величие с оттенком спартанской простоты. Перед камином, на потертом красном квадратном ковре (почти коврике), стояло глубокое кресло. Единственным украшением служили богатые рыцарские доспехи у одной из стен.

— Это комната Фрэнсис, — объявил граф, откровенно наблюдая за реакцией Хока.

Она не замедлила последовать: тот во все глаза уставился на Александра Килбракена. В комнате не было ни единого намека на то, что она служила спальней молодой леди. Что ж, подумал Хок, справившись с первоначальным изумлением, такая некрасивая девушка, конечно же, не станет развешивать по стенам зеркала. А что касается туалетного столика, зачем он ей? Никакие средства не помогут сделать уродливое красивым.

— Я пришлю наверх вашего камердинера. Мы ужинаем ровно в восемь.

Александр Килбракен кивнул и вышел. Спускаясь по лестнице, он обдумывал наказание для Фрэнсис за ее выходку. Убить ее? Просто взять и свернуть ей шею? Нет, лучше ее приподнять и так встряхнуть, чтобы у нее повылетели все зубы, а потом так выпороть, чтобы она неделю не смогла сидеть!

Неожиданно граф расхохотался, и весь его гнев улетучился в мгновение ока. Что за девчонка! Никогда не знаешь, чего от нее ожидать. Вот уж с кем действительно не соскучишься!

Глава 3

…на что пригодна особа столь унылая?

Шекспир

Фрэнсис на цыпочках двинулась к кухонной двери. Спасение было всего в нескольких шагах, когда сзади раздался гневный голос отца.

— Фрэнсис! — оглушительно взревел Александр Килбракен, как бывало с ним в минуты душевного волнения.

Притворяться, что не слышала, было глупо, и все же она схватилась за ручку двери, занеся ногу для шага через порог.

— Еще одно движение, Фрэнсис, — и я тебя в порошок сотру!

Ангус, егерь в охотничьих угодьях графа, дурачок Дональд, который чистил стойла и был на побегушках при кухне, а также повариха Дорис — все втянули головы в плечи, переводя взгляд с хозяина на его дочь. Когда на графа находили редкие припадки ярости, обитатели замка предпочитали не вмешиваться. Фрэнсис была уверена, что слуги гордятся вспышками его гнева и зимой, сидя у камелька, благоговейно пересказывают друзьям и знакомым, как вел себя граф в таком-то и таком-то случае. Похоже было, что ей вот-вот придется войти в одно из таких преданий. Егерь Ангус сплюнул в угол и отвернулся с видом полного равнодушия, но было ясно, что он весь внимание.

— Что, папа? — спросила она простодушно. — Я тебе зачем-нибудь нужна?

— «Я тебе зачем-нибудь нужна»?! — яростно передразнил Александр Килбракен, широким шагом пересекая кухню. — Иди-ка сюда, дура!

— Но, папа, я собиралась…

— Ни слова больше! — Он топнул ногою, затем, схватив дочь за запястье, поволок ее к двери. Чтобы не отстать, Фрэнсис приходилось семенить рядом, втайне же она радовалась тому, что большая часть сцены не пройдет на виду у Ангуса, самого отъявленного сплетника. Они вихрем пронеслись мимо конюшни, мимо Рэндолла и Пенелопы (козьего семейства), держа курс на холм позади «Килбракена», пурпурный от распускающегося вереска. Только там, круто развернув Фрэнсис и с отвращением меряя ее взглядом, граф отпустил руку дочери.