Кристофер Банч - Далекие Королевства

• Название: Далекие Королевства
• Автор: Кристофер Банч
• Жанр: Фэнтези

---

Янош изобразил одну из самых очаровательных улыбок.

– Я бы стал расспрашивать, мой повелитель… если бы мог надеяться, что получу ответ.

Мортациус рассмеялся, на этот раз по-настоящему весело.

– Вы совершенно правы, – ответил он. – Не много получишь ответов у тех любезных людей, которые обитают на Спорных землях.

Янош пожал плечами:

– Да уж, все было ясно без слов. Вею дорогу мы видели только стычки или следы стычек. А как раз перед встречей с вашими людьми мы стали свидетелями настоящего сражения. И если бы я жил в стране, сплошь окруженной врагами, я бы тоже подозрительно относился к любому пристающему с расспросами. – Янош дерзнул сам взяться за графин с вином и налить себе и ближайшим соседям. – Но есть, однако, один вопрос, который так и просится, и я надеюсь, что не будет никакого вреда, если я задам его. Вот какой: зачем вы пригласили нас к себе?

Мортациус разгладил шарф:

– Но ведь я уже ответил на него. Чтобы удовлетворить мое любопытство.

– И после того, как оно будет удовлетворено?.. – не отставал Янош.

Чародей глядел на него, поглаживая шарф, словно тот был телом его любовницы. На фоне шарфа его руки с длинными пальцами смотрелись мертвенно-бледными. Наконец он ответил:

– Ну… тогда вы покинете мое королевство в целости и невредимости… и с моим благословением. Но пока этот час не настал, у меня тоже есть к вам вопросы.

– Прошу вас, задавайте, – сказал Янош. – Я простой солдат, у которого нет секретов, а единственные слова, которые я нашептываю на ухо, – это комплименты какой-нибудь девушке.

– Ну, если бы это было так, – сказал Мортациус, – вы бы не находились за моим столом. А ведь в руках моих воинов вас могла ожидать и совсем иная участь.

Янош пожал плечами, соглашаясь, что такой оборот дел допустим.

– Я слышал, мой любезный Серый Плащ, – продолжал Мортациус, – что у вас с детства были способности к чародейству, но официального курса обучения вы не прошли. Так же, как и не было у вас разрешения заниматься практикой ни от одного из существующих магических обществ. Кроме того, мои информаторы сообщают, что вы один из искуснейших в своих краях, да к тому же ваше искусство подкрепляется умением здраво рассуждать.

– Что ж, вы правы, – сказал Янош. – Хотя, боюсь, мои способности преувеличены. Меня хватает лишь на то, чтобы защитить себя да моих товарищей… или позабавить сотрапезника за дружеским обедом.

Мортациус скривился на это замечание и продолжил:

– Меня интересуют ваши методы, капитан. Одни учатся тупо зубря, а вы – проверяя теорию на практике.

– Но ведь у меня и выбора не было, – ответил Янош. – Никто не предлагал мне манускриптов для изучения, и еще меньше у меня было возможностей посещать школу воскресителей.

– Но я не слышал ни об одном смертном, которому бы в магии удавалось подобное тому, что делаете вы, – сказал Мортациус.

– Тут ничего не могу сказать, не знаю, – отвечал Янош. – Но, как я уже говорил, ни один воскреситель не брал меня в ученики.

– Значит, мне предстоит стать первым, – сказал Мортациус. – У меня есть свои теории. Может быть, они дополнят ваши.

– Для меня это такая честь, господин Мортациус, – сказал Янош. Он в ожидании откинулся назад и улыбался, но я видел, как настороженно поблескивают глаза моего друга.

– Как вы думаете, преследует ли магия некие священные цели? – спросил Мортациус. – Цели, понятные только богам, которые даруют магу жизнь? Ответьте честно. Я не обижусь.

– Я не думаю, что они священны, – сказал Янош. – Я полагаю, что магия так же естественна, как, скажем, ветер. Она столь же доступна, как огонь, который вы разжигаете, чтобы согреться, когда этот самый ветер становится холодным. Что же касается богов – увы. Они не существуют… разве что в наших умах.

Мортациус нахмурился. Он сильно дернул шарф, и я вновь заметил рану.

– Но почему же тогда, когда мы обращаем к ним мольбы или приносим священные жертвы, то иногда они отвечают нам?

– Дело в сосредоточении, – ответил Янош. – Жертвоприношение помогает сосредоточиваться. Как и бормотанье заклинаний. Но я могу производить магические действия молча, просто сосредоточившись в себе. И мне не нужен бог, чтобы превратить это блюдо в скорпиона, да и вам ни к чему было бормотать какую-нибудь чушь, чтобы вернуть его в первоначальную форму.

Мортациус задумчиво разглядывал Яноша.

– Должно быть, это интересно, быть таким магом, как вы. Никто не обучал вас никаким правилам, никого вы ни о чем не расспрашивали, а все сделали по-своему. Вы проникаете сквозь вещи, которые другого бы заставили остановиться в нерешительности, а то и просто повернуть назад. И все потому, что для вас нет богов и страха наказания; вы даже не можете себе представить какой-нибудь невыполнимой задачи, которую нельзя было бы одолеть силой воли. Вот таков Янош Серый Плащ, и теперь я понимаю, почему вам удалось дойти так далеко.

Янош рассмеялся:

– Приятно все это слышать, господин Мортациус, но я замечаю в ваших словах недовольство.

Мортациус кивнул:

– Да, да, именно так. Хотел бы я, чтобы мои воззрения совпадали с вашими, тем более что само ваше присутствие здесь служит доказательством ваших больших возможностей. Признаю, что у вас имеется великий талант, но не столь великий, как вы полагаете. Как любой истинный маг могу вас заверить: есть и определенные границы, есть и страхи. Я знаю моего учителя, а он знает меня. У нас заключена сделка, которой я верен, а он обеспечивает меня таким могуществом, о котором даже такой человек, как вы, и мечтать не можете.

– Я так понимаю, что вы говорите о черной магии, – сказал Янош. – И вы служите одному из тех богов, чье имя запрещено произносить?

– Это вас беспокоит? – спросил Мортациус. И, довольный, погладил свой шарф.

– Вовсе нет. Черная ли, белая… С точки зрения моей философии, между ними нет разницы. Если нет богов, нет священных целей, какая разница?

– Да. Я это понимаю. Очаровательно. Просто очаровательно. Мне нравится, как ваши идеи, пусть они и ошибочны, вели вас по обсаженной розами тропинке… на которой встретились мы оба.

– Но я считаю, говоря о черном искусстве, – сказал Янош, – что пользоваться им надо с осторожностью. Наши представления о таких вещах, как добро и зло, настолько глубоко укоренились в нас, что представляют большую преграду для вашего дела. И с моей точки зрения, когда совершается акт так называемой черной магии, эта преграда может привести к тому, что пострадает сам практикующийся в этой магии. С течением времени такой маг слабеет, а на душе его остаются неизгладимые следы, рубцы собственных деяний. Возможно, постепенно маг даже превращается в существо, которое ему самому не очень-то и нравится. Как вам такой довод? Вы-то чувствуете – остались ли вы прежним человеком после того, как вошли в эту таинственную дверь?

– Что касается меня, то со мной все лучше некуда, – усмехнулся Мортациус. Но усмехнулся как-то натужно.

– Но, возможно, вы видели какие-то предзнаменования? – спросил Янош. – Я размышлял над моими собственными. Они предостерегали меня на случай, если я займусь подобной практикой.

Мортациус вцепился в шарф, при этом притворяясь беззаботным.

– Я в них не нуждаюсь, – ответил он.

– Хорошо вам, – пробормотал Янош. Хоть он и вел себя учтиво, видно было по нему, что он считает нашего хозяина придурком, заключившим невыгодную сделку. – Вы сказали, господин Мортациус, что я могу свободно вы сказываться. И что на меня не обидятся. А то я в нерешительности, задавать ли вопрос, который более всего волнует меня?

– Не надо бояться, – сказал чародей. – Спрашивайте все, что сочтете нужным.

– Ваше государство Гомалалея лежит в краю непрекращающихся войн. Мы видели раны, от которых страдают ваши люди. И мне удивительно, если ваш бог так велик, то почему же он не избавит вас от врагов?

Мортациус разразился хохотом. Но это был какой-то необычный звук, словно смех доносился из самой преисподней, где обитает Черный искатель.

– Да ведь он помогает нам, дорогой мой… Очень помогает.

Шарф обвис, и я увидел скрытую от глаз рану. Гнилостное незаживающее отверстие в горле. Мортациус не заметил моего взгляда и поправил шарф. Выражение лица его было насмешливым.

– Каким вы себе представляете наивысшее могущество, мой маленький кудесник? – спросил он. – Отвечайте быстро и честно.

Янош ответил без колебаний:

– Понимать сущность вещей. Быть способным оторвать взгляд от частностей и увидеть все величие мироздания. И я отдал бы все, что у меня есть – а это лишь моя жизнь, – чтобы иметь возможность хотя бы мельком бросить такой взгляд, полный ясного понимания.

– Ну так вы глупы, – сказал Мортациус, – поскольку сумма всех знаний слишком велика для постижения, а количество частностей таково, что их и богам не сосчитать.

Янош широко раскрыл глаза и погладил бороду, как бы соглашаясь с великим мудрецом.