Дамарис Коул - Знак драконьей крови

• Название: Знак драконьей крови
• Автор: Дамарис Коул
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Я знаю об опасности. Скоро буду с тобой!

Мысли Нориссы предупреждали его о большой опасности, даже о гибели. Он чувствовал, как она в лихорадочной поспешности перебирает недавно заученные заклинания, пытаясь отыскать какую-нибудь защиту от мощных колдовских сил, которые бушуют вокруг, стараясь дотянуться до нее.

Тем временем огнепад прекратился, но зато под ногами кайфара начала дрожать и колыхаться сама земля. Кайфар заупрямился, и на какое-то время все внимание Байдевина было поглощено тем, чтобы справиться с испуганным животным и успокоить его. В какой-то миг до него донесся испуг Нориссы, узнавшей напавшего на нее колдуна, - Тайлек! Байдевин ощутил сумбурное сопротивление Нориссы, потом она сдалась, и ее разум провалился куда-то в ярко-красную дымку.

Байдевин почувствовал, как связь между ними оборвалась, и его мысли, которыми он потянулся было к Нориссе, рикошетом вернулись к нему. Байдевин покачнулся и ухватился за шею испуганного кайфара. Теперь и он тоже дрожал от ужаса.

Норисса исчезла! Тайлек схватил ее! Он понял это задолго до того, как в деревне поднялась тревога. Она просто исчезла, растворилась в холодном пламени магической энергии.

Байдевин выпрямился в седле и погнал кайфара вперед. Он должен как можно скорее добраться до Медвина. Вместе они сумеют отправиться в погоню за чудовищем, похитившим Нориссу.

Вскоре Байдевин был уже на окраине деревни. Схватка здесь была не такой яростной, так как солдаты Тайлека уже знали о том, что их цель достигнута, и понемногу отступали. Байдевин прокладывал путь туда, где возле хорошо охраняемой хижины стояли Кхелри с Медвином, и поэтому не обратил внимания на цепь всадников, которые приближались к нему, отрезая от деревни. Байдевин не отводил от Медвина взгляда и потому слишком поздно заметил на их шлемах и щитах черную птицу эброта - эмблему Тайлека.

Последнее, что увидел Байдевин перед тем, как тяжелый щит солдата опустился ему на голову, была злорадная ухмылка Джаабена.

Он был жив, но и только. Время от времени какая-то крошечная часть Байдевина начинала понимать, что быть живым очень важно, но большую часть ему думалось, что жить стало бессмысленно.

Неясные тени толпились и медленно двигались в сером тумане. Тени уводили сознание в лабиринты запутанных одинаковых коридоров, не имеющих конца, и разум Байдевина отчаянно боролся, стараясь зацепиться за какую-нибудь одну более или менее постоянную мысль.

Наконец такая зацепка нашлась - боль. Он радостно схватился за нее, и его мир начал постепенно приходить в порядок. Окончательного равновесия ему так и не удалось обрести, но боль стала для него надежной отправной точкой, и разбитые вдребезги мысли кое-как зацепились друг за друга, образовав временный надежный плот, который все же мог поддерживать его на поверхности сознания.

Теперь Байдевин был действительно уверен в том, что он жив, а также в том, что его умственное опьянение было магического происхождения. Эта путаница в голове надежно сдерживала его собственные магические возможности, так как он не был способен задерживаться больше чем на мгновение ни на одной законченной мысли. И Байдевин сконцентрировался на приступах боли, обнаружив в них свой собственный ритм: сильная боль, слабая, снова сильная...

У Байдевина было ощущение движения; ему казалось, что его куда-то несут, затем наступил блаженный покой. Разум его стал чист и прозрачен, и женский голос вернул в него все ускользающие мысли. Что-то нежно коснулось щеки, и Байдевин полностью пришел в себя; подле него на коленях стояла Норисса.

Это ее рука с дрожащими пальцами гладила его по щеке, а в глазах светилось беспокойство и тревога. Длинные пряди темных волос колыхались перед ее лицом, и от этого Норисса казалась похожей на испуганного ребенка.

В один миг Байдевин оказался на ногах, одной рукой продолжая прижимать к щеке дрожащие пальцы Нориссы. Другой рукой он отвел назад блестящие волосы и прикоснулся пальцами к ее подбородку. Он сделал это для того, чтобы еще раз убедиться в том, что перед ним - настоящая Норисса, а вовсе не видение. На сей раз его ждало нечто большее, чем просто прикосновение к телу, состоящему из реальной плоти: Норисса порывисто обняла его, и он почувствовал легкое головокружение, ибо на него обрушились все ее долго сдерживаемые чувства. Это было гораздо глубже и полнее, чем их обычная связь от мозга к мозгу, и Байдевин чуть было не отступил перед невероятной силой этой бури эмоций. Норисса тем временем принялась расспрашивать Байдевина о том, как он себя чувствует и не ранен ли он. Мимолетное ощущение, когда замерло сердце и перехватило дыхание, ушло так же быстро, как и появилось, и Байдевин даже не осмеливался как-то назвать его, он даже не был уверен, было ли это на самом деле. Но зато он знал, что перед ним Норисса.

Он кивнул в знак того, что он в порядке, не потрудившись даже ощупать себя в поисках повреждений, и в свою очередь засыпал Нориссу градом вопросов: "Ты не ранена? Не повредили ли они тебе? Что произошло?"

Лицо Нориссы напряглось в ответ, губы превратились в тонкую бескровную ниточку, и она кивнула на что-то, находящееся за спиной Байдевина. Только теперь Байдевин начинал постепенно осознавать, что происходит вокруг. Оказалось, что он стоит, по колено погрузившись в беспорядочно разбросанные по полу шелковые вышитые подушки. Высокие потолки странного зала, великолепное убранство каменных стен и ослепительное сияние отполированного оружия неопровержимо свидетельствовали о том, что Байдевин и Норисса оказались далеко от затерянной в лесу деревушки повстанцев. Легкий шелест платья заставил его повернуться.

Сойдя с высокого трона темного резного дерева, к ним приближалась женщина с золотистыми волосами. Ее тело, казалось, излучало чувственную энергию, которая притягивала и одновременно пугала Байдевина. Присутствие этой женщины притупило острие терзавшего его беспокойства и умиротворило смущение невысказанными словами ободрения. Это ее красота многократно отражалась в отполированных доспехах неподвижных солдат, а ее душа, казалось, согревала воздух в зале. Когда она улыбалась, то даже свет факелов становился ярче и зала освещалась волшебным, неземным сиянием.

- Никто не был ранен, мастер Байдевин, за исключением, быть может, тебя. Боюсь, что вынужденное путешествие в мой замок, которое вы проделали при помощи колдовских сил, не было слишком комфортным. К тому же я слыхала, что Джаабен не слишком вежливо убеждал тебя в необходимости посетить нас. Не беспокойся, при первом удобном случае я серьезно поговорю с ним.

Ее голос был мягким, и в нем звенел сдерживаемый смех. Лиловые глаза улыбались своим собственным сокровенным мыслям, а золотистые волосы колышущимся водопадом ниспадали до самого пола. Она, соответствуя любым представлениям об идеале женственности, тем не менее была реальна прекрасная, желанная и опасная.

Байдевин с трудом оторвал свой взгляд от ее совершенного лица и с недоумением воззрился на Нориссу. Она прошептала ему на ухо: "Фелея!", и его зачарованность переросла в ужас. Непроизвольно Байдевин еще крепче стиснул руку Нориссы, в то время как глаза его лихорадочно заметались по сторонам в поисках выхода.

Тяжелые деревянные с позолотой двери на дальнем конце зала были распахнуты настежь. Это был единственный выход, за исключением, быть может, какой-нибудь еще двери, которая, вероятно, была скрыта тяжелыми драпировками позади трона. Вдоль каждой стены длинными рядами стояли солдаты, устремив взгляды в какие-то невидимые дали и крепко сжимая в, руках копья и щиты, однако без тени угрозы. Опасения Байдевина были связаны вовсе не с солдатами, которые, как казалось, не обращали на них никакого внимания. Он боялся, что заклятье, несомненно, наложенное на двери, помешает им выбраться даже из этого зала, не говоря уже о том, чтобы благополучно покинуть замок, избегнув столкновения с такими опытными колдунами, как Тайлек и Фелея.

Тем временем уже было поздно что-либо предпринимать. Фелея наклонилась вперед, так что ее длинные волосы шелковой занавесью упали на ее согнутую руку. Взяв Байдевина за локоть, она слегка потянула его к себе, и ее приветливый голос ласково коснулся его слуха:

- Вы оба утомлены и пребываете в растерянности. Прошу вас присоединиться к моей трапезе. Мы слегка подкрепимся, и я постараюсь объяснить вам все, что смогу.

Держа одной рукой Байдевина, а второй - Нориссу, Фелея возвела их на три ступеньки тронного возвышения и усадила на маленькие резные скамеечки. Тотчас появились слуги с подносами фруктов и вином. Тарелки с мясными закусками выстроились в ряд, как на параде. Фелея сама командовала слугам, до тех пор пока не убедилась в том, что гостям предложено все самое лучшее, и только потом заняла свое место на троне.

Байдевин мысленно предупредил Нориссу, чтобы она ничего не брала из яств, выставленных перед ними, и перехватил мелькнувшее на лице Фелеи удивленное выражение и задумался, поняла ли она его мысль, особенно после того, как Фелея примирительно улыбнулась и взяла себе небольшой ломтик мяса. Норисса и Байдевин выбрали себе понемногу мяса и фруктов, но попробовать не решались.